Гиблое место - Дин Кунц

Машину вела Джулия, потому что Бобби уже клевал носом. Глаза у него слипались, зевота совсем одолела, в голове туман. Спать супруги легли около полуночи, но через три часа звонок Хэла Яматаки поднял их с постели. Джулии что — она и за три часа ухитрялась отлично выспаться, а Бобби если не поспит шесть, лучше даже восемь часов, то совсем расклеится.

Казалось бы, что в этом особенного? Пустяки. Но из-за таких пустяков Бобби подозревал, что жена гораздо выносливее его, хотя, вздумай они помериться силами, Бобби, конечно, победил бы.

Он удрученно щелкнул языком.

— Ты чего? — спросила Джулия и затормозила перед светофором. Красный свет кровавым пятном расплывался на черном глянце асфальта.

— Эта откровенность может мне выйти боком, но так уж и быть — скажу. Я подумал, что ты кое в чем сильнее меня.

— Тоже мне открытие! Я всегда знала, что сильнее.

— Ишь ты! Да если мы с тобой схватимся, я тебя в бараний рог согну.

Джулия покачала головой.

— Не ожидала я от тебя. Скажите, пожалуйста, какой подвиг — справиться с тем, кто меньше тебя ростом, да вдобавок еще и с женщиной.

— Пусть эта женщина будет больше меня ростом — все равно справлюсь, — заверил Бобби. — А если это еще и дамочка в летах, готов потягаться с двумя такими зараз. Или тремя. Или четырьмя. Да что там — я и полдюжины крупных бабулек уложу одной левой.

Вспыхнул зеленый свет. Машина двинулась дальше.

— Именно крупных бабулек, — подчеркнул Бобби. — Не таких, чтоб песок сыпался. Чтоб все шесть как на подбор рослые, крепкие, дебелые. Всех скопом и оприходую.

— Гигант.

— А ты думала. Только велосипедной цепью было бы надежнее.

Джулия прыснула. Ухмыльнулся и Бобби. Однако смешки тут же сменились озабоченным молчанием. Супруги хмурились. Они не забыли, куда и зачем направляются. Даже постукивание «дворников» по стеклу не убаюкивало Бобби — наоборот, лишало покоя.

Молчание прервала Джулия!

— Ты веришь, что Фрэнк действительно исчез на глазах у Хэла?

— Я не помню случая, чтобы Хэл врал или без повода впадал в истерику.

— Вот и я такого не помню.

Машина свернула влево. Впереди за мятущейся пеленой дождя забрезжили огни больницы. Они подслеповато мерцали, сочились влажным светом — точь-в-точь мираж, призрачный оазис, дрожащий в густом мареве над горячим песком пустыни.

Хэл стоял возле кровати, которую было почти не видно из-за шторы. Выглядел он так, будто не только повстречал привидение, но еще и обнимался с ним, и даже поцеловал холодные, влажные, тронутые тлением губы.

— Слава богу, приехали, — вздохнул он, когда Бобби и Джулия вошли в палату. Убедившись, что в коридоре никого, он сообщил:

— Старшая медсестра хотела вызвать полицию, заявить о пропаже больного.

— Мы все уладили, — успокоил его Бобби. — Доктор Фриборн поговорил с ней по телефону, а мы написали бумагу, что больница ни при чем.

— Ну и отлично, — сказал Хэл и, указав на распахнутую дверь, добавил:

— Главное, чтоб никто ничего не узнал.

Джулия прикрыла дверь и тоже подошла к кровати. Тут Бобби заметил сломанные петли.

— Это что такое?

Хэл судорожно сглотнул слюну.

— Он сидел на кровати, ухватившись за перильца, а потом пропал… А с ним и перекладина. По телефону я рассказывать не стал — вы небось и так решили, что я сбрендил.

— Расскажи все по порядку, — тихо попросила Джулия. Разговор шел вполголоса, иначе каждую минуту могла появиться медсестра Фулем и напомнить, что в соседних палатах спят больные.

Выслушав рассказ Хэла, Бобби заметил:

— Флейта, подозрительный ветерок… Все совпадает с историей Фрэнка о том, как он очнулся в переулке.

Ему, помнится, показалось, что ветер предвещает чье-то появление.

Грязь, которую Хэл успел заметить на пижаме Фрэнка, обнаружилась и на одеяле. Джулия взяла щепотку.

— Это не совсем грязь. Бобби пригляделся.

— Черный песок!

— После того как Фрэнк исчез вместе с перекладиной, он больше не появлялся? — спросила Джулия.

— Нет.

— Когда это случилось?

— Часа в два. Две или три минуты третьего.

— Другими словами, прошло уже час двадцать минут, — заключил Бобби.

Все трое молча уставились на перильца с оторванной перекладиной. Снаружи ветер с воем швырял в стекло тяжелые капли — казалось, какие-то проказники, приняв эту январскую ночь за канун Хэллоуина, мечут в окно пригоршни сухих кукурузных зерен.

Бобби взглянул на Джулию.

— Что будем делать? Та растерянно моргнула.

— А я почем знаю? Никогда еще не вела дела, которое бы попахивало колдовством.

— Колдовством? — насторожился Хэл.

«Не дай бог», — подумал Бобби, а вслух произнес:

— Надо думать, до утра он еще появится, возможно, не раз, и рано или поздно насовсем. Должно быть, такое происходит каждую ночь. А утром он про эти путешествия уже и не помнит.

— Путешествия, — повторила Джулия. Надо же: вроде слово как слово — и вдруг оказывается, что оно может звучать так необычно, таить в себе такую необъяснимую загадку.

Стараясь не разбудить больных, Дакоты принесли из соседних палат еще два кресла. Бдительный Хэл уселся прямо в дверях палаты 638, чтобы преградить вход сотрудникам больницы, которые захотят сюда сунуться. Джулия поставила свое кресло у изножья кровати, а Бобби — сбоку, поближе к окну. Тут перильца кровати были еще целы.

Все трое стали ждать.

Джулия выбрала удобное место; стоит чуть-чуть повернуть голову — и она видит Хэла, стоит повернуться в другую сторону — может наблюдать за Бобби. А вот Хэла и Бобби разделяла скрывающая кровать занавеска.

Если бы Хэл увидел, что Бобби преспокойно дремлет, его изумлению не было бы границ. Сам он после этого происшествия сидел как на иголках. А Джулия, которая знала о магическом исчезновении Фрэнка только с чужих слов, ждала с замиранием сердца — но и с опаской, — не представится ли возможность увидеть это чудо собственными глазами. Эх, Бобби, Бобби. Ну что с ним будешь делать? Вроде и воображением его бог не обидел, а удивляется-то он всему на свете, как дитя, и, уж конечно, эта загадочная история волнует его даже сильнее, чем Хэла и Джулию. Тут еще эта мнительность, из-за которой он вбил себе в голову, будто в ходе расследования их непременно поджидают сюрпризы, в том числе и неприятные. Наверняка у него сейчас сердце не на месте. А вот поди ж ты — оперся на жесткий подлокотник, уронил голову на грудь и спит себе без задних ног. Такому никакие стрессы не страшны. Джулия иной раз диву давалась: что за невероятная способность относиться к серьезным вещам как к пустякам, будто справиться с любой напастью для него плевое дело. Неудивительно, что пару лет назад, когда гвоздем сезона стала песенка Бобби Макферрина «Прочь заботы, выше нос», Бобби Дакоту она совершенно покорила: это же про него! Как видно, он действительно способен усилием воли отогнать прочь все заботы. Восхитительная черта.