Тайфун - Робин Алан Уайт

закреплены. Четыре болта мы открутили, но пятый не поддается. Придется его отстреливать.

— Хорошо. Возвращайтесь в рубку.

Грачев столкнул цепь вниз. Она с грохотом сползла по борту, упала в воду, подняв фонтан брызг, и натянулась.

Подниматься вверх оказалось проще. Подводники без приключений добрались до открытого люка.

— Мы готовы, — сказал в рацию Грачев. — Отстреливай.

Марков сказал что-то тому, кто стоял рядом, затем его голос снова зазвучал громко и отчетливо.

— Даю обратный отсчет: пять, четыре, три, два, один, пуск!

Сначала ничего не произошло.

— И что дальше?

Вдруг сверкнула белая вспышка и раздался толчок, который подводники на палубе ощутили сквозь подошвы ботинок. Ну наконец-то!

Но, подняв взгляд, Грачев увидел, что «зверь» по-прежнему лежит на палубе с выдвинутой антенной, окруженный облаком поднимающегося оранжевого дыма. В верхней части буйка слабо замигал огонь, словно заработал фонарик с севшими батарейками.

Грачев шагнул в люк.

— Ждите меня здесь, — не оборачиваясь, бросил он. — Я спихну эту дрянь за борт ногой.

«Портленд».

— Ого! — воскликнул Шрамм.

На восьмиугольном экране появилась ярко-зеленая вертикальная линия там, где только что ничего не было. Акустик прокрутил звук через наушники. Отрывистый, резкий хлопок, за которым последовали быстро затихающие отголоски, отразившиеся от льда.

— Центральный пост, докладывает акустик. Только что что-то взорвалось прямо по курсу. Пеленг ноль ноль восемь.

— Торпеда?

— Никак нет, сэр. Взрыв был слишком слабым и слишком быстротечным. Но затем раздался звук, похожий на гудение старого большого колокола. Похоже, что-то громыхнуло внутри корпуса.

Не дожидаясь того, что новая информация появится на планшете целеуказателя, Ванн понял, что неизвестный звук донесся приблизительно оттуда же, откуда и два предыдущих сигнала. Итого один, два, три. «Русская подлодка спешила к чистой воде, и что-то взорвалось у нее внутри». Это можно было считать огромной удачей, потому что, когда обнаружат обломки, будут видны только следы внутреннего взрыва. «Совсем как в случае с «Курском»». Но Ванн не собирался полагаться исключительно на волю случая.

— Подать сигнал общей тревоги! Полный вперед!

Услышав сигнал общей тревоги, Стэдмен почувствовал, как «Портленд» начинает набирать скорость. Он открыл дверь радиорубки. Сейчас, когда субмарина шла полным ходом в подводном положении, работы у радистов почти не было, и лейтенант Бледсоу, командир службы связи, находился в рубке один.

— Я ищу Энглера, — сказал Стэдмен. — Вы его не видели?

— Я отослал его перекусить.

Старший помощник как раз поднялся со средней палубы. Он только что заглядывал в столовую и видел, что радиста там нет. В поведении Бледсоу ему что-то не понравилось. Похоже, старший радист прекрасно знал, где находится Энглер, но не видел причин докладывать об этом старшему помощнику.

— У Энглера могут быть серьезные неприятности. Лейтенант, если вам что-нибудь известно, лучше говорите сейчас.

— Если я что-нибудь выясню, кому мне докладывать, вам или командиру?

— Мистер Бледсоу, я являюсь старшим помощником.

— И тем не менее?

— Просто поставьте меня в известность, — повторил Стэдмен и отправился искать Энглера.

«Байкал».

Торопясь к корме, Грачев ругался вслух. Пронизывающий ветер, дующий со стороны ледовых полей, отогнал оранжевый дым с палубы. Огонек наверху буйка продолжал слабо мигать. Только оказавшись рядом со «зверем», Грачев задумался, почему дым имеет такой странный цвет.

Оранжевый?

При горении порохового заряда выделяется другой дым. А вот сигнальный дым, предназначенный для того, чтобы привлекать внимание спасательных кораблей, — он действительно имеет оранжевый цвет. Грачев посмотрел на выдвинутую антенну. Взрыв, дым явились следствием срабатывания второго заряда, предназначенного для выдвижения антенны. А миномет, основной заряд, не выстрелил.

Развернувшись, Грачев бросился бежать обратно к рубке, но тут его сзади догнал громкий хлопок. Порыв горячего ветра сдул старшего инженера с палубы, и он полетел вниз.

Демьяненко скручивал страховочный конец в бухту, когда его обдала волна сжатого воздуха от взрыва. В отличие от первого приглушенного хлопка, второй заряд сработал значительно громче и резче. Молодой лейтенант не стал тратить время на то, чтобы выглядывать в открытый люк, оценивать, взвешивать. Выскочив на палубу, он побежал к корме.

— Эй! — крикнул ему вдогонку торпедист Лысенко.

Вся кормовая часть лодки была затянута облаком сизого дыма. Цепи наконец стащили аварийный буек вниз, и он теперь качался на волнах справа по борту. Прорвавшись сквозь пелену дыма, Демьяненко остановился перед зияющей черной дырой, где до этого был прикреплен болтами «зверь».

Недогоревший заряд пенился и бурлил раскаленной лавой. Но где же старший механик?

— Товарищ капитан третьего ранга! — Демьяненко растерянно огляделся по сторонам. — Товарищ капитан третьего ранга!

Лейтенант осторожно подошел к правому борту.

Сигнальный огонь на буйке, казалось, получивший дополнительную энергию от стремительного короткого полета, мигал чаще и ярче. Вдруг Демьяненко услышал крик, донесшийся сзади. С поверхности моря по левому борту от «Байкала».

Грачев понимал, что дела его плохи. Он кричал что есть силы, но его голос поглощался огромным обрезиненным корпусом подлодки, возвышавшимся над волной. Старший механик оделся для того, чтобы работать на морозе, а не для того, чтобы плавать; теплая куртка и унты тянули его вниз. Мгновение назад он стоял на палубе, а сейчас ему приходилось отчаянно барахтаться в покрытой ледяной крошкой воде.

Первый шок прошел, и теперь Грачев чувствовал, как холод вторгается в его тело, высасывая силы. Он попытался грести к лодке. Ему потребовалась вся его воля, все силы, все упорство, чтобы хоть немного сократить расстояние до черного корпуса. Набежавшая сзади волна швырнула его в борт «Байкала», но тотчас же отхлынула, разворачивая и увлекая с собой. Обернувшись, Грачев увидел, что до подлодки ничуть не ближе, чем было.

Ему удалось стряхнуть с ног унты; он что есть силы молотил кулаками, чтобы приподнять подбородок над поверхностью, но стоило ему хоть на мгновение перестать работать ногами, как он тотчас же погружался в воду. По рот, по нос. Грачев попытался скинуть куртку, но для этого ему пришлось перестать грести руками, и он тут же ушел под воду. Вырывающийся изо рта воздух устремился вверх большими тягучими пузырьками.

Подавив порыв прекратить сопротивление, Грачев отчаянно заработал ногами, всплывая на поверхность. Попытавшись выкрутиться из набухшей куртки, он лишь еще больше запутался в ней. Грачев поспешил лихорадочно глотнуть воздух, но опоздал, и ему в дыхательное горло хлынула ледяная вода. Закашлявшись, он снова ушел под воду.

Грачев поднял взгляд вверх. Ему показалось, что он не тонет, а поднимается вверх подобно воздушному шару, зависшему над бледно-зеленой землей, которая становится все темнее и темнее. Но нет, он будет сражаться с морем за каждый метр. Протянув руку к свету, Грачев стиснул в кулак ледяную воду и