Покоренные страстью - Вирджиния Хенли

— А это жилище предложено для вашей доброй феи.

Деаушка догадалась, что он имел в виду мсье Бюрка, но оставила ехидное замечание без ответа. Дворецкий еще пожалеет о своих словах, когда повар сделает его рогоносцем.

— Спасибо, это все, — сказала она, подхватывая юбки и собираясь подняться по ступеням.

— Вы куда? — спросил дворецкий.

— Куда мне угодно, — с улыбкой ответила Тина.

— Простите, госпожа, я спросил потому, что там живет Чокнутый Малкольм. Вам не стоит ему доверять.

Огонек рассмеялась.

— Было бы глупо доверять хоть кому-то из Дугласов.

Она уже слышала о Чокнутом Малкольме и решила сама навестить его.

Старик в кресле на колесах действительно выглядел ненормальным. Его седые волосы стояли дыбом, а черты лица заострились. Он что-то писал в тетради и при появлении девушки запихнул свои записи под подушку, словно опасаясь нападения врагов. Минуту они смотрели друг на друга, потом Тина сказала:

— Должно быть, вы Малкольм.

— Хотите сказать, Чокнутый Малкольм?

Она улыбнулась.

— Как вам будет угодно.

Огонек увидела рядом со стариком кувшин с висни, вдохнула воздух в комнате, состоявший, из паров алкоголя, и подумала, действительно ли Малкольм сумасшедший или просто постоянно пьяный.

— Так это с тобой помолвлен Рэм.

— Я — леди Валентина Кеннеди.

Он кивнул.

— Кеннеди… Берегись!

Тина решила, что старик путает ее с Дамарис.

— Тебя отравят, — предупредил он. — Но это сделает не твой муж Алекс, а другая сволочь.

Девушка поняла, что речь идет о Рэме.

— Откуда вы знаете?

— Я пишу историю рода Дугласов. Она здесь!

В комнату вошел Колин, неся поднос с завтраком. Он с тревогой посмотрел на Валентину, не побоявшуюся остаться наедине с ненормальным.

— Я уже ухожу, — объявила она. — До свидания, Малкольм. Увидимся, когда я приеду из замка Дугласов.

Колин проводил девушку.

— Тина, старик уже кидался на людей.

— Я буду осторожна, — пообещала она. — Может, если бы он поменьше пил, то с ним было бы легче справиться?

— У бедняги и так мало радостей в жизни, — ответил мягкосердечный Колин.

— Да, вы правы. Так мило с вашей стороны самому приносить ему еду.

Колин пожал плечами.

— У него редко бывают гости, а завтра мы уедем и к старику вообще никто не будет заходить, кроме слуг.

— Как хорошо, что вы едете, Колин. Может, я вас уговорю написать мой портрет, если у вас будут время и желание.

Мужчина смутился, и Тина пообещала самой себе, что не станет заигрывать с ним, это было бы слишком жестоко. Затем она пошла на кухню извиниться перед мсье Бюрком и объяснить ему, что придется снова запаковывать всю кухонную утварь и принадлежности для путешествия.

— О Боже! А как же я смогу приготовить нечто особенное для тебя и лорда?

— Сегодня и думать нечего о готовке. Побалуете нас, когда доберемся до места. Кухарки Дугласа кормили всех в замке до вашего появления, пусть поработают и сегодня.

Валентина постаралась не опоздать на ужин. Она с удивлением увидела, что Камерон и его кузен заняли места рядом с Адой и Нелл, здесь не было особого стола для слуг. Дугласы сидели там, где хотелось — рядом с охранниками, служанками. Никакой официальности не наблюдалось, и даже сам лорд пожаловал к столу в том же наряде, в каком объезжал лошадей.

Рэм пожирал взглядом свою невесту. Ее платье было тан элегантно, как будто она ужинала в компании короля и королевы. Хозяин замка подумал, уж не специально ли она так вырядилась, чтобы подчеркнуть его собственный затрапезный вид. Тина тепло улыбнулась лорду и разочарованно отвернулась, не встретив ответной улыбки. Его лицо было неподвижно, глаза непроницаемы. Когда Рэм сел рядом, то девушка увидела щетину на его щеках. Она также заметила, что глубокая ссадина на скуле, которую оставил ее хлыст и потасовки, все еще не исчезает и, по всей вероятности, превратится в шрам. Черный Дуглас с вызовом посмотрел на Тину. Он нарезал баранину, поставленную перед ним, и положил невесте на тарелку кусок едва ли не больше его собственного. Затем последовали овощи и хлеб с маслом. Откусив мяса, лорд принялся методично жевать, но потом сморщился и произнес:

— Судя по вашим словам, этот французский повар — просто гений.

— Да, это так, мой господин.

Запив мясо элем, Рэм презрительно заметил:

— Тот, кто приготовил сегодня ужин, еще должен учиться и учиться.

Тина открыла было рот, чтобы согласиться, но поняла, что жених ждет от нее возражений, и поэтому ответила:

— Еда не так уж плоха. Овощи вкусные.

— Не так уж плоха? Эта дрянь вообще несъедобна! Наглеца следовало бы прибить за то, что портит хорошие продукты!

Он уже готов был съесть ее, если не получилось с ужином, и девушке доставило огромное удовольствие нанести последний удар.

— Вынуждена разочаровать вас, лорд Дуглас, но сегодня готовил ваш собственный повар. Мсье Бюрк был занят упаковкой кухонных принадлежностей для поездки в фамильный замок.

Глаза Рэма сузились, и он целую минуту кусал губы, ища достойный ответ:

— Кто приказал ему отправляться вместе с нами?

— Лорд Дуглас, не рубите сук, на котором сидите, — вы сами признались, что эта пища несъедобна. Отведав еды мсье Бюрка, вы и вида этой стряпни не сможете выносить.

Ох, какой же умницей она себя считала, Рэму так и хотелось ее отшлепать. Платье девушки цвета мореной волны выгодно оттеняло ее волосы, она знала, что красива и желанна для мужчин. «Ну уж нет, мадам, я не стану охотиться за вами, как пес», — подумал Дуглас. Тина ласково посмотрела на Колина на другом конце стола, и Сорвиголова пожалел, что этот взгляд предназначен не ему. На его лице было ясно написано желание, он просто-таки излучал похоть, и дочь Кеннеди знала, что, дотронься он до нее, это будет похоже на удар молнии. Но Рэм не посмел бы дотронуться до своей невесты, его кровь словно превратилась в вино, он встал из-за стола и с равнодушным видом пошел по залу. Ада наблюдала за этой сценой. Она знала, что Рэмсей Дуглас недолго будет сопротивляться очарованию девушки. У него есть права на нее, и он не отступит. Гувернантка подумала, что когда он глядит на Тину, то становится похож на насильника, даже на убийцу. Знает ли ее воспитанница, как она соблазнительна? Взгляд Ады вновь вернулся к Дугласу, и она вздохнула — великолепный самец, силен и красив, как леопард. Интересно, каков он в постели?

Рэм кружил по залу, как голодный волк, потом вновь вернулся к Тине.

— На рассвете мы отъезжаем. Мне лучше поговорить с вашими служанками, чтобы завтра утром не пришлось их ждать.

— Им только я сама отдаю приказы.