Загадка тетрадигитуса - Борис Борисович Батыршин

края крыши обустроен узенький, ограждённый хлипкими перильцами балкончик – он-то и натолкнул отца на мысль о нецелевом использовании. В самом деле, удобно: "Таврида" подходит к крыше, сбрасывает гайдроп (так называется швартовочный канат), причальная команда его крепит и подтягивает аппарат вниз – так, чтобы экипаж мог спуститься точно на упомянутый балкончик. Вот только крылья мешаются – потому мы с Николкой и орудуем ножовками, добавляя деревянную пыль к слою муки, покрывающему наше платье, руки и волосы…

Кондуктор и двое матросов со "Змея Горыныча" прибыли на ферму сразу после обеда (они сопровождали ломовую подводу, гружёную воздухоплавательным имуществом) и сразу принялись разворачивать своё барахло у подножия импровизированной причальной вышки. Основная группа осталась в Тулузе – готовились принимать дирижабль, которому предстояло прибыть завтра утром. Дальше по плану должен был состояться демонстрационный полёт над городом, банкет на площади, устраиваемый местными властями в честь героических русских воздухоплавателей. Далее, уже ближе к вечеру, "Таврида" снова поднимется в воздух и Георгий, сделав ручкой тулузским обывателям, повернёт на обратный курс – на юго-восток, с сторону побережья, к Монпелье.

То есть это все будут так думать, что аппарат пойдёт на Монпелье – на самом деле, "Таврида" отклонится к югу и появится здесь, над этой самой фермой – где отшвартуется и будет ждать завтрашнего утра. Яша сгоряча даже предложил совершить вечером разведывательный полёт, рассмотреть сверху предстоящий театр военных действий. Отец резонно возразил: наши визави наверняка читают газеты, и появление русского дирижабля их насторожит.

Я отложил в сторону пилу и вытер вспотевший лоб. Прямо перед нами, от основания холма до самой ограды фермы тянулся шагов на пятьсот выгон – там маячили три фигурки, мужская и две женские. Вот одна из женщин подняла к плечу что-то длинное, блеснувшее в лучах вечернего солнца оптическим стеклом, и спустя несколько секунд сухо щёлкнул выстрел. Маринка, кузина Николки в сопровождении Вареньки и отца пристреливают напоследок "Лебель". Что ж, дело полезное, послезавтра нам всем придётся пострелять…

– Как вы там, господа гардемарины? – донеслось из люка. – Долго ещё возиться будете?

Пронзительно заскрипели ступеньки под тяжестью шагов. Яша – это он распоряжается на импровизированной стройплощадке. Ну конечно, оно как бы проще, чем пилой шкрябать…

Никол обернулся.

– Осторожнее, Яков Моисеич, в верхнем пролёте две ступеньки гнилые, как бы не провали…

Пронзительный скрип, треск, оборвавшийся короткий вскрик, снова треск и оглушительный грохот вперемешку с невнятными воплями… Никол метнулся к люку, из которого клубами валила пыль вперемешку с мукой; я запрыгнул на решётку ещё не подпиленного мельничного крыла и полез вниз, как карабкался когда-то по вантам "Корейца". Снизу неслись невнятные проклятия на идише, перемежаемые болезненными стонами.

Яша лежал, придавленный обломками лестницы на груде истлевших мешков. Лицо перекошено гримаса боли, обеими руками он держался за неестественно вывернутую левую ногу.

"…Этого ещё только не хватало!.."

* * *

Франция,

Сентп-Оренс-де-Гамвиль.

Группа «Алеф» на задании

– А дальше что было? – Варя вертела в пальцах сорванный на лугу цветок – он уже успел поднять, краешки лепестков скукожились и побурели. Цветок был большой, жёлтый, с широким бутоном, и Иван никак не мог вспомнить его название.

"…здесь, на Юге Франции, всё не как у нас, дома…"

– А дальше мы с Ярославом соорудили из жердей носилки и оттащили Якова Моисеевича на ферму. Он побледнел, покрылся потом и всё время стонал, и я решил, что дело совсем худо. Шутка ли, такое падение, да ещё и по дороге кучу всяких деревяшек переломать своим телом! Но Берта осмотрела и сказала, что ничего страшного: ушибы, плечо вывихнуто, правая голень сломана, но перелом, вроде, простой. Плечо ему выправили, отец вколол болеутоляющее из аптечки доктора Каретникова, и Яков Моисеевич совсем оклемался – и стал ругаться почём зря на идише. Берта наложила на голень шину и сказала, что надо бы скорее везти в больницу, где наложат по всем правилам гипс, но Яша с отцом категорически отказались. Заявили, что надо ждать до конца операции, а потом, на "Новороссии", отправить пострадавшего в Марсель. А там уж на "Змее Горыныче" корабельный доктор сделает всё, как положено. Яков Моисеевич согласился, только ругался, когда ему сказали, что в операции он участвовать не будет. Потребовал сделать ему костыль – говорит, как-нибудь доковыляю.

– Так он что же, собирается лезть на штурм? – глаза девушки округлились. – Вот прямо так, со сломанной ногой?

– Нет, конечно. Его довезут на повозке до сараюшки, которая стоит в начале тропы по скальному гребню. Кстати, вы с Маринкой там же будете – она с винтовкой, а ты с биноклем, как наблюдатель. Задача – прикрыть группу, которая пойдёт через ворота замка. Ну а Яков Моисеевич будет координировать атаку по рации, всё занятие…

– Всё-то вы за нас решили! – фыркнула девушка. Смятый цветок полетел в траву. – А сам что делать будешь? И Николка?

– Николка пойдёт в основной группе, под командой отца. А я… – Иван помедлил. – Мы с Ярославом высадимся прямо во двор, с "Тавриды", на тросах. Ну, как на скалах тренировались, на Карельском перешейке, помнишь?

Во время обучения на Елагиных курсах группы дважды вывозили для занятий горной подготовкой. Обучением руководил Ярослав, успевший приобрести кое-какую скалолазную практику ещё в двадцать первом веке. По его чертежам в мастерских Балтийского завода изготовили пару альпинистских рулеток для быстрого спуска по висящим тросам. Теперь это снаряжение пригодится.

– Да ты за нас не волнуйся! – торопливо добавил он. – "Таврида" сделает заход на двор замка и мичман Кухарев прикроет нас из пулемёта. С дистанции в триста футов – никто и носа не высунет, если в живых останется…

ТПУ, "Тульский пулемёт, универсальный", изделие Тульского Императорского оружейного завода, клон безотказного ПКМ. В отличие от пулемёта системы Хайрема Максима, несколько экземпляров которого недавно были закуплены за границей – массивных, неуклюжих, с бронзовыми кожухами на стволах и артиллерийскими лафетами. ТПУ же весил пуд с четвертью вместе со станком и патронной коробкой и был по-настоящему универсален – предполагался выпуск пехотной модели с парой сошек, допускающей стрельбу с рук и даже на бегу. В отличие от изобретения американского оружейника, новинка питалась металлической, составленной из звеньев, лентой, что исключало перекосы и неподачу патронов при стрельбе. Новые