Гражданская война (СИ) - Лопатин Георгий

Похожий митинг теперь требовалось провести в Херсоне.

«Да, надо не забыть организовать собственное производство касок и броников», — сделал себе пометку Михаил.

Ленин выглядел хмурым и не выспавшимся, оно и понятно, приходилось работать допоздна «на ходу» вникая в мелочи управления государством, да еще и пытаясь перевести его на новые — марксистские принципы хозяйствования. Получалось не очень.

Что-то шло не так, сильно не так, ничего не получалось само по себе, как писалось Карлом Марксом и Фридрихом Энгельсом. Дескать стоит только произойти революции и сознательный пролетариат получив свободу и власть в свои руки…

Но «сознательный пролетариат» получив все это, хотел только жрать, бухать, сношаться и ничего не делать. А уж как «сознательный пролетариат» засрал все присутственные места, все заплевав и зассав углы, это просто что-то с чем-то, аж блевать хотелось от вида и вони. Всеми процессами приходилось управлять «вручную», даже самыми мелкими, которые действительно должны были происходить сами по себе, по крайней мере решаться на более низовом уровне управления, а не Совнаркома.

А тут еще полковник Климов прибывший из милой революционной Франции жару поддал.

Чего стоит ситуация в Николаеве!

Репутационный удар по партии большевиков вышел сильным, не нокаут фигурально выражаясь, даже не грогги, но звездочки из глаз сыпанули обильно, пришлось сделать шаг назад и закрыться в плотной защите. Бесило до зубовного скрежета то, как быстро распространяется неудобная информация несмотря на все попытки перекрыть пути ее поступления. А значит она шла по каким-то параллельным путям.

— Тва г ь!

Ленин в ярости сломал черенок перьевой ручки.

Конечно же он понял, что Климов связался с евреями и те его по каким-то причинам поддержали, предоставив свои ресурсы.

— А им-то что не хватило?!

Впрочем, с евреями он решил разобраться чуть позже. Сначала надо задавить полковника, что выскочил, как чертик из табакерки и творит всякое непотребство, дискредитируя партию большевиков, обвиняя товарищей черт те в чем! Питер просто наводнили листовки с порочащей информацией. Из них выходило, что кто-то агент банкиров и разведок, другие — содомиты, третьи — педофилы, а иные и вовсе зоофилы, ну и настоящие фамилии «русских» революционеров раскрывали. Ну и спрашивали в этих листовках народ, действительно ли он хочет, чтобы такие люди встали во главе государства? Ведь они станут продвигать наверх только «своих», кто станет их ублажать и потакать их извращенным прихотям. Согласны они ради этого свою дочку, жену, а то и сыночка подложить…

И если простое тупое быдло еще можно было загнать обратно в стойло, выступив на нескольких митингах вещая с броневика, объявив все материалы провокацией капиталистов и врагов революции, то вот старых партийцев на мякине не проведешь. Тем более что их подзуживали совсем с иной точки зрения, а именно интересовались, почему «понаехавшие» с теплых курортов Италии, Франции, Швейцарии и Англии встали во главе государства, а не те кто боролся с царизмом изнутри рискуя быть выслеженными агентами охранки и убитыми?

Собственно говоря, все эти компрометирующие материалы упали на подготовленную почву. После прибытия большого количества революционеров из-за границы в партии возникли трения. Как стало теперь принято говорить «внутренние» вошли в конфронтацию с «внешними» ибо не получили того, на что рассчитывали получить в случае победы, то есть власть. Все самые вкусные и значимые должности заняли именно «внешние». Как так? Спрашивали они себя и своих товарищей по партийным ячейкам. И ответы получались не самые приятные.

И если на самого Ленина никто пасть не смел открыть, тоже ведь в Шушенском «страдал» за благо рабочего класса, то вот что касается остальных… то в пылу споров переходившие в ругань, начинали звучать обвинения в стиле: «да ты вообще выкормыш банкирский», или «на какую разведку работаешь, провокатор?!»

До недавнего времени это противостояние удавалось держать под контролем, отсылая самых горячих вроде того же Сталина подальше от Питера, бороться за завоевания революции на местах, сражаться с белым движением, то сейчас с этим стало гораздо сложнее. Пошел откровенный ропот, а местами и явный саботаж. Ленин понял, что еще немного и произойдет раскол партии, что приведет к жесткому внутреннему противостоянию. А бодаться друг с другом когда есть еще и внешний враг — не самая умная стратегия. И если «белые» не особо страшны, их мало и они пока разобщены, то вот климовцы — реальная угроза.

Он уже захватил Одессу, Херсон и Кишинев, а вскоре наверняка подомнет под себя Крым, после чего продолжит развивать наступление, распространив свою власть на все черноморское побережье. А это огромные ресурсы, с помощью которых он сможет начать поход на север. А значит с Климовым, что являлся источником всех их проблем требовалось архисрочно разобраться самым решительным образом.

— Найдите мне Т г оцкого! — потребовал он у секретарей.

Ленин поморщился. Троцкий его главный конкурент за влияние в партии на данный момент. Тоже отменный оратор, но главное — по факту именно он стоял во главе произошедшей революции, провел всю подготовительную работу, пока сам Ленин прятался в Финляндии, что крайне уязвляло «Вождя мировой революции», делало его в глазах остальных… трусом.

Троцкий ждать себя не заставил, ибо тоже обретался в Смольном.

— Лев, на юге складывается а г хискве г ное положение. Полковник Климов ско г о набе г ет столько силы, что станет п г едставлять уг г озу для нашего госуда г ства г абочих и к г естьян и с этим нужно а г хис г очно что-то делать.

— Да, я отслеживаю ситуацию, Старик, — чувствуя за собой силу, несколько фамильярно даже панибратски ответил Троцкий Ленину, обратившись к нему по его партийной кличке. — Но мы в данный момент пока ничего не можем с ним сделать.

— Сколько в к г асной гва г дии бойцов?

— В Петрограде около пятидесяти тысяч. В Москве порядка тридцати, еще тысяч двадцать можно набрать тут и сям, это если быстро. Но рассчитывать на них можно только при подавлении крестьянского бунта ибо в большинстве своем это не армия, а так, сброд из городского дна, вступивший в вооруженные силы ради усиленного пайка. Я не выставил бы все эти сто тысяч дабы не опозориться, даже против одной нормальной бригады. Дисциплины никакой, выборность командиров привела к тому, что их никто не слушает ибо если что не так, всегда можно ставшего неугодного, что-то требующего от них командира, переизбрать, на более послушного общей массе, то есть того, кто позволит бойцам творить все что их душенькам угодно не опасаясь наказаний. Вот они и творят…

Ленин снова поморщился. И тут все шло не так, как писал Карл Маркс. Нет той сознательности которая все словно по волшебству бы преобразила приведя в идеальный порядок. Вместо этого лишь разброд и шатания. В итоге преступления красногвардейцев с грабежами и изнасилованиями приходилось объяснять тем, что под видом красногвардейцев действуют контрреволюционеры, творя бандитизм, чтобы декретировать защитников революции в глазах народа.

— Так что стоит их послать против климовцев, как наша гвардия разбежится. Нужно закручивать гайки Старик, иначе все это рано или поздно превратится в очень большую проблему.

— Хо г ошо… зак г учивай. По г учаю тебе как п г едседателю Военно- г еволюционного комитета начать фо г ми г овать но г мальную г абоче-к г естьянскую а г мию…

«Хоть что-то хорошее!» — мысленно улыбнулся Ленин, ведь стоит только начать «закручивать гайки», как популярность Троцкого тут же начнет падать.