Месть со вкусом мяты (СИ) - Руслёна

— Девушки! вы там где? Скоро?

— На месте, — ответила Томка невнятно, и он забеспокоился. Встал и направился к ним, но они обе взвизгнули и закричали:

— Нет!

— Не входи!

— Нельзя!

Он даже шарахнулся и вернулся снова на свой пост.

— Нельзя, так нельзя, чего орать-то так, — пробурчал себе под нос и усмехнулся. И задумался. За всё время, что он с Томкой, он всего пару раз слышал от неё о матери. А вот о “маме Ане” неоднократно. Все уши прожужжала. Своих родителей Горыныч любил, особенно мать — очень нежно, отца уважал и побаивался даже, не смотря на то, что уже сам взрослый. А у Томки какое-то отвержение матери. Ну, будет у них одна на двоих с… Люсьеной. Чуть по привычке не подумал — “с его”… Увы, нет. И не была никогда, как оказывается.

Но вот дамы, наконец, вышли и встали перед ним в позах моделей. Глянув, просто обалдел! На Томке было то самое платье, что они купили — фиолетовое с бусиками разной длины по голой спине. А Аннарэн надела золотистое, просто великолепное платье с гипюровой вышивкой в верхней части и полосами-лучами по подолу — от бедра вниз.

И была она в нём похоже на свою дочь. Только волосы тёмные. Ну, или дочь на неё. У Горыныча опять кольнуло где-то внутри: не дотягивает Тамуся до его… до своей “мятной” подружки. Уж себе-то он мог признаться — Тома всем хороша и на других он смотреть после неё совсем не хочет, но тоскует по мятной Люсьене… Неужели всё дело только в том сходстве с Эрикой? Он мотнул головой и, подойдя к Томе, плотнее прижал к себе. Как ни странно, но она почувствовала его настроение и с нежной тревогой заглянула в глаза:

— Что? Я что-то сделала не так? — спросила шёпотом.

Он поцеловал в волосы:

— Ты всё делаешь, как надо. Не меняй ничего. Такая ты мне нравишься невероятно.

— Какая? — девушка подняла к мужчине лукавый взгляд.

— Такая… какая есть, эксклюзивная, — он, наклонившись, поцеловал её. — Ну, что, красотки! Порвём этот ресторан вашей красотой?

Они захихикали и вышли в коридор.

*******

При виде Григория Андреевича Персиналя моментально нашёлся столик и его усадили под раскидистой пальмой. Гринг вдруг понял, что место то же самое, где они сидели с Енкой. Невольно огляделся, но никого не заметил подозрительного. На всякий случай “подвесил” незаметно отслеживающе-охранный “маячок”. Пока ждал своих, несколько заскучал. “Что они там на себя надевают? Весь гардероб, что ли?” Меню изучил от корки до корки. Выбрал и себе, и что предложить Аннарэн. Хотел уже звонить, но вот вошла пропавшая было троица и он невольно подскочил им навстречу. Если Виторус знал, что наденет Тома, то он был не в курсе того, что взяла с собой его любимая, и обалдел от своей Анни. Платье оказалось для него полным сюрпризом. Мягкий, невызывающий, макияж был украшением для неё похлеще драгоценностей. Обе выглядели просто сногсшибательно. Гринг бросился им навстречу, схватил Анни за руку и поцеловал:

— Леди… Я… потерял дар речи…

Она зарделась, но, всё же, рассмеявшись, чуть стукнула свободной ладошкой по плечу:

— Идёмте уже, лорд Персиналь, ужин ждёт нас.

Виторус с Томкой заулыбались, глядя на эту картину, и мужчина подхватил свою даму под локоток:

— Леди, вы же понимаете, что у вас нет конкуренток? — мурлыкнул ей на ушко.

— А вот вы явно нарасхват… как там тебя… лорд? Барон?

— Граф, к вашим услугам. И мне абсолютно… фиолетово, — он ущипнул её за фиолетовое бедро, так симпатично обтянутое тканью, — кто и как на меня облизывается, главное, чтобы ты смотрела влюблёнными глазками. Ох, и зацелую я их, когда домой приедем!

Томка мурлыкнула в ответ и потёрлась о его плечо щекой. Наконец, все уселись и накинулись на меню.

Гринг, повернулся к приятелю и сказал, стараясь говорить негромко, но чтобы слышно было через музыку:

— Думаю, нам надо здесь тоже расписаться, в России. Не знаю ещё, что нас будет ждать дома. Может, придётся здесь оставаться и дальше. А так, сожительствовать типа, не хочу, слишком долго искал… — он обнял загребущей лапой Анни. — Да и тебе, думаю, сначала надо тут всё устаканить. Ты же филиал открывать собрался? Томе надо иметь твёрдый статус жены.

Горыныч кивнул вполне серьёзно:

— Ты прав. Думаю, сыграем свадьбы там, — он мотнул головой себе за спину, — и вернёмся обратно, чтобы в ЗАГС смотаться. Это даже не обсуждается. Завтра же домой и в понедельник подадим заявление. Может, даже успеем ещё в Ворславле расписаться.

Они выпили все вместе за будущие свадьбы. Томка чмокнула Анни в щёку:

— Я так рада за вас!

Аннарэн улыбнулась:

— А я за вас!

— Ну, мы ещё неизвестно, когда поженимся, — легкомысленно ответила девушка и Анни открыла в удивлении рот, но поймала предостерегающее подмигивание Горыныча. Засмеялась и ответила:

— Ну, может, тоже скоро, — и повернулась к мужчинам:

— И, дорогие мои, всё же, надо поднять бокалы за ваше помилование, — повертела пустым бокалом, — Гринг, милый, налей нам с Томочкой, мы за вас выпьем. Не знаю, кто и как, а я очень рада, что, благодаря этому, могу вернуться домой и не одна!

Мужчины тут же налили и с удовольствием все чокнулись по земным обычаям. Рады были все, разумеется.

Тома шушукалась с мамой Аней, строила планы, как будет наряжать подружку, как сама вырядится, и от нетерпения готова была прямо сейчас к ней рвануть.

Наконец, наелись, насиделись и Гринг, как "хозяин" города, предложил:

— А давайте я вас отвезу в своё место “силы”. Там классно, думаю, всем понравится.

Поскольку все были согласны, они вышли на тёмные уже улицы Калининграда.

Вызвав такси, Гринг назвал таксисту место, куда ехать:

— На Октябрьский остров.

Они не видели, как следом выскочил Красвчик. Его выпустили-таки, под залог. Он сидел в самом углу, в тени, сверлил взглядом компанию и в досаде грыз ноготь на мизинце. Конечно, он узнал этого громилу. И теперь знал, что он работает в полиции, хотя не удалось (и слава богу!) встретиться с ним в отделении. Всё же, он внушал страх и своими габаритами, и мрачным взглядом. Но сейчас Красавчик думал не об этом. Его занимал вопрос — где, чёрт бы его побрал, он находит таких отпадных тёлок!? Хотя их так назвать даже язык не поворачивался… Хоть та, которая, якобы, его дочь, хоть эти две. Что первая его дочь, он не сильно поверил. Тогда, по крайней мере. Но, рассматривая сейчас его спутницу, склонялся к тому, что, пожалуй, да. Очень уж эти две были похожи.

Увидев, что компания поднялась и пошла на выход, быстро расплатился и, всё ещё стараясь оставаться в тени, пошёл следом. Зачем ему это было нужно, он понятия не имел. Вышел на улицу и увидел, что они стоят у мостовой и громила тычет в телефон. Явно же, вызывает такси. Подняв капюшон чёрной толстовки, пошёл, как бы, в другую сторону, но не выпуская их из вида. Своя машина стояла неподалёку. Хорошо, что услышал бас громилы:

— На Октябрьский.

Класс! Быстро нырнул в свою “Subaru”, завёл мотор и неспеша направился в ту же сторону. Теперь необязательно даже ехать за ними следом, чтобы мозолить глаза. Можно и затеряться в потоке других машин, которых сейчас значительно меньше, чем днём, и просто проехать другой дорогой. Что он и сделал.

=======================

*бикса — красивая девушка, женщина

*фуфел — лицо (жарг.)

Глава 24

Ночью на Рыбном острове (или Рыбачьем, кому как удобно) было невероятно красиво. Там и днём есть на что посмотреть, а сейчас, в свете огней, просто волшебно!

Они прошлись по набережной, под светом яркой луны и женщины не уставали восхищаться. Гринг всё это видел не по разу, а Горыныч как-то давно и буквально проездом. Вернее, пролётом. Поэтому тоже разделял их восхищение, но более сдержанно, одобрительно кивал и соглашался:

— Да… Неплохо, неплохо…

Они ходили, любовались водой в отблесках огней, красивейшими зданиями и, наконец, подошли к одному: на его фасаде висела табличка: ул. Октябрьская, д. 8 и сбоку, на углу — “Русский янтарь”.