Запретная. Не остановить - Инна Стужева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А помада? Нравится тебе моя помада? — искушающе, по крайней мере мне так кажется, и даже томно шепчу я.
— Нет.
Оставляю его волосы в покое и забираюсь к нему под футболку.
— Если ты поцелуешь, она сотрется, и ее больше не будет на моих губах, — продолжаю чувственную игру.
— Зря стараешься, — медленно произносит Гордей, но я уже научилась определять степень его возбуждения.
И сейчас она самая что ни на есть максимальная.
— Думаю, что не зря. Думаю, ты сильно хочешь меня, — утверждаю я и тянусь к его ширинке. — Хотя… раз ты говоришь, что нет…
Я подныриваю под его руку и кидаюсь от него прочь. Но не успеваю преодолеть и десятка метров, как он догоняет, хватает за руку и тянет куда-то за собой.
Заталкивает в какое-то полутемное помещение без окон, сгребает все мои кудри в кулак и ставит перед собой на колени.
— Раз ты так хочешь. Ты знаешь, что надо делать. А если нет, то я тебя научу.
— Поцелуй, — говорю я, держась за его бедра, запрокидывая голову и смотря на него снизу вверх.
— Нет, этого больше не будет.
— Пьяным ты нравился мне гораздо больше, — честно и от души признаюсь я.
— Используем твой рот по назначению, — отвечает он, отмахнувшись от моих слов, и начинает расстегивать ширинку.
— Я сама. Отпусти волосы, — говорю я и хватаюсь за пряжку его ремня.
— Ладно.
Его голос звучит очень хрипло и напряженно, но он отпускает.
— Хорошо, — киваю я и сглатываю. — Только футболку сними. Мне нравится на тебя смотреть.
Он снимает и отбрасывает куда-то в сторону. Я медленно провожу пальцами по рельефу его живота.
Полностью расстегиваю ремень, тяну вниз ширинку и стягиваю его джинсы немного с бедер.
А потом отталкиваю его и быстро поднимаюсь с колен.
— Я продлеваю наше соглашение только с тем условием, что ты будешь меня целовать, — уверенно произношу я.
Он недобро прищуривается, но я не планирую отступать.
— Если для этого тебе необходимо напиваться, что ж… переживу. В остальных случаях ищи себе кого-нибудь другого.
С этими словами я быстро открываю дверь и пулей вылетаю из помещения. Оставляя его полураздетым, неудовлетворенным и злым.
Глава 27 Ломается…
Он нужен мне, больше воздуха…
Арина
Взбудораженная, я вбегаю в комнату и начинаю часто прерывисто дышать. Меня нещадно трясет, а сердце бьется так, что грозит вырваться из грудной клетки. От возмущения, волнения и осознания собственной смелости. Щеки печет, а кончики пальцев покалывает теплом и возбуждением.
Едва я почувствовала, что он сильно хочет меня, я решила использовать это открытие и попыталась вызвать его на эмоции. Не знаю, во что это выльется, и оттого мне страшно и очень неспокойно. Буквально всю трясет.
— Ах ты, сучка!
Рада появляется в дверях, я оборачиваюсь и хмурюсь.
— Решила забрать его себе? Мало того, что у Марты ты любимица, так еще и здесь подсуетилась. Как бы не так. Он мой, и, если ты не уберешься с дороги… я приму кардинальные меры.
Она говорит и с каждой фразой приближается ко мне.
А потом ни с того ни с сего накидывается на меня и вцепляется мне в волосы. Бьет меня в живот, а когда от неожиданности я сгибаюсь пополам, давит мне шпилькой на ногу.
Боль делается такой, что у меня темнеет в глазах, но все же я собираюсь с силами и тоже хватаю ее за волосы. Дергаю со всей силы, не жалея, а когда она падает, я усаживаюсь на нее и начинаю хлестать ее по щекам.
— Успокойся, совсем с ума сошла, — ору я, а Рада вцепляется мне в руку зубами.
Я дергаюсь и с непривычки, и из-за новой порции боли упускаю момент. Она толкает и подминает меня под себя. Единственное, что успеваю, это пихнуть ее коленом, сама не знаю куда, лишь слышу, что она шипит от боли, и закрыть лицо руками, потому что ее ногти нацелены именно на него.
— Сучка. Притвора. Скромница-скромницей, а на деле…, - визгливо выкрикивает Рада.
Грады ударов так и сыпятся на мою голову. Ногтями она расцарапывает мои руки, и я в ужасе понимаю, что на самом деле эти отметины предназначены для моего лица.
— Эй, вы что, с ума что ли сошли, — слышу сквозь шум в ушах Оксанкин голос, а в следующий момент чувствую облегчение, потому что на грудную клетку больше ничего не давит.
— Пусти меня, — орет Рада, но я уже вскакиваю и вместе с Оксаной мы скручиваем ее и бросаем на кровать.
— Ты дура, работы захотела лишиться? — орет на нее Оксана, вставая между мною и ней.
— Сама ты дура, отвали.
Рада вскакивает, но Оксана толкает ее обратно на кровать.
Руки Рады тоже расцарапаны, а я даже не запомнила, как успела это сделать.
— Если тебе плевать на бабки, давай, отваливай, только других не впутывай, — снова орет на нее Оксана. — Нашла, на кого нападать. Горский нужен? Типа из-за нее он тебя бортанул? Да, мне он тоже давно нравился, ну и что? Переключилась на другого и вполне себе довольна.
— Да ты… не понимаешь ничего.
— Я-то как раз понимаю. Потому что в гробу он видел тебя, меня и всех остальных вместе взятых. За исключением вот ее.
Оксана тычет в меня пальцем и снова поворачивается к Раде.
— На нее он запал, а другие девчонки ему нафиг не нужны. И ничего с этим не поделать. Или ты слепая совсем?
— Сука!
— Хорошо, до лиц дело не дошло, как работать бы стали?
Рада отворачивается к стене, и Оксана переводит внимание на меня.
— Арин, ты как?
— Нормально, — отвечаю я, все еще выравнивая дыхание.
— Идем.
Оксана уводит меня в ванную, и мы вместе начинаем осматривать мои повреждения.
Руки до локтей в красноватых полосах, волосы в беспорядке и кожу головы ужасно жжет и печет. Еще место, куда нажала шпилька, горит и противно ноет.
— Вот сука, а если бы до лица добралась? А ступня? Она бы могла тебе ее проткнуть своей дурацкой шпилькой и тебе бы пришлось обращаться в больницу.
Я вздыхаю, включаю воду и начинаю умываться.
— Совсем уже офонарела. Хорошо, хоть и ей досталось. Да и я вовремя пришла, как чувствовала прям. Амазонки, блин.
Если вначале меня душили слезы, то теперь мне отчего-то, наоборот, хочется смеяться.
— Я еще ни разу в жизни не дралась из-за парня, — признаюсь я, на что Оксанка весело фыркает.
