Абрам Ганнибал: Черный предок Пушкина - Дьёдонне Гнамманку

9 августа 1754 года для свидетельства возможности производства этих работ по старой стене вместе с Ганнибалом на строительство прибыла важная комиссия, которая должна была дать экспертную оценку предложения Ганнибала. В комиссию входили генералы, члены Канцелярии, а также известные архитекторы-строители того времени: С. Чевакинский, М. Башмаков, О. Трезини и А. Вист. В их присутствии была произведена вторая пробная облицовка участка крепостной стены между Екатерининской куртиной и Трубецким бастионом. В протоколе осмотра записано: «по довольному разсуждению согласие положили (в чем подписались…) следующее: хотя, как выше явствует по опробованному той крепости плану[64] о той одежде не назначено, но оное должно учинить»{185}.

Все в том же 1754 году генерал-майор от фортификации предлагает еще одно нововведение: он впервые вносит в программу инженерных школ преподавание гражданской архитектуры. Таким образом, он внес свой вклад и в преподавание технических дисциплин в России.

Присутствие его требуется то в одном, то в другом конце необъятной империи. Он часто надолго оставляет столицу. В том же году, например, Ганнибал присутствует на закладке крепости Святой Елизаветы (позднее Елизаветград, еще позднее Кировоград). Именно под его руководством заложен первый камень этой крепости. 27 февраля 1755 года Канцелярией главной артиллерии и фортификации одобрены поданные заключение и собственный «особливо учиненный им план» реконструкции Киево-Печерской крепости{186}.

Ганнибал — директор работ в Кронштадте и глава Инженерного корпуса

Со времени назначения в Инженерный корпус в 1752 году генерал-майор Абрам Ганнибал не покладая рук работает над упрочением оборонной системы Российской империи. Он проектирует новые крепости, руководит реконструкцией старых. Ганнибал проявляет себя превосходным фортификатором.

Кроме того, он не новичок и в гидротехническом деле. Эта сторона его дарований не осталась без внимания. 30 марта 1755 года выходит указ о его назначении на место умершего генерала Любераса главным командиром «устроения и содержания канала и доков» в Кронштадте, а также о «присутствии» его в «Комисии по Рогервицкой гавани, Кронштадтом и Ладожском каналах»{187}. Под его началом находится «одно из значительных гидротехнических сооружений крепостной России, начатое еще при Петре I… Западная Европа того времени подобного ничего не имела{188}. Сенатская комиссия выбрала именно его, так как сочла, что он «довольно знаемый Правительствующим Сенатом и способный к тому делу», как сказано в том же указе.

В 1755 году Абраму Ганнибалу исполнилось 59 лет. Несмотря на годы, и даже вопреки им, — он все тот же. Как считает Н. Малеванов, один из его биографов, «до конца своей службы А. П. Ганнибал оставался, как и в дни молодости, требовательным и заботливым начальником». Но забота о скорейшем произведении работ никогда не вытесняет глубокую его человечность. Напротив: чем выше поднимается он по служебной лестнице, тем более заботят его судьбы подчиненных, которыми он назначен командовать. Быть может, из африканского своего детства вынес он один из основных принципов африканского общежития: богатство и власть должны прийти на помощь самым обездоленным?

Так или иначе русский африканец остается гуманистом, необычным человеком для России той эпохи. По замечанию Н. Малеванова, он «в меру своих возможностей стремился облегчить нелегкие условия жизни и труда тех сотен наемных мастеровых и работных людей, что строили канал, дамбы гаваней…

Вскоре после назначения на должность главного командира Кронштадтского канала А.П. Ганнибал предложил Конторе кронштадтских строений устроить для работных людей госпиталь. И хотя на «содержание больных казны никакой и ниоткуда» не полагалось, первая больница для рабочих была им все-таки организована»{189}.

Неординарное, согласитесь, для России того времени начинание. И решение Абрам принимает неординарное. Он сам обращается к мастеровым и рабочим с предложением отчислять с каждого заработанного рубля по копейке на строительство госпиталя. Его предложение принято с энтузиазмом. Однако когда деньги собрали и посчитали, то выяснилось, что этого недостаточно. Тогда Ганнибал порекомендовал Конторе кронштадтских строений собирать деньги при выдаче жалованья офицерам и при расчетах с купцами за поставленные материалы, «из коих не безуповательно от своего позволения по одному христианству… каждый по возможности своей давать похотят, как уже некоторые из купцов таковые доброхотные деятели и сыскались»{190}.

Надежды на добровольные пожертвования, ко всеобщему удивлению, оправдались, и достаточная сумма набралась. Собранные деньги приказано употребить «на пользование тех болезней медикаментов» и на покупку продовольствия. Госпиталь был вскоре открыт. Теперь заболевшие рабочие могли рассчитывать на бесплатное питание и уход.

В том же 1755 году по инициативе Ломоносова и при поддержке императрицы Елизаветы в Москве основан первый российский университет.

25 декабря, на Рождество Абрам узнает, что он произведен в генегал-поручики. В Табели о рангах это звание занимает третью ступень. Другими словами, теперь он принадлежал к высшей знати империи: звание генерал-поручика русской армии приравнивалось к званию вице-адмирала во флоте и тайного советника в гражданской службе. Тем же указом он назначен губернатором в Выборг, на финскую границу. С одной стороны, назначение это было, несомненно, почетным, с другой же — пост губернатора был должностью административной, а значит, от всероссийских дел Ганнибал отстранялся.

Неизвестно, насколько сам Ганнибал готов был оставить свои обязанности в Инженерном корпусе, чтобы перебраться в Выборг и управлять провинцией. Лет через 12—13 он, без сомнения, с радостью занял бы этот высокий пост. Но поднося в 1726 году императрице Екатерине I свой учебник «Геометрия и Фортификация», он мечтал не об административной карьере. За прошедшие годы его страсть к фортификации, к занятиям математикой, к исследованиям в гидротехнике, инженерному делу не ослабла. Напротив, он, как никогда полон творческих сил. Неудивительно, что Ганнибал желал оставаться техническим директором при работе, которая требовала от него ума, технических знаний и конечно же изобретательности…

Однако и императрица считала Ганнибала в его деле незаменимым специалистом. Так что недолго пришлось ему губернаторствовать. В протоколе Военной коллегии от 3 января 1756 года записано: «Ея Императорское Величество указать изволили генерал-лейтенанту и ковалеру Ганибалу остатца при Инженерном корпусе по-прежнему… понеже оной господин генерал-лейтенант и ковалер командует ныне всем Инженерным корпусом и подлежащих до того корпуса делах представления, тако ж и о состоянии инженерных служителей месячные и третные табели и списки в канцелярию подает и о подлежащих же делах от себя х командам предложении чинит»{191}.