Запретная. Не остановить - Инна Стужева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Гордей, боже, — вскрикивает Арина, и пытается сомкнуть ноги. Максимально, насколько может. Ее бедра крепко сжимаются вокруг моих.
Целую в губы, снова погружая в нее язык, и начинаю осторожно и очень медленно поглаживать там. Пока что едва прикасаясь, чтобы заставить снова расслабиться.
Какие шикарные ощущения.
Краснеет и волнуется. Внешне все та же недотрога, а вместе с тем мои пальцы трогают и ласкают ее там.
В самых запретных, по ее мнению, местах.
Возбуждающих и не доступных для других.
Течет. Бельчонок сильно течет на меня.
Целую снова, отвлекая внимание, пальцами же спускаюсь чуть ниже, забираю влагу и переношу всю ее на клитор.
— Гордей, Гордей, Гордей…
— Мне нравится, когда ты произносишь мое имя, — шепчу я и снова ее целую. — Нравится, когда ты в моей власти.
Выскальзываю из нее, приподнимаю за попу и перемещаю немного в сторону.
Укладываю на теплый камень, подсунув ей под спину футболку и прохожусь ладонями по обнаженным участкам кожи. Грудь, живот, снова упругие красивые груди. Лифчик давно болтается в районе талии, но я не снимаю его совсем. Когда на ней остается хоть что-то, она чувствует себя более уверенно.
Пальцы частично в смазке, и сейчас они пачкают ее молочную кожу.
Когда возвращаюсь к кромке трусиков, Бельчонок дрожит от напряжения.
В тот момент, когда я снова проникаю в нее пальцами мы смотрим друг другу в глаза.
— Гордей, — хрипло шепчет Арина и вцепляется в мое запястье. Пытается меня остановить.
— Шшш, — успокаиваю я, — все хорошо. Я очень хочу тебя потрогать и поласкать. Не отталкивай.
На этот раз минуя клитор, сразу скольжу к промежности, и, все еще не разрывая взгляда, ввожу в нее палец.
— Ах, — вскрикивает Арина.
— Расслабься.
Закрывает глаза и выгибается.
Я вывожу и снова слегка ее растягиваю. Трахаю ее пальцами.
Хотел бы сказать, что представляю на месте пальцев член, но… если бы хотел по-быстрому, давно бы вставил и насаживал. Нравится так. Вначале именно пальцами. Кайфую от этой медленной соблазнительной пытки. От предвкушения и осознания, что смотрю на нее и трогаю.
Чтобы было удобнее, слегка приспускаю ее джинсы. Лишь слегка, а она уже распахивает глаза и на секунду в них читается паника. Она судорожно стреляет глазами по сторонам.
Несмотря на все желание, скромность сидит в ней на глубоком подсознательном уровне.
В то время, как я…
Я уже дошел почти до края, и теперь дико хочу в нее членом, хоть и понимаю, она будет чувствовать разочарование, когда осознает, что отдалась мне "в общественном месте".
Ее неосознанная реакция на попытку стянуть с нее джинсы, прямое тому подтверждение.
И хоть уверяю себя, что мне похер, что она там почувствует после, на самом деле это далеко не так.
— Не бойся, доверься мне, — говорю ей, и не узнаю собственного голоса.
Он тихий, прерывистый, а рот произносит совсем не то, что на самом деле соответствует действительности. Думаю, еще чуть-чуть и ей придется меня бояться. Потому что накинусь, подомну и начну жестко и тупо вколачиваться.
Вытаскиваю из нее пальцы и опять перемещаю их к клитору.
Склоняюсь над ней и снова целую ее в губы.
В тот момент, когда мой язык заполняет ее рот, Арина начинает сама тереться о мои пальцы, ее лоно сжимается, она сильно и ярко кончает.
Сейчас же, пока не пришла в себя, и ее не накрыло разочарование от собственной распущенности, а меня самого не разорвало, я застегиваю ее джинсы, а потом возвращаю ее лифчик обратно.
Получается не с первой попытки. Движения мои нечеткие и заторможенные. Дыхание рваное. Координация… нарушена, и я ничего не могу с этим поделать.
— Одевай и идем, — говорю ей, и сую ей в руки футболку, — догонять…
— Гордей, а… как же ты…
Прислоняюсь лбом к ее лбу и дышу.
— Нормально, — вывожу через несколько секунд.
— Но ты…
Ее рука неожиданно ныряет мне в штаны и это, мать вашу, совсем не то, что ей бы следовало делать.
С моих губ рвется задушенный приглушенный стон, а зубы прикусывают нежную кожу на шее. Думаю, что довольно болезненно, наверняка, останется след.
Но она не отстраняется.
— Ты хочешь, ты не…, - замолкает, мучительно подбирая слова.
Я же могу думать только о ее дрожащих пальцах, стискивающих мои яйца, а потом скользящих выше и осторожно обхватывающих ствол.
— Ты не сбросил напряжение…
Хочу. И не сбросил. О тебе, блядь, думал в этот момент, хотя не следовало.
— Доедем до отеля, тогда…, - только и могу произнести и утыкаюсь носом в место укуса.
Пытаюсь успокоить пораненную кожу поцелуем.
Все остальные силы уходят на то, чтобы не сорваться. Чтобы не стянуть с нее джинсы, не нагнуть перед собой и не начать вдалбливаться. Не сдерживаясь, вдалбливаться, вдалбливаться, ебать…
Черт, можно кончить от одной только мысли об этом.
— Гордей, пожалуйста, завершим сейчас.
Ее пальчики смыкаются на стволе и начинают неумело двигать вверх и вниз.
— Бельчонок… блядь… Арина…, с ума же сводишь, — стону в ее волосы, но не нахожу в себе сил остановить.
А потом она делает то, чего я от нее не ожидаю.
Быстро опускается на колени, и… я даже не успеваю среагировать…
Но вот уже я стою со спущенными штанами перед ее лицом, ее губы смыкаются вокруг головки, а член попадает в мягкую, бархатную влажность.
Я, блядь… трахаю ее рот. Ее… в рот… по ее инициативе…
От этого охуенного зрелища, ее губ на своем члене, от осознания, что она решилась на это, в глазах рябит, дыхание перехватывает.
Недотрога Бельчонок, которая в панику впадает от одних разговоров об этом… Которая ярко краснеет, стоит лишь к ней прикоснуться…
Она берет глубже и мой член погружается в ее сладкий и теплый рот сильнее. Стоять самостоятельно я не в состоянии. Уцепляюсь руками за камни, закрываю глаза и откидываю голову назад.
Пять секунд, десять, двадцать… Дольше этой чувственной и сбивающей с ног пытки я просто не выдержу. Слишком… слишком…
— Бельчонок, блядь…
Я чувствую прохладу. Но когда член снова сжимает в теплом влажном и очень нежном пространстве ее рта, я слетаю. Снова смотрю вниз и начинаю невыносимо болезненно, охуительно мощно кончать.
— Арина… Блядь… Бельчонок…
Опять закрываю глаза и толкаюсь… Проваливаюсь… Растворяюсь…
Сука, не хотел же, чтобы так…
Поднимается с колен и прижимается всем телом ко мне. А я все еще словно пьяный от произошедшего, и она может делать со мной все, что захочет.
Обнимать и утыкаться в меня. Целовать в шею,
