Адмирал - Шон Дэнкер

– Это неважно, – ответил я.

– Сомневаюсь, что все согласятся с вами.

– Вам будет спокойнее не знать этого.

– Значит, вы действительно наш враг, – заявил Нилс.

– Я не ваш враг. Если бы я хотел наделать вам каких-нибудь пакостей, у меня была для этого масса возможностей. И запас воздуха у меня был бы побольше. Я ваш друг.

– Но вы не адмирал, – сказала Дейлани.

– Это почетное звание.

– Вы не офицер.

– Адмирал, даже если он почетный, не может не быть офицером.

– Вы не имперец, – настойчиво гнул свое Нилс.

– Я эвагардец, – терпеливо ответил я.

– И что вы выигрываете, продолжая скрывать от нас правду о себе? – спросила Дейлани.

– Возможно, я не желаю отказываться от мысли о том, что у нас все же есть шанс выбраться отсюда живыми, – сказал я. – Я не стал бы морочить вам и себе голову этой ерундой, если бы не считал, что у нас, по крайней мере, есть надежда. Думаете, я взял руководство на себя ради того, чтобы выиграть что-то для себя? Конечно, готовиться к худшему нужно и полезно, но вы, молодые люди, ведете себя смешно.

Салмагард хмыкнула и поспешно выключила комм, чтобы ее никто не слышал. Нилс же обернулся на ходу и уставился на меня.

– Что? Или вы считаете, что я не должен сохранять оптимизм? – невинно осведомился я.

– Вы просто пытаетесь увести разговор в сторону. Что это за секрет такой, что вы готовы унести его с собою в могилу, но не выдать?

– Ничего особенного. Но вам будет легче жить, не зная его. И умирать – тоже, – сказал я. – Вам не приходит в головы, что я таким образом оказываю вам серьезную услугу?

Дейлани насмешливо фыркнула; этот звук отчетливо прозвучал в коммах шлемов.

– Можете не верить мне, но все же идите дальше.

– Если нас спасут, вам конец, – сказал Нилс. – Вы наверняка это знаете.

– Все не так просто, – ответила ему Дейлани. – Он надеется, что ганрайцы спасут его.

– А что будет с нами?

– Мы, скорее всего, станем заложниками. Потому что насчет того, что он мог убить нас, чистая правда. Если бы он хотел избавиться от нас, то не тащил бы нас с собой. Я, кажется, начинаю понимать, что ему нужно. Мы играем как раз ему на руку.

Я сдержал хохот. Это была бы пустая трата воздуха.

– Лейтенант, вы – девушка редкой проницательности. Местами.

В разговор вновь вмешался Нилс (возможно желая не допустить развития нового спора).

– Мы так и не узнали, что случилось с капитаном. Что произошло с вами, когда вы последний раз ходили в медотсек? – спросил он.

Я ненадолго задумался и сказал:

– Там было что-то живое.

– Быть того не может.

– Мы все сказали то же самое. И решили, что это был хомяк.

– Кто?

– Маленькое млекопитающее с Земли. Их часто держат дома, – объяснил я.

– Но медотсек на три палубы ниже и далеко в стороне от жилых кают.

– Мы готовы выслушать любую гипотезу.

– Вы говорили, что видели отчет, – напомнила мне Дейлани.

– Я никогда не видел отчета, а только слышал о нем, – поправил я ее.

– В нем утверждалось, что здесь нет жизни, верно?

– Полагаю, что так. Но разве могли они определить это наверняка, тем более со странным поведением сканеров? Мне даже неизвестно, спускались ли они на поверхность или только взяли автоматами пробы микроорганизмов.

– Вот, и я думаю о том же самом. Предположим, что тут есть какая-то жизнь, – сказала Дейлани.

– Я уже пытался предположить. И вряд ли соглашусь с этим предположением. Место совершенно пустое. Будь здесь какие-то мелкие организмы – допустим, размером с ту тварь, которую мы чуть не поймали, – думаю, мы нашли бы какие-нибудь их следы. Мы же не видели ничего, даже когда спускались под землю.

– Не надо было нам туда лазить. – Дейлани встряхнула головой. – Очень глупый поступок.

– Согласен. Это была моя ошибка. Но мы не увидели ровным счетом ничего. А если их нет на поверхности и нет под землей, то где же они? Сомневаюсь, что нам попался представитель местной формы жизни.

– Да какая тут может быть жизнь? Атмосферы же нет никакой, – удивился Нилс.

– Во вселенной попадаются очень выносливые обитатели. Жизнь умеет приспосабливаться. Но повторяю: я не думаю, что здесь кто-то может быть. Наша находка в лаборатории должна иметь какое-то объяснение. Что вы скажете насчет неисправного протеза? Например, части искусственной руки?

Нилсу понравился мой вариант.

– В этом что-то есть.

– Причем протез очень маленький, – добавил я.

– Может быть, женский?

– Экипаж состоял из двоих мужчин, – вмешалась Дейлани.

– Возможно, и нет. Что Тремма был мужского пола, я знаю точно, но второй пилот у него мог оказаться и женщиной. Черт возьми, испорченный протез вполне может объяснить и всю эту ерунду с резаком.

Мои брови невольно вздернулись. Неплохое, в общем-то, объяснение. Я представил себе второго пилота с искусственной рукой. Что-то там поломалось, и пилот утратил возможность управлять протезом. Они пошли в медотсек, заменили протез запасным, а потом забрали «14–14» и вышли из корабля. Потом вернулись, и тут оказалось, что и у второго протеза та же неисправность, только на сей раз к ней был подключен резак. На котором, тоже по причине какой-то неисправности, отсутствовал предохранитель.

Очень зыбко, конечно. Для того чтобы все завершилось именно тем финалом, который мы лицезрели, должно было совпасть очень много мелочей, но это было вполне возможно.

– Вы точно уверены, что не убивали их? – спросила Дейлани.

– Да, – ответил я. – А в чем дело?

– Я просто подумала о той штуке, которую вы поймали. Мы не видели ее, но слышали. Если бы что-то такое забралось к вам в скафандр? Вы бы ударились в панику? – Она вскинула голову, вероятно глядя на меня. – Такое объяснение, пожалуй, лучше.

– В вакуум-скафандре ничего не спрячется.

– Но люди, погибшие в шлюзе, были в технических скафандрах. Там-то для всяких мелких тварей места вполне хватит, – резонно заметила она.

Я пожал плечами. Дейлани была права.

– Даже думать не хочу об этом. – Идея была, честно говоря, страшноватая. Я уставился под ноги и сосредоточился на ходьбе.

– Но вам-то что волноваться? Вы же в вакуум-скафандре.

– Но оно может забраться в шлем.

– Может быть, поговорим о чем-то другом? – взмолился Нилс.

Мы шли и шли. Путь казался бесконечным. Порой мы брели по колено или по пояс в тумане, порой будто плыли сквозь него. Порой тумана не было вовсе, и мы плелись по тускло поблескивавшей черной почве. Все было одинаково. Все пригорки были пологими, ложбины никогда не оказывались слишком глубокими, если не считать попадавшихся изредка пропастей, но и они не слишком мешали движению. Как правило, мы просто перепрыгивали через них.