Зеркало смерти - Анна Малышева

– Это он, чтобы нас помучить, – смеялась Елена Юрьевна. – Вот увидишь, явится… И с невестой под ручку.

Но невесты они так и не увидели. Через несколько месяцев шалопай объявился снова и опять потребовал квартиру – уже с угрозой.

– Вы думаете, я пошутил? – говорил он. – Смотрите, не промахнитесь!

Но мать, вместо того чтобы «смотреть», влепила ему здоровенную оплеуху, по старой памяти. Она полагала, что бить детей очень даже полезно – чтобы не забывались. Сын вынес наказание с невозмутимым лицом и ушел, растирая опухшую щеку. Его не видели еще полгода.

Мать впала в панику. Она понимала, что происходит что-то не то, что-то не по ее сценарию, но поделать ничего не могла. Ей был неизвестен адрес невесты, да и сын не любил, чтобы родители знали, где он живет. Он скитался по разным женщинам, по разным квартирам и считал, что это дает ему определенную свободу, которой так не хватало в родительском доме.

– Ведь уже родила, – подсчитывала Елена Юрьевна. – Конечно, родила. Знать бы кого?

Теперь она мучилась всерьез. Она даже поделилась с мужем своими планами. Если сын явится и снова потребует квартиру, они ее купят. Так дальше нельзя!

– Может, она и дрянь, но все-таки внук…

Она была почему-то твердо уверена, что родился внук. И уж тем более – что роды прошли благополучно и ребенок жив. Что ее внук может умереть, еще не родившись, ей и в голову не приходило.

Наконец сын снова осчастливил своим появлением дом на Акуловой горе. Он держался очень независимо, уже ничего не просил, ухмылялся, на вопросы отвечал нехотя и сквозь зубы.

– Ну кто? – жарко интересовалась Елена Юрьевна.

– А вам-то что? – отвечал сын. Он называл мать на «вы», как и старшие сестры.

– Да ты с ума сошел?

– Это вы с ума сошли, – ломался сынок. – Вы его не увидите.

– Да мы купим тебе квартиру! – Родители были уже вне себя.

– А мне теперь не надо. Мне подачек не надо, я все равно не женюсь.

Елена Юрьевна часто потом вспоминала его подлую улыбку и терзалась, что сама испортила все дело. Надо было понять, что с ним не сладишь, поддаться… Но как раз это и было свыше ее сил. Она все еще надеялась, что сын одумается, подлизывалась, выспрашивала, даже плакала один раз…

Сынок был непреклонен. Его обидели, ему отказали, а значит, пусть теперь расплачиваются за свою глупость.

– Вы меня не понимаете, – трагически заявлял он. – Я вас проучу за это!

Отец даже сделал попытку его прибить – впервые в жизни. Но кончилось тем, что сын едва не прибил его.

– Подкаблучник! – кричало чадо, занося руку для удара. – Еще ты меня не трогал!

– Как с отцом разговариваешь! – дрожала Елена Юрьевна. Но она и сама в тот миг понимала, что ничего удивительного тут нет, она сама когда-то внушила детям презрение к отцу-подкаблучнику, так какого же почтения теперь можно требовать?

Сцена была тяжелой, но короткой. Опустив руку, сынок заявил, что надеется – родители усвоили урок на будущее. Когда он в другой раз попросит их о чем-то, пусть сто раз подумают, прежде чем отказать.

– Вы, мама, меня всю жизнь мучили, – заявил он напоследок. – Ну и радуйтесь теперь!

– Скажи хотя бы, – плакала Елена Юрьевна, – внук или внучка? Как назвали?

Он вышел, хлопнув дверью. Пожилые супруги долго не могли успокоиться. Горе их уравняло. Они сидели рядышком на той самой постели, где когда-то зачали шалопая, и тихонько переговаривались, ужасаясь и не веря случившемуся.

– Это он не всерьез, – слабо надеялась жена. – Поломается и все-таки…

– А я думаю, что всерьез, – отвечал Сергей Аристархович.

– Но как же это можно? Говорит, что назло на ней не женится.

– А я сразу подумал, что нужно купить ему квартиру.

– Что – так сразу и купить? Не слишком ли жирно? Хотя бы показал сперва невесту.

– Значит, надо было сразу купить. Не поняла еще, кого вырастила?

– Я вырастила? – вскинулась было женщина, но под взглядом мужа тут же притихла. Он говорил правду – воспитание, как она его понимала, целиком было на ее совести. Дети не слушались отца. Точнее, попросту не слышали его робких и очень редких указаний. Авторитетом в доме была мать – это с ней воевали, это ей подчинялись.

– Дрянь человек, – скорбно говорил Сергей Аристархович. – Взял и выбросил ребенка, как щенка… Назло.

– А может, все-таки…

– Да перестань, все ясно. Я ему верю. В тебя пошел.

Он уже перешел некую черту – но на этот раз все сошло с рук вечно забитому, бесправному мужу. Елена Юрьевна сознавала свою вину и убивалась, смутно представляя внучка, которого никогда не увидит. Сердце у нее переворачивалось – она казнила себя и за то, что не уступила упрямому сыну, и за то, что вырастила его таким…

– Как же так можно, – шептала она. – Не по-людски это…

– А он все делает не по-людски, а по-своему.

– Но разве он не понимает, что так нельзя… Мы ведь уже квартиру пообещали.

– Поздно.

– Да почему поздно? Квартира – разве это пустяк? Разве он не понимает этого? Живет на какие-то гроши, нигде толком не работает…

– Ему квартира твоя – тьфу! – сердито возразил супруг. – Опоздала со своей квартирой! Он теперь пошел на принцип и ни за что не передумает!

И все-таки они долго еще надеялись, что сын смягчится. Прошло больше двух лет, прежде чем они поняли, что решение сына было бесповоротным. Елена Юрьевна ужасалась его характеру, и ее слегка утешала одна мысль. Может быть, все это было вранье? Может, и не было никакой беременной невесты, и ребенка тоже не было?

– А если он просто захотел получить от нас квартиру, тогда что? – иногда говорила она мужу.

Сергей Аристархович отмалчивался. Он не мешал жене тешиться горькими надеждами, но втайне был убежден – была невеста, был и ребенок… И теперь у них могли быть невестка и внук… Или внучка. А вместо этого они получили только надутое, язвительное выражение на лице сыночка, который понял, что может терзать родителей старой тайной.

Они уже почти все забыли и со всем смирились, когда ситуация повторилась – почти один в один. Явился сын – он где-то пропадал несколько месяцев, и сообщил, что у него опять есть подруга. Да еще и беременная к тому же.

Последовал взрыв. Елена Юрьевна сперва отшатнулась, потом бросилась к сыну и крепко его обняла. О квартире заговорила сама, без принуждения. Тот ухмылялся и даже снисходительно поцеловал ее седеющие волосы. Сергей Аристархович держался, как посторонний. Ему страшно не нравилось это наглое вымогательство, а еще больше – та подлость, которую когда-то совершило его детище… Но он, по обыкновению, молчал.

– Познакомишь? – заискивала мать.

– Ну, нет. Сперва…

– Хорошо, хорошо! – кивала та. – Вам ведь однокомнатной хватит?

Но сын требовал трехкомнатную. Еще чего – однокомнатную, там повернуться будет негде. А ребенок начнет орать, а жена вертеться перед глазами… Он знает – у родителей денег достаточно. Или трехкомнатную, или дом!

Елена Юрьевна перенесла и это. У нее в самом деле был скоплен порядочный куш, которым она до сих пор не знала, как распорядиться. Дочери замужем, мужья у них сносные – то есть это она одна так выражалась, а все вокруг считали, что мужья замечательные. Зарабатывают. Когда-то им помогли, но теперь семьи твердо стоят на ногах.

Елена Юрьевна рассчитывала, что из скопленных денег поможет прежде всего единственному сыну, а оставшееся оставит на старость. Но его нынешние запросы были больше, чем она могла ожидать. Подсчитав в уме, женщина поняла, что придется отдать все. Все… Но в обмен на внуков, в обмен на душевное спокойствие. Сын устроил ей ад, и она не хотела повторения.

– Хорошо, – спокойно ответила она. – Пусть будет, как ты хочешь. Только сперва познакомь с невестой.

– Нет. Сперва квартира или дом.

Тем дело и кончилось. Женщина лихорадочно подыскивала квартиру для молодых. Она непременно хотела, чтобы те жили неподалеку. Ходить в гости, нянчить внуков – это было все, чего она желала.

И тут умерла Анюта.

Никому на свете Елена Юрьевна не призналась бы, какая мысль явилась у нее первой. «Хорошо, что Ильи нет, с ним бы я не поладила… Людмила – ничто. Наташа – с ней я договорюсь… Дом может быть мой!»

Да, Анюта была ей близка. Да, она жалела и по-своему любила эту странную старую деву, ушедшую с головой в книги и в религию. Но ее смерть делала соседский дом доступным. А там… Снести забор, объединить участки. Внуки будут рядом, ближе некуда. И Елена Юрьевна тут же взялась за дело.

Но теперь все рушилось. Она проклинала про себя Татьяну, так некстати появившуюся в соседском доме. Как это усложнило дело! Могла выйти нешуточная задержка, а ведь нужно было торопиться! Сын так и не сказал, на каком месяце беременности его подруга. Если та родит до того, как купят дом…

– Тогда может быть все что угодно, – горестно говорила Елена Юрьевна. – Он опять сделает, как в прошлый раз.

Сергей Аристархович ничего не отвечал. Он казался невероятно сосредоточенным и вдруг поднялся с места и снял телефонную трубку.