Траурный кортеж - Василий Доконт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В толпе засуетились лакеи с кувшинами и кубками, и публика заметно оживилась, глотнув согревающего и храбрящего напитка. Возможно, именно вино вытолкнуло из среды придворных отчаянного старичка-дворянина, поинтересовавшегося у рубахи-парня короля судьбой родственников и вассалов казнённых баронов: конфискация имений неминуемо гнала их на улицу, оставив безо всяких средств к существованию.
Король ответил не сразу, и многие нетрезвые умы смекнули, что пять петель на виселице всё ещё вакантны. Жаль, конечно, старичка, но виноват он сам: в его возрасте положено знать, какие, кому и когда можно задавать вопросы. Старичок был уже не рад нездоровому своему любопытству и тщетно искал способ забрать обратно неосторожные слова. Он беззвучно шевелил губами, пытаясь принести королю извинения, но перехваченное спазмом ужаса горло не давало произнести ни единого звука. А король молчал.
Молчал Василий вовсе не потому, что прикидывал, достаточно ли тяжёл старичок, чтобы затянуть своим весом петлю из ворсистого каната — он думал. С помощью Капы освежив в памяти текст своего указа об упразднении родовых имён баронов-изменников и конфискации в казну принадлежащего им движимого и недвижимого имущества, король убедился, что старичок абсолютно прав: судьба родни и вассалов в указе не оговорена, и будет, значит, решаться по произволу чиновника, проводящего конфискацию. («— Верно, сир, долой из Соргона любой произвол, кроме нашего!») А это было весьма и весьма недальновидно. Уничтожить нескольких врагов, чтобы тут же их место заняли сотни, а то и тысячи — что может быть глупее? Опять недосмотр и недомыслие: отсутствие даже минимального опыта в управлении государством постоянно приводило короля к ошибкам, и скоро никакое везение уже не позволит избавиться от их последствий.
— Вот что, уважаемый, — прервал король затянувшуюся паузу, — я не воюю с женщинами и детьми, и мы не станем выгонять их на мороз, как не будем и обрекать на голодную смерть: Баронский Совет позаботится о них. Но это не значит, барон Крейн, что я отменяю указ — просто постарайтесь не перегнуть палку в его исполнении. Мне не нужны изгои в королевстве.
— Но, Ваше Величество, как можно провести конфискацию, не задевая родню и вассалов? — Крейн понизил голос до шепота, не желая прилюдно обсуждать эту щекотливую тему. — Я не смогу, да и никто не сможет этого исполнить…
Король не поддержал барона и не стал с ним шептаться:
— Конфискация, по сути, смена владельца — с сеньора на короля. Вместо прежнего хозяина управлять в имении станет королевский чиновник, и, как на всех королевских землях, вассалы заключат с ним договор аренды: все выплаты будет получать не сеньор, а казна. С вассалами, как видите, всё просто. Что же касается родственников, то замки у них должны быть отобраны. Из особняков оставьте им дома, достаточные для проживания их семей, и тоже — на условиях аренды. Личные вещи принадлежат своим владельцам, и под имущество баронов не подпадают, а, значит, не конфискуются. Средства на жизнь родственники могут добыть работой на земле или службой Короне, хоть в армии, хоть в госучреждениях: умные и храбрые люди всегда нужны.
— А если предадут?
— Зачем им предавать? Врагами Короны они станут, когда мы загоним их в угол и обречём на гибель. А так у них есть шанс на пристойное будущее. Остаётся ещё мотив мести, но это — путь одиночек. Нет, месть нам не страшна. Вы, барон Крейн, ссылаясь на указ, подготовьте инструкцию для чиновников, которым поручите проводить конфискацию. Пусть не будут слишком жестоки…
«— А кто недавно говорил, что мы недостаточно сильны, чтобы миловать? Вы, сир, стали филантропом? Интересно знать, когда — ведь я же никуда не выходила!»
«— Осуждаешь, Капа?»
«— Вы — непоследовательны, сир! Что произойдёт, если к Вашей жалости прибавится классовая приверженность Крейна?»
«— Не понял, разъясни!»
«— Крейн тоже барон, и при Вашем попустительстве постарается своих не обижать».
«— И что же?»
«— А то, что никакой конфискации не будет! Обведут Вас вокруг пальца, да ещё и посмеются над Вами».
«— Ты не ответила, Капа. Ты осуждаешь?»
«— Нет, сир. Я боюсь, что они воспользуются Вашей слабостью и сядут Вам на голову. Нельзя одновременно быть жестоким и вешать, и тут же быть добрым и — отпускать».
«— Я не собирался вешать баронские семьи, или как-то иначе расправляться с ними. Тебе ли этого не знать!»
«— Они Вам всё равно не простят, сир. Как Вы не забегайте перед ними, они Вам не простят».
«— Ты не о том волнуешься, Капа. Дай бог, чтобы я им простил. А навредить они нам не смогут: мы же не будем выпускать их из вида, не так ли?» — и король с интересом стал наблюдать за неожиданной популярностью так и не повешенного старичка. Тот оказался в центре внимания, не смотря на присутствие в тронном зале Василия, и принимал сейчас поздравления и похвалы за смелость, с которой спас от кровожадного короля неповинных ни в чём детей и женщин.
«— И Вы им спустите это хамство с рук, сир?»
«— Пусть потешатся хоть этим, Капа, раз во всём остальном они — проиграли».
Вот такой неправильный король получился из Василия.
4.Королевский приём покатился своим ходом, пусть и без соблюдения этикета: трон до конца приёма так и простоял пустым. Король и на лестнице долго не усидел. Он крутился среди гостей, разговаривая то с одним, то с другим, и в прогулках по залу его сопровождали по очереди все его активисты, как назвала соратников короля Капа. То барон Брашер представлял королю посланников других королевств, и с каждым из них Василий имел продолжительную беседу. То сэр Эрин знакомил короля с мастерами-гномами, и король с удовольствием пожимал их мозолистые руки («Чем Вы не Пётр Первый, сир?»). Мастер Тром удостоился особой чести — король поднёс ему кубок вина в ответ на недавнее гостеприимство гнома.
Затем Бушир подвёл к Василию своих офицеров, и король увидел, против ожидания, не глаза религиозных фанатиков, а глаза фанатично преданных Буширу и ему, королю Василию, солдат («Один фанатизм поменялся на другой, сир, но этот предпочтительней»). Король тут же, в обступившей их толпе, вынул из воздуха и вручил пять офицерских патентов: четыре на чин лейтенанта — офицерам, и один — на никому не известный чин полковника — Буширу.
— Полковник — чин старше капитана, дорогой мой служитель, и ваш отряд отныне будет называться полком. Численность полка должна быть не менее пяти тысяч солдат. Вот только полк должен иметь название, и я в затруднении, какое название дать. У вас есть какие-нибудь идеи?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
