Дракон в свете луны - Ксения Хан

склонила голову, нахмурилась. Не знает. И почему он говорит ей всё это?… – Воздух не может брать силу из ниоткуда, его питает вода. Мы с Лан считали, что Дракон позволит возвести барьер вдоль реки, что ему поможет стихия Чёрной Черепахи.

– Но он бездействует, – заключила госпожа. Отчего-то замечание от неё прозвучало острее и обиднее, чем возмущения Чунсока, и Нагиль рассердился – на себя же. Не стоило рассказывать госпоже про обряды, когда он сам не понимал, правильно ли поступает и правильные ли молитвы возносит Великим Зверям.

Ты просишь неискренне, моджори-ёнг.

Пока Нагиль корил себя, он не замечал, как госпожа кусает губы, осматривая каменные объятия перед водопадом, как краснеет, косясь на капитана.

– Ладно, – неожиданно выдохнула она. – Может быть, ничего не сработает, но если получится, если я поняла всё правильно, то…

– Госпожа? – осторожно спросил Нагиль. Она посмотрела на него – из-за гор медленно поднималось солнце, занимался новый день, и лучи света прорезали нависшие над ними уступы и коснулись глаз госпожи, оставляя в них белый блик. Она помолчала, раздумывая над чем-то, и внезапно кинулась в беглые объяснения.

– Чунсок ворчал, что всё из-за меня, и я бы не хотела с ним соглашаться, но в свете некоторых новостей от Лан… Иди за мной.

Она схватила оторопевшего Нагиля за запястье и потянула в реку.

– Госпожа Сон Йонг? – воскликнул он, не делая попыток вырваться – просто не нашёл в себе сил сопротивляться, всё тело сковал настоящий шок.

– Вода даёт силу Воздуху, а откуда сама берёт? – продолжала госпожа, упрямо забираясь всё глубже в шумный водоворот, берущий начало у глубокого дна под водопадом. – Великий Цикл – это же про пять стихий, так? Значит, Воду должен питать Металл. Может быть, я и мешаю Дракону Дерева, потому что… Ох.

Она, наконец, остановилась, отпустила руку Нагиля и повернулась к нему с самым решительным видом.

– Может быть, я и мешаю тебе, да, – повторила она, краснея теперь не к месту. – Но в воде всё будет по-другому.

Нагиль стоял чуть ближе к берегу и потому теперь возвышался над Сон Йонг ещё больше, и его тень накрывала её и скакала по беспокойным волнам, и он ничего не понимал и тоже мог бы покраснеть. Настоящий дурак, не зря Лан называла его так с первого его обращения.

– Вы мне не меш…

– Айщ[62], да брось, – госпожа закатила глаза. – Твоё войско называет меня нерождённым Драконом Металла. Металл подавляет Дерево, так? Но Вода…

– Берёт у него силу, – продолжил за неё Нагиль.

Он ни словом, ни взглядом, ни действием не дал госпоже понять, что знает про обряд Лан и знает, что шаманка предсказала госпоже. Если госпожа Сон Йонг и чувствовала, что может стать Драконом Металла, то никому об этом не сообщала, и вряд ли ей мог проговориться о всеобщем молчании тихий Вонбин.

– Вы уверены, что… – начал было Нагиль, но она снова перебила.

– Я видела, как Дэкван учит воинов управлять потоком Ци, я могу попробовать. Это же нужно для барьера, да?

Он думал возразить ей и прогнать из реки – госпожа уже стучала зубами в холодной бурлящей воде, и он совсем не хотел, чтобы она заболела вновь. Но она водила руками по воздуху и неуверенно повторяла позу Пэн, и её сосредоточенный вид остановил Нагиля. Он продолжал смотреть на то, как госпожа пытается стоять ровно и дышать глубоко, рассчитывая какой-то свой ритм. Он чувствовал её поток Ци, набирающий силу в горле и текущий в живот.

– Повернитесь на север, – велел Нагиль и наконец отошёл от неё. Между ними теперь образовался проток шириной в один бу[63], вода бурлила, закручивая подолы мокрых чогори и кидая их друг к другу.

Нагиль повернулся лицом на восток, вдохнул, подстраиваясь под дыхание госпожи. Лан убьёт его, как только узнает.

– Представьте, что поток воздуха закручивается у вас в горле при вдохе, – сказал Нагиль, не глядя в сторону госпожи. Та глубоко вздохнула. – Представьте, как потом он течёт вниз и спускается в живот. Задержите дыхание, позвольте воздуху нагреться в вашем теле. А потом выдыхайте через нос. Постарайтесь выталкивать воздух животом.

Госпожа повторяла вслед за его словами, хотя вдохи у неё получались рваными, а тело сотрясалось от холода. Нагиль опустил руки в воду, закрыл глаза.

Сон Йонг, думал он и сам бранил себя за имя девушки в своих мыслях. Госпожа Сон Йонг. Кажется, её имя значило «золотая звезда», хотя Нагиль не был в этом уверен. Не спрашивать же у самой госпожи, рискуя вызвать у неё вопросы. Он обещал, что доставит её домой, а не нанижет на её имя символы, позволяющие другим считать её спасительницей Чосона.

Она должна была быть никем для его страны – случайным лучом, проникшим на земли чужого ей полуострова из бездны. Но даже Лан заявила, что ей предстоит сделать выбор.

Нагиль всё ещё верил, что участь Дракона не падёт на плечи хрупкой девушки. Драконья сила не была привилегией или богатством, она была наказанием с особыми почестями, а наказывать юджон-ёнг было не за что.

«Солнце, – подумал Нагиль, поднимая глаза на возвышающуюся в небе утреннюю звезду, – позвольте мне защитить солнце».

Когда вода в реке забурлила и замерла, он понял, что теперь попросил правильно. А потом течение пошло вверх, и барьер вспыхнул, не требуя его сил.

Они выбрались из воды вдвоём, Нагиль вёл за собой госпожу, чувствуя, как быстро она коченеет. У неё были холодные руки, и даже его турумаги, нагретая утренним солнцем, не спасала. Он ошибся, пугаясь кары от руки Лан. Чжихо увидит госпожу, которую выхаживал больше недели, и накажет капитана самолично.

– Вам нужно вернуться в деревню, госпожа Сон Йонг, – заговорил Нагиль медленно. На неё было больно смотреть. Моджори-ёнг, дурак-дракон. Что ты наделал…

– Не думала, что это будет так просто, – откашлялась госпожа, и Нагиль посмотрел на неё, подозревая в серьёзном заболевании. – Думала, нам придётся полдня так стоять, как ты раньше.

– Это не было… просто, – возразил Нагиль, кидая тяжёлые слова себе под ноги. Госпожа отмахнулась от них, словно они не значили, что теперь ей придётся восстанавливать силы заново.

– Ерунда, – сказала она, стуча зубами. – Отвар Чжихо и хорошая порция кимчи-чиге[64] приведут меня в норму. И горячий-горячий куриный бульон. И чашка риса, пожалуй. Вот бы ещё дедушка умел делать рамён… Может, научить его?

Нагиль поймал себя на том, что невольно улыбается, мышцы лица напрягались в непривычном положении. Пришлось приложить некоторые усилия, чтобы заставить себя