Саймон Холодное Сердце - Джоржетт Хейер

— Уйдите, убирайтесь отсюда! — раздраженно крикнула она им. — От вашей глупой болтовни у меня раскалывается голова. Жанна, останься.

Женщины быстренько собрали свою работу и, стараясь не шуметь, поспешно удалились из зала. Только одна из них, та, что улыбалась Джеффри в штаб-квартире Саймона, осталась сидеть на прежнем месте, не сводя глаз со своей госпожи.

Маргарет нервно одергивала дрожащими пальцами складки на своем платье. Ее тонкие ноздри слегка раздулись, в продолговатых темных глазах застыло выражение тревоги.

— Да, ты-то спокойна, — раздраженно сказала она своей компаньонке. — Скажи мне, как одолеть это английское чудовище?

Жанна умоляюще стиснула руки, словно собиралась успокоить Маргарет и отговорить ее от борьбы с Саймоном и, не без лукавства улыбнувшись, спросила:

— Зачем, Марго? Ведь он, что ни говори, мужчина?

— Что ты хочешь этим сказать? Мужчина! Да, он неотесанный чурбан!

— И все равно мужчина, — упрямо кивнула головой Жанна де Форкюр. — У него перед тобой преимущество, ма шер.

— Ты уверена, что он все равно возьмет верх надо мной? Да?

— Не знаю. Наверное. Ведь до сих пор ты не знала близко ни одного мужчины.

Маргарет вскочила на ноги и сошла с возвышения.

— О, да, да! Ты заодно с этим буйволом. Джеффри Мэлвэллет очаровал тебя!

Жанна покраснела до корней волос:

— Нет, мадам!

— Уж не думаешь ли ты, что у меня нет глаз, — зло засмеялась Маргарет. — Очаровал! Тебя! Этот англичанин!

— Он… он очень любезен, Марго… — оправдывалась Жанна.

— Любезен! Ворваться в мои владения, разоружить моих вассалов, устроить попойку в моем замке на Рождество Христово! О, он околдовал тебя, нашептывая тебе на ушко комплименты, не сомневаюсь! Скоро ты совсем покинешь меня.

— Мадам! — вся трепеща, вскочила с места Жанна.

Маргарет бросилась к ней, и обе женщины обнялись.

— Ах, зачем я все это говорю? Я схожу с ума… Жанна, забудь об этом!

Жанна заставила ее сесть в кресло и склонилась над ней, ласково гладя ее по рукам.

— Бедная Марго, бедная Марго, — приговаривала она, утешая подругу.

Маргарет, зарыдав, снова обняла Жанну, но справилась с собой и прикрыла глаза рукой.

— Так раскричаться! Я… я… со мной такого почти никогда не бывает, правда, Жаннет?

— Ты слишком воинственна, — мягко упрекнула ее Жанна и опустилась возле ее кресла на колени. — Марго, смирись! На что тебе эта борьба с лордом Саймоном? У него все равно преимущество перед тобой, ведь он мужчина и занял твои владения. Теперь их у него не отнимешь. Будь умницей, Марго, будь умницей!

— Если бы только я могла вырваться отсюда! Добраться бы мне до Туринселя!

— Туринсель? Но туда десять лье пути.

— Ну и что? Если я доберусь туда, Туринсель поможет мне изгнать этого дьявола из моих владений!

— Но Марго, тебе не вырваться отсюда и одной не одолеть десяти лье.

— Нет, я смогу это сделать. Ты знаешь, Жанна, я сильная.

— Но ты женщина, дорогая моя, — ласково сказала Жанна, стараясь не обидеть свою госпожу и подругу.

— Амазонка, — с горечью произнесла Маргарет и встала с кресла. — Так называет меня он, этот английский деспот. Хорошо же! Я покажу ему, на что способна Амазонка!

Жанна села на корточки, задумчиво глядя на огонь.

— Странный человек, этот лорд Бьювэллет, — сказала она. — Его люди преклоняются перед ним, хотя он очень строг и неприветлив. И еще он очень любит детей.

— Любит? Не он ли собирался убить их?

— Сэр Джеффри сказал мне, что это неправда. Бьювэллет единокровный брат Джеффри. Если кто-нибудь плохо обращается с детьми и обижает их, сказал мне Джеффри, тому крепко достается от Саймона.

— Это ложь! Он злой, говорю я тебе, злой и бессердечный!

— Нет, с тобой он не злой, Марго, даже учтивый.

Графиня повернулась лицом к Жанне, тяжело дыша от возмущения.

— Ты так думаешь? А откуда этот шрам на моей груди? Ты видела, как он вонзал меч в мое тело! А синяки у меня на руке? Три недели прошло, как он вцепился мне в руку, а отметины его пальцев я ношу до сих пор.

Жанна взглянула снизу вверх на свою госпожу.

— Как бы этот след от меча не остался на всю жизнь, — задумчиво сказала она.

— Да. И я никогда не смогу этого забыть! Я не смирюсь, пока не отомщу ему! Жанна, неужели ты забыла, как он обращался со мной на глазах у моих людей? А какому позору подверг он меня, когда вез по улицам Бельреми у всех на глазах?

— Нет, никто не узнал тебя, и он никому ничего не сказал.

Графиня нервно прошлась взад и вперед по залу, разжигая в себе ненависть к Саймону.

— Надо убить его друга Алана, вот это был бы удар для него! Да! В самое уязвимое место! Ах, зачем только я искала встречи с ним?

— Ты не могла убить сэра Алана, ты же знаешь это, Марго.

— Нет, могла! Его угроза остановила меня! Пустая угроза. Мне надо было бы посмеяться над ней.

— Он нашел бы другой способ, — медленно проговорила Жанна. — Придумал бы что-нибудь другое. Его нелегко одолеть, Марго.

— Посмотрим! — черные глаза ее сузились. — Он называет меня ведьмой!

В дверь деликатно постучались. Жанна встала, чтобы впустить шевалье. Маргарет вдруг сникла, побледнела, румянец гнева сошел с ее щек, а складка губ стала капризной и высокомерной. Шевалье, войдя в зал, поклонился.

— Милая кузина, вы здоровы?

— Да. Зачем ты пришел, Виктор?

— Как всегда — холодна, — с томным видом сказал шевалье и, заметив, что Жанна отошла и стоит возле окна, подошел вплотную к Маргарет. — Этот английский медведь стал слишком беспечен, мне кажется. Сейчас он сидит в большом зале, что-то там пишет, и при нем нет никакой охраны. Даже его преданный сквайр — и тот отсутствует.

Маргарет отстранилась от него, оставшись безразличной к тому, что он сказал ей.

— Взгляни, что я принес тебе, Марго, — чуть слышно произнес шевалье и украдкой вложил в ее руку кинжал, рукоятка которого была украшена самоцветами.

Ее губы скривились.

— И что, по-твоему, я должна делать с этим? — спросила она, небрежно отбросив кинжал на стол.

— Стань снова здесь хозяйкой, госпожой, — ответил он, пристально глядя на нее.

— Нанести удар ему в спину? Ты это мне советуешь?

Шевалье пожал плечами и всплеснул руками:

— Ну и что? Ты ведь женщина, а он мужчина.

Маргарет гордо выпрямилась, с презрением глядя на шевалье.

— Это подло, Виктор. Заколи его сам, если хочешь.

— О, я дал ему клятву, — сказал шевалье самым беспечным тоном. — Иначе я бы непременно убил его и избавил бы нас от его наглой тирании.