Заслуженный гамаковод России - Алексей Иванников

Хотя ладно: пару слов ещё могу добавить. Встреча у него тут деловая: с другими представителями неофициальных структур. В том числе из других стран и с других континентов: теперь вы удовлетворены? Ну и славно. И не будем больше о печальном: когда совсем рядом такие бутончики находятся.

Ага, вы тоже их заметили? Я очень рад: это самое интересное явление в ближайших окрестностях, и игнорировать его ни в коем случае не следует. Пока их только двое, остальные подтянутся к вечеру; хотя не исключено, что остальные просто делом заняты и освободятся чуть позже.

Вы сказали, им по двадцать пять? Ну что вы: им максимум восемнадцать, и паспорта, разумеется, подделаны и приобретены за сходную цену: чтоб мама и папа не догадались об основном промысле. Если, разумеется, они у них живы и не покупают паспорта с путёвками самолично: в рамках разделения труда в семейном бизнесе. Что? Вы сомневаетесь, что такое встречается? Это зря: вы не правы. Я знал некую семейную пару – причём с детишками – где муж каждые два месяца лично покупал билет на поезд и отвозил жену на вокзал: он прекрасно знал, куда она едет и зачем, а спустя две недели опять приезжал на тот же вокзал – с шикарным букетом роз – и отвозил её домой. На заработанные деньги они жили, но потом снова приходила нужда, и он снова вез её туда же. Что повторялось многократно в течение не одного даже года. Чем у них дело кончилось? Если честно, то не знаю: я их уже давно потерял из виду. Но внешне они выглядели как вполне нормальная семья, и почти никто – даже из соседей и близких родственников – не имел возможности обо всём догадаться. Так что не следует особенно ничему удивляться: отныне мы живём в свободном мире, и не дело одних людей влезать в разбор поступков других людей: они сами так захотели.

Откуда мои сведения? Да всё просто: по пьяному делу ещё не такое можно выложить. Или даже придумать. Но в данном случае я уверен: он говорил правду. Потому что его слова подтверждались фактами. А против фактов уже ничего сделать невозможно.

И одним из фактов является то, что я слегка проголодался и не прочь что-нибудь серьёзное перекусить. Вы не желаете? Я тогда что-нибудь для себя возьму, а вы пока вон хлопья можете погрызть.

Вот и я: не заскучали вы тут в одиночестве? Нет? Ну и хорошо. Пока от этих работничков добьёшься того, что надо, и с голоду можно помереть. А вот если бы у меня цепь на брюхо – килограмма на полтора – из червонного золота свисала, вот тогда конечно: всё было бы сделано в одну минуту. Не любят они нашего брата – кто без цепей и печаток – и ради паршивого мясного салата мне даже на кухню пришлось сходить. Так что я пока перекушу, и вам ещё немного подождать придётся…

А вот теперь готово. Что вы мне там говорили: неплохо бы пригласить вон тех мотыльков? Дружище, я не понял: у вас что, нектара немеряные бочки, и весь чемодан толстыми хрустящими пачками набит? Вам надо было раньше мне об этом шепнуть: уж я бы тогда вас по самым дальним закоулкам этого плавучего вертепа сводил: чтобы вы всё смогли сами попробовать. Ах, нет? Тогда извините: на пепси они вряд ли согласятся – если даже просто рядом посидеть. Что же касается дальнейшего, то даже не всякий западный миллионер здесь утех искать будет: с их таксой вы, разумеется, незнакомы? Это ж рынок: где большой спрос и малое предложение, там и цена высокая. Тем более что им ещё и путёвки оправдывать приходится. И далеко не каждый по полному тарифу платить соглашается: есть такая категория – вроде того вон господина с бритым затылком – видите? как прилежно и старательно он дует некий напиток через соломинку, и я уже заметил, что он на них давно глаз положил; только почему-то не торопится.

Так что будем вдыхать издали их аромат. Вы не привыкли к такому? Тогда учитесь: вы медленно проводите взглядом по её волосам, затем концентрируетесь на лице – ваша будет левая, а моя правая – договорились? – затем опускаетесь чуть ниже и сосредотачиваетесь на груди – вон они какие! потом медленно и осторожно спускаетесь до живота. Здесь можете остановиться и походить кругами: это не возбраняется и даже приветствуется, после чего вы совершаете рейд ещё дальше. И на закуску – длинные стройные ножки, которые вы оглаживаете ласковым любящим взглядом. И богиня почти ваша, осталось только узнать её имя!

Иногда я специально хожу сюда: это помогает избежать одиночества в круизе. И вам тоже очень рекомендую. За просмотр ведь не надо платить, и, может, им даже приятно становится, кто же знает? Во всяком случае претензий они пока не выдвигали и не похоже на то, что будут делать это. Я прихожу сюда вечером – непременно! – усаживаюсь в самый дальний и тихий уголок, и, потягивая напиток, медленно перевожу взгляд с одной красавицы на другую. Вы ещё не всех видели: присутствующие же здесь не самого высокого ранга. А местная королева могла бы и в конкурсе красоты участвовать – я не сомневаюсь! – и призовое место было бы ей безусловно обеспечено. Как-нибудь я покажу вам её: такой божественной овал лица вряд ли можно забыть и с кем-нибудь спутать. Что же касается пропорций, то они идеальны и наверняка могли бы украсить обложку любого глянцевого журнала. Но она выбрала свою судьбу: и не мне и не вам судить её.

Потому что – откуда вы знаете? – может это её истинное призвание, ради которого она наплевала на все остальные возможности и перспективы, и бросила старый постылый дом где-нибудь в далёкой глуши: откуда вы знаете? – и никто не сможет заставить её отказаться, выйдя, к примеру. замуж и получив материальную основу для новой жизни – вы ведь не влезали к ней в душу, да она и сама не позволит такой вольности, потому что работа – одно дело, а душа – совсем даже другое.

Вы не согласны со мной? Допускаю такое: значит, вы слишком хорошо живёте и не думаете о том, что будет завтра. Если вас, к примеру, выгонят с работы. Не выгонят? Откуда же такая уверенность? Ах, вот в чём дело: вас папаша пристроил. А когда, не дай бог, он помрёт, что вы тогда делать станете? Его предприятие унаследуете? А нельзя ли поинтересоваться: какого профиля и – скажем так – масштаба – оно будет? Мелкая фабрика? Везёт же некоторым. Да нет, я понимаю, что трудился. Я тоже в одной шарашке семь лет работал: и даже два повышения и несколько благодарностей получил. Вот только потом в один момент выяснилось, что шарашка с молотка продана, причём – вы не поверите! – одному из заместителей генерального директора, который получил взамен своих трудовых сбережений полный контроль над восьмиэтажным современным зданием в центре города. У вашего папаши тоже подобные сбережения в загашнике имелись? Хорошо иметь такого папашу: я вам почти завидую.

Нет, я не издеваюсь: почему вы так решили? Ах, тон. Что касается тона, то он соответствующий: соответствующий совершающимся событиям. А какого тона вы ждали? Благоговейного и почтительного? А он такой и есть: правда, только наполовину. Что же касается второй половины, то я ведь предупреждал вас: насчёт правды. Вы что меня, за дурака принимаете? Я ведь прекрасно вижу: что кому выгодно и кто не слишком благосклонно к беспристрастному освещению относится. Потому-то и приходится в кабаках с разными типами общаться: так сказать, наставлять их и учить уму-разуму.

К органам же массовой и прочей информации обращаться не только бессмысленно, но и чревато: чревато последствиями большими и серьёзными. Они ведь не просто органы сами по себе, они и с другими органами связаны: вы что же думали, миновали опасные времена, и можно жить весело и спокойно? Здесь вы явно ошибаетесь: никуда они не делись. И я чувствую, придётся мне разводить поменьше церемоний и ваше невежество более радикальными средствами исправлять.

Наивный вы человек. Зачем кого-то куда-то сажать или не дай бог к стенке ставить? Излишество это и почти первобытная дикость. Всё ведь можно намного проще организовать. Как именно? Сейчас я набросаю схемку. При желании и умении можно ведь и чисто экономическими методами тех же целей добиться: вполне цивилизованно и в рамках закона. Законы, правда, мы сами устанавливать будем: какие потребуются. Нам потребуются, нам: кому же ещё? Суть же вкратце приблизительно такова.

Для начала мы обложим всех огромной данью. Я хотел сказать: налогами. Это чтоб никто из-под контроля выйти не смог. И в случае таких попыток мы ещё могли бы на него навесить: для профилактики и усмирения строптивца.

Следующим шагом должно стать установление рангов: среди своих людей, разумеется. Как это? Да очень просто: я бы это представил как организацию некоего АО, нет, лучше ООО: чтоб потом не очень больно били. То есть: председателю достаётся столько-то процентов, первому заместителю – столько-то, главбуху – ещё чуть меньше. И так далее. Короче, вы меня поняли? Ну и славно: люблю людей понятливых.

После определения иерархии начинается следующий этап: под названием «раздача слонов». То есть собственность – имеющаяся в распоряжении – пропорционально назначенным процентам между акционерами распределяется. Почему бесплатно? Тут вы неправы: разве допустимо такое? И пускай одну десятую процента, но мы всё-таки честно заплатим. Чтоб прочие не могли придраться: почему, мол, им дают, а нам нет?