Свиток 1. Волшебный меч - Егор Дмитриевич Чекрыгин

Топали мы, топали… улиц в поселке не было. Ну то есть не было вообще. Каждый двор стоял сам по себе, без всякой системы и порядка. Поэтому сообразить, куда конкретно мы идем, было очень не просто. В конце концов, мы вышли. И кажется, туда, куда надо. В смысле, все это очень было похоже на ремесленную слободу. Слышны были стуки молотков, шуршания и скрипы, воняло чем-то специфическим, а из какой-то штуковины с трубой валили клубы черного дыма. Во, сюда-то я и стремился. Надо поглядеть на местный уровень цивилизации, если только не прогонят и по шее не надают. Лично меня всегда подмывало дать по шее тому, кто глазеет на мою работу, сам при этом ничего не делая… Но тогда, в Москве, я драться боялся, а тут народ суровый, может и… «Хм, — мысленно окинул себя взглядом, — да я и сам нонче суровый, и сам всем могу…»

Впрочем, пыжился я напрасно. Народ был занят своими делами и на нас особого внимания не обращал. Ну то есть посматривали, конечно, и не без любопытства. Все-таки люди мы тут были новые и необычные. Но поскольку вели себя мирно, пальцы в горн и на наковальню не совали и с советами не лезли, — отрываться от дел ради наших персон никто не счел нужным. Потому мы ходили от одной мастерской к другой, располагавшихся по большей части на свежем воздухе либо под навесами, и откровенно пялились на то, как другие вкалывают. Настроение было по-прежнему превосходными, и я любовался на чужой труд, весело напевая: «Не кочегары мы, не плотники».

Местные и правда были ни то ни се. Из нормальных профессий я опознал только гончара. Хотел было попроситься пустить за кругом посидеть, но потом, как представил, что заляпаю свои новые штаны глиной, решил с этим погодить. Еще пяток ребят были, видимо, кузнецами или, вернее, литейщиками. По крайней мере, хрестоматийных мужиков-атлетов, лупящих по наковальням большими тяжеленными молотами, я не заметил. Все они делали что-то странное и малопонятное, но явно с металлом. Кажется, в том, с чем возился один из них, я опознал формы. Но на те формы, что мы делали для фарфора, эти походили мало, так что я не уверен.

Местные плотники, прямо скажем, впечатления тоже не произвели. Кажется, из всех доступных им инструментов у них были только топорики, киянки и долота-стамески. Однако ребята с помощью этих штук вроде даже колеса телег делают… а в отведенном нам домишке стоит здоровенный сундук-ларь, пустой, правда. Так что видно, что даже с этим нехитрым арсеналом местные мастера что-то, да умудряются сотворить.

Так мы и шлялись по местной фабричной зоне, поглядывая по сторонам и в разговоры особо не вступая. Наконец я уткнулся взглядом в дедка, который делал что-то подозрительное. В смысле, подозрительно знакомое. Подошел… нахально заглянул через плечо. Ага! На чем-то вроде неглубокого поддона, забитого глиной, дедок острой палочкой разрабатывал узор. Экспериментировал со спиралями, пытаясь на их основе составить какой-то ленточный орнамент. Во, блин. Я в своем технаре пару лет только тем и занимался, что различные узоры перерисовывал, а потом на основе их составлял новые. И надо же, попав за тридевять земель, черт знает куда, наткнулся на бедолагу, занимающегося тем же самым… Ну-кося я…

Подошел к деду и уселся напротив. Рядом с ним лежали еще несколько подобных поддонов, и я нагло завладел одним. Дедок забеспокоился. Зыркнул на меня недобрым взглядом, но в его обращенном на меня зрачке отразился заросший волосами дикарь, увешанный оружием и с ритуальными шрамами на морде, за спиной у которого маячило свирепое двухметровое чудовище, еще более волосатое, шрамированное и обвешанное оружием. Так что дедок предпочел пока не возникать, сделал вид, что все это ему только мерещится, и снова уткнулся в свою доску. Я подобрал палочку, похожую та ту, что была в руках дедка, и попробовал провести несколько линий. Во-первых, чтобы рука вспомнила старые навыки, а во-вторых, чтобы почувствовать материал. Это ведь только кажется, что художник творит все, что захочет. Фигушки, он страшно зависим от того, чем он рисует и на чем… Одно дело, когда у тебя в руках кисточка, совсем другое — перо, мелок или карандаш; все имеет свои особенности и нюансы… Сила нажатия, наклон инструмента, даже то, как ты отрываешь карандаш или кисть от бумаги после того, как сделал штрих, тоже имеет немалое значение… Во, пока размышлял, быстренько вывел несколько последовательных спиралей, именуемых по-научному близким сердцу каждого человека словом «волюта», изящно соединил их выходящими и пересекающимися линиями, поиграл с толщинами, выкрутил несколько дополнительных веточек… Ага, а боковую сторону палочки-писалочки, видимо, используют как ластик, стирая неправильный узор… Еще лучше. Быстренько стер, набросал контуры трех сегментов узора, палочкой отмеряя равные расстояния, а потом напевая: «Художник, что рисует дождь», изобразил что-то вроде римского орнамента, добавив к лентам стилизованные цветы, листья и бутоны. Потом показал дедку, который, забросив собственную работу, пялился на странные манипуляции дикаря с его инвентарем. Дедок посмотрел… Дедок вгляделся… Дедок был реально впечатлен, сражен и обезоружен. Он что-то быстро залопотал о своем, о девичьем, но я понимал только каждое десятое слово. О чем и сообщил ему, заодно попросив говорить попроще. Дедок попытался и сообщил мне, что я великий шаман. Что я Великий, а местами даже и шаман, я знал и без него, но как об этом догадался дедок — осталось для меня тайной. А тем временем этот престарелый живчик вскочил и потянул меня куда-то в глубь сарая, рядом с которым стоял его навес. В сарае была выставка достижений первобытного хозяйства, и меня начали с этими достижениями подробно знакомить. В общем-то, ребята делали нехилые вещи, малость примитивные, конечно, сами чуть-чуть грубоватые, но такое даже у нас где-нибудь на вернисаже можно было бы продать… Всякие блюда, чаши и горшки, покрытые узорами. Причем узоры и чеканились, и отливались. Разные статуэтки животных, примитивных, но узнаваемых. Всевозможные бляшки-крючки-пряжки и прочая-прочая-прочая… О назначении большинства из них можно было только догадываться. Хитро украшенное оружие. Правда, дедка больше интересовала хитрая украска, а влезшего вслед за нами Лга’нхи — оружие. Он проинспектировал каждую вещь, но чудо-меча не нашел, грустно вздохнул и на время успокоился. А дедок тем временем показывал мне различные узоры, тыкая пальцем в некоторые из них и с гордостью говоря: «Мой». Хе-хе… А узоров-то у них не так уж и