По сложной прямой - Харитон Байконурович Мамбурин

«Подмосковные вечера» по батарее настучать! Конечно, я не причиню вреда этой… мелюзге, но я не хочу сдаваться! А если она до меня дотронется, ну… как бы всё, приехали. Не железный я ни разу!

— Тебе как нравится? — Вероника, закончив с топиком на очень рискованной ноте, начала теребить свою пародию на юбку, подойдя уже почти вплотную, — Как хочется? … ну, скажи? Лежа? Стоя? Хочешь, я тебе на коленки сяду? А может, по-собачьи?

А?! Что?! По-собачьи?!

Вот я дурак! Овчарка!

Когда я рванул к Кладышевой, у нее на короткий миг в глазах вспыхнул триумф… моментально сменившийся ну очень разочарованным воплем, потому как ей, подхваченной мной рукой под пузо, внезапно увиделась закрытая дверь и, как бы, всё. Поплотнее упихав всё это добро под левую подмышку, я… выдохнул, стирая со лба крупные капли пота. А ведь у неё всё могло получиться. На волоске прошел.

— Вить, ты чего?! — возилась теплым голым пузом у меня в руке совершенно, полностью, категорически безобидная психиатричка, — Вить?!! Поставь меня!! Отпусти! Ты чего?!

— Щас по жопе дам, — дрожащим голосом пообещал я, выдыхая как целое стадо бобров, — Всё, приехали. Кина не будет. Сейчас ключик будем искать. Ты же по любому тут себе один припрятала…

— Витяяяяяя!!!

Тогда я был бы очень рад с триумфом уйти, оставляя за собой в коридоре беспомощно возящуюся в слизи нимфоманку, но за весь этот день выгорел так, что просто тупо волокся в направлении к лифту, бормоча как зомби о том, что сегодня передерну так, как не передергивал никогда. Нет, ну вымотался морально вообще в ноль. А сейчас, когда гормоны пошли на спад, уже просто хочется упасть на стул, курить и пить чай. Устааааал.

— Виктор, — сказала мне висящая у только что открытой мной двери Палатенцо, — Мы идём на свидание. Прямо сейчас.

Глава 16. Теория невероятности

Никогда не любил свидания. Они, на мой взгляд, абсурдны. Что ни говори, но мужчины и женщины из разных ментальных миров, у них обычно общих интересов кот наплакал, поэтому свидания мне всегда виделись эдакой прелюдией, в которой парочка принюхивается друг к другу, меняя первичную симпатию на вторичную и слегка более осознанную. Точнее, меняет женщина. Мужик как хотел трахнуть, так и продолжает. А вот потом, если ему понравилось, а еще пуще если его накормили, он думает: «какая прикольная женщина, надо бы себе оставить». Ну, в смысле взрослый, да? Мало ли что там у молодежи в голове.

Но, как говорится, понимать или не понимать — это чисто твои проблемы, а поступать надо так, как принято. Так что будь любезен, засунь своё непонимание куда поглубже, если не хочешь потерять возможность засунуть нечто другое. Лицемерие правит этим миром, уважаемая публика.

В общем, как бы мне не хотелось помереть на месте или хотя бы упасть спать, я всё-таки выскребся вслед за Палатенцом в парк, где она и решила устроить нам… свидание. Относительно утешало то, что меня стимулировали фразой «нам надо поговорить». Обычно ты её слышишь от женщины, которая себе что-то надумала до такой степени, что приобрела в этом уверенность, но тут-то особый случай. Юлька, как ни крути, пока еще на стороне логики.

Парк, полный подтаявшего снега и, наверняка, какашек некоего Тигра (а может быть уже и его хозяина), приближался, я шёл, дыша свежим воздухом, а рядом летела, слегка светясь, Юлька. На душе у меня почему-то возникло умиротворение. Наверное, потому что в отличие от всех женщин, с которыми меня сегодня свела судьба, от Окалины-младшей пакостей можно было не ожидать.

Странно говорить подобное по отношению к существу, которое совсем недавно гонялось за мной по этому же парку в надежде грохнуть, но судьба штука переменчивая. Сегодня ты, а завтра тебя. Хотя да, сегодня, почему-то, все и меня. Черный день, наверное.

— Так о чем…, — протянул я, пытаясь выпасть из лирики в более конкретный душевный настрой.

— Поздно, — внезапно и резко сказала Юлька, разворачиваясь влево. Проследив за её взглядом, я увидел, как из глубины парка, прямо по лужам и мокрому снегу, к нам спешат люди.

Много, десятка два. Вооруженные. В форме специальных военных сил Союза Советских Социалистических Республик. Почти у всех в руках были автоматы, направленные на меня.

Это что еще?

Впрочем, напрячься из-за подбегающих в вечерней тишине парней не вышло, так как напрягла в первую очередь сама Юлия свет Игоревна, разведя по сторонам руки и пропустив между ними очень солидный разряд. Ну, из тех, которыми можно убить некрупного слона или отпугнуть главного бухгалтера любого предприятия, напившуюся на корпоративе. Я даже не знал, что она так умеет, а, судя по всему, Юлец умела и покруче. Во всяком случае, набегающие товарищи намек от неуязвимого, но смертельно опасного «призрака» поняли влёт — тут же опустили автоматы пониже, а морды сделали попроще. Я, между делом, тихо щелкнул запястным тумблером КАПНИМ-а, отключая ограничитель.

— Всем тихо! — глухо крикнул один запыхавшийся мужчина из пришедших к нам в парковой ночи людей, — Мы из ГСБ КСИ! Подполковник Зелин! Официальная миссия! Юлия Игоревна, погасите способность!

— Не вижу к этому предпосылок, — ровно ответила «призрак», — Я выполняю приказ майора Окалины по защите…

— Изотова мы забираем и переводим! — перебил её этот Зелин, — Майор Окалина временно лишена полномочий и находится под следствием! У меня ордер от комитета!

Я, вообще, парень добрый и послушный. В меру. Не чуждый компромиссов, вдумчивый и согласный сотрудничать. Но в такие волшебные вечера вышедшему из сумрака х*ю мне очень захотелось сказать:

— Кого это ты забрать собрался, говноед?!!

Говорил я это мужику уже нос к носу, исполнив нехитрый трюк в виде двух быстрых переходов. Превратиться в туман, тут же начав движение, а затем сконденсироваться точно перед человеком таким образом, чтобы его туловище перекрыло возможные траектории пуль от сопровождения. Для большего эпатажа я еще за горло его аккуратно взял, чтобы человека не шатало под ветром жизненных невзгод. А то видно же, устал он по парковским говнам ко мне сюда бежать, вон дыхание неровное, жилка бьется…

— Мне повторить вопрос?! — встряхнул я онемевшего типа.

— Ты меня не расслышал, лейте-нант? — мужик оказался не робкого десятка настолько, что даже не потянулся к кобуре, вместо этого предпочтя злобно выкатить на меня шары и зашипеть, — Под расстрельную статью захотел?!

— Товарищ Окалина! — грубым голосом в