Абрам Ганнибал: Черный предок Пушкина - Дьёдонне Гнамманку

2. Крепостям планы с профилем и показанием около их ближайших ситуациев.

3. Какие в которой крепости и какими казенными или волны-ми людьми работы исправляютца… и по чьим, когда последовавшим прожектам.

4. Сколько в которую крепость к нынешнему году нужно каких материалов и припасов для чего требовано… и нет ли где от недостатка какой остановки.

5. Отныне о всех происходимых командных и экономических делах и о командировании по крепостям и в другие места и об отпусках в домы и к произвождению чинами инженерных служителей и о протчем для резолюции представлять; также о состоянии всех команд и протчего и о фортификационных работах с приложением обыкновенных планов и профилей месячные и третные годовые репорты подавать особливо ж и семидневные репорты; кроме С.-Петербургской и Шлиссельбургской, ис протчих отдаленных каждому командующему во оных присылать прямо к нему генерал-майору и кавалеру, а таковые ж семидневные репорты о С.-Петербургской и Шлиссельбургской крепостях подавать к нему ж, генерал-майору и кавалеру, и бригадиру инженер-полковнику Лудвиху.

6. О С.-Петербургской и Московской инженерных школах, кто что ученики обучили и давно ль находятся в учении… прислать к нему ж, генерал-майору и впредь таковы ж семидневные и месячные о состоянии оных учеников и резолюции требовать у него»{177}.

Из приведенного документа видно, что генералу от фортификации Ганнибалу был поручен надзор не только за состоянием всех российских крепостей, но и за уровнем преподавания в крупнейших российских инженерных школах — Московской и С.-Петербургской.

3 июня 1752 года Канцелярия главной артиллерии и фортификации определила: школы артиллерийскую и инженерную соединить в одну (осуществлено это будет, правда, только через шесть лет){178}. Русские историки сходятся во мнении, что мысль эта должна была принадлежать Ганнибалу. Ведь именно так была устроена Артиллерийская школа, в которой он проходил обучение во Франции. Ганнибал являл собой типичный образец военного инженера, который изучал артиллерийское и инженерное дело одновременно. Вполне естественно, что он полагал за благо совместное обучение будущих военных инженеров и артиллеристов.

В первые годы службы Абрама Ганнибала в Инженерном корпусе одной из наиболее важных задач стало управление возведением Тоболо-Ишимской линии укреплений в Западной Сибири, начатой по указу Сената от 28 февраля 1752 года. Работы завершились уже через два года.

Возможностей проявить свои таланты фортификатора у Ганнибала множество. С присущим ему усердием руководит он обновлением всей системы защиты на западной и северо-западной границах России. Так, в 1753 году все работы в Кронштадтской, Рижской, Перновской и Петропавловской крепостях велено производить «по ево генерал-майора и кавалера разсуждению»] работы же в Петропавловской крепости выполняются под непосредственным его наблюдением. Даже наём рабочих «для исправления при С.-Петербургской крепости самонужнейших фортификационных работ следует производить по рассмотрению ево генерал-маэора»{179}.

В том Же 1753 году генерал-майор занимается проверкой документации и курирует строительство укреплений на юге великой империи: в Славяносербске и Новосербске, между Днепром и Донцом.

Эта осень отмечена радостным и долгожданным событием в жизни семьи Ганнибалов: 9 сентября 1753 года Святейший синод принял окончательное решение по делу Евдокии Ганнибал. Ее признали виновной «в преступных сношениях до свадьбы с Александром Кайсаровым и после — с Шишковым и Абумовым и присудили: с Ганнибалом ее развести и препроводить в губернскую канцелярию для отсылки куда таковых посылают, или в отдаленный монастырь»{180}. Брак с Христиной решено утвердить, наложив на Ганнибала эпитимию и денежный штраф. С Евдокии взята подписка в том, «чтобы она впредь женою Ганнибала не называлась и в новое прелюбодеяние не впадала, под опасением наижесточайшего наказания, а за прежнее свое согрешение принесла покаяние пред отцом духовным и строго исполняла эпитимию, какая ей будет наложена…» 24 января 1754 года Евдокия отправлена в Староладожский женский монастырь. К этому времени в Новгородской консистории был получен указ Синода, чтобы Евдокию в монастыре содержать и наблюдать, «дабы оная, пребывая в покаянии, приходила в церковь к повседневному молитвословию, келейнаго правила не оставляла и, по возможности, в монастырских послушаниях обращалась неленостно»{181}.

Двадцать один год — целую жизнь — ждал Абрам этого развода. Дело, начатое в феврале 1732 года жалобой в перновскую гарнизонную канцелярию, закончилось лишь в сентябре 1753-го. Успели вырасти дети: старший сын Иван, восемнадцатилетний юноша, морской офицер; Петр и Осип, тринадцати и одиннадцати лет соответственно, артиллерийские сержанты; Исаак (6 лет) и Яков (4 года) еще слишком малы для службы. Артиллерийские части в России тех лет — самые престижные. Не случайно отец определяет своих детей именно в эти войска.

Семья Ганнибалов живет в купленном Абрамом доме на Васильевском острове. Сам же он с конца 1753 года по январь 1754-го работает в Финляндии. Он снова выполняет ответственное поручение Коллегии иностранных дел по разграничению между Российской империей и Швецкой короной земель. В работе комиссии участвует и его военно-походная канцелярия{182}. С 30 января 1754 года Ганнибал снова присутствует на заседаниях Канцелярии главной артиллерии и фортификации. В том же году, по представлению полковника из Киева, он занялся рассмотрением проекта по «постройке в Киево-Печерской крепости вместо старых ветхих Васильковских деревянных вновь каменных ворот и при них же каменных же караульных покоев», а также других крепостных сооружений. Он составил планы и подал заключение на рассмотрение Канцелярии{183}.

8 том же 1754 году генерал-майор от фортификации предложил нововведение: при произведении работ по ремонту столичной Петропавловской крепости облицовывать стены не кирпичом, как было ранее, а камнем-плитняком, так как «плита несравненно с кирпичом, но веема долговременно стоять может». Была произведена пробная кладка, после чего, рассмотрев и одобрив планы работ Ганнибала, решили «плитную одежду» стен «производить по временам, когда которая часть за обвалившимся кирпичом новую одежду требовать будет»{184}.