Карантин - Грег Иган

– У меня нет и сведений, что он этого не сделал.

Я пристально вглядываюсь в небо, подавляя волну головокружения. В сущности, Пузырь – это никакая не тюрьма. Он просто помог нам увидеть, что мы находимся в тюрьме. Удар был не в том, что нас заперли, а в том, что нас заставили осознать бесконечность недоступной нам свободы.

Я говорю:

– Кажется, у меня начинается «страх Пузыря».

«Карен» качает головой:

– «Страх Пузыря», – говорит она, – совсем вышел, из моды.

Мне остается только ждать, пока «Ансамбль» будет установлен, но ничто не мешает мне пока заняться подготовкой к поиску Лу. Я пишу маленькую программу для «Фон Неймана», которая, получив на входе шестизначное число, обратится к географической базе данных «Дежа Вю» и выдаст карту участка размером сорок пять на сорок пять метров, находящегося где-то в городе (поверхность залива исключается из рассмотрения). Некоторое время я размышляю, какие еще зоны поиска, кроме воды, надо исключить. Есть много мест, где искать «заведомо» бесполезно – слишком открытые, слишком недоступные и т, д. Однако в конце концов я решаю сделать ограничения минимальными. Взлетные полосы аэропорта из поиска выведены, но те виртуальные «я», которым предстоит обследовать поле для игры в регби или канализационные отстойники, должны будут смириться с мыслью, что этой ночи им скорее всего не пережить.

Рассматривая мысленным взором карту, я думаю: к утру город будет усеян моими невидимыми трупами. А единственному наследнику моего прошлого, «чудом» пережившему еще одно схлопывание, все эти смерти покажутся еще менее реальными, чем прежде...

Для меня, однако, они вполне реальны, все до одной – это мое собственное будущее.

Перед самой полночью загорается надпись:

Мыслемеханизмы:

Получено извещение. Отправитель: «Ансамбль»

(«Третье полушарие», 80000 долл.) Категория: Завершение автогенерации. Я пытаюсь вызвать «Ансамбль», но не могу обнаружить никаких интерфейсов или управляющих панелей. Ничего удивительного – этот мод должен использоваться не мной. Я сажусь на постель, вызываю «Гипернову» и возвращаю к жизни существо, для которого предназначен «Ансамбль».

Как это сказала о нем женщина – посланец Лауры? «Оно ненадежно, как ребенок?» Это существо состоит из миллиардов моих версий, бесконечно расщепляющихся на себе подобных, и что для него могу значить лично я? То же, что для меня значит крошечная частица чего-то целого – отдельная клетка крови или отдельный нейрон? Но ведь я, несомненно, вынужден считаться с интересами своих клеток крови или нейронов – так сказать, ан масс. Я уже сотни раз подчинял его своей воле, что особенного в том, чтобы совершить еще одно чудо? Тем более что виртуальные «я» будут почти единодушны – кому из них придет в голову желать успеха Лу?

Я жду десять минут, потом выхожу из комнаты.

Моим мечтам о том, чтобы прокрасться незамеченным по боковым улочкам и темным переулкам, не суждено сбыться. Ночь – час пик для туристов, а также для всех, кто продает им и покупает у них. Боковые улочки и переулки полны народа. Проталкиваясь сквозь толпу, я думаю о том, что либо давно уже схлопнулся, либо делаю за Лу его работу. Так что если я блокирую схлопывание любого человека, который наблюдает меня, а также любого, кто наблюдает этого человека, и то же самое делают мои версии, расползаясь по городу все шире, то.., так недолго и размазать всю планету. У Лауры это потребовало бы одного-двух дней, но ко мне ее мерки неприложимы. У нее могли быть средства минимизировать свое воздействие, какие-то способы сфокусировать свое присутствие. Я же наоборот – решил прочесать весь город, а никак не фокусироваться в одном месте.

У входа в метро женщина играет на скрипке. На виртуальной скрипке, с помощью старомодных сенсорных перчаток. Играет, надо сказать, здорово – если только ома не просто имитирует игру. Спускаясь по эскалатору, я вынимаю генератор игральных костей, бросаю шесть десятигранников и ввожу результат в мою программу выбора точки на карте.

Бросать кости, чтобы найти безумца... Отличная идея! А еще можно заглянуть в его гороскоп. Или, черт возьми, обратиться к «Книге перемен».

Отбросив последние крупицы здравого смысла, я втискиваюсь на переполненную станцию и покупаю билет к своему наугад выбранному пункту назначения.

Моя цель – мрачного вида многоквартирный дом на застроенной жильем полоске земли, проникшей в глубь северного района, занятого складами. Я подкрадываюсь к дому с предельной осторожностью, разрываясь между мрачными мыслями о том, что мои шансы найти Лу не больше одного на миллион, и не относящимися к делу, но ободряющими воспоминаниями о том, что до сих пор именно я всегда переживал схлопывание, назло любым шансам.

Парадная дверь, снабженная видеопейджинговой системой для посетителей, заперта, но при моем приближении она отворяется. Проходя через фойе, я на мгновение оборачиваюсь и с невыносимой яркостью вдруг мысленно вижу себя стоящим перед запертой дверью в напрасном ожидании чуда.

Тридцать этажей, по двадцать квартир на каждом. Не задумываясь, я бросаю три десятигранника. Выпадает восемь, девять, пять. В первое мгновение меня охватывает паника, но я встряхиваю головой, смеюсь – меня так просто не возьмешь! Я могу играть в эту игру по своим правилам. Я вычитаю из полученного номера шестьсот и направляюсь к лестнице. Если в некоторых квартирах окажется больше моих виртуальных «я», чем в других, это еще не конец света.

Я спокойно поднимаюсь по ступенькам. В здании почти полная тишина. С третьего этажа еле слышно доносится музыка, на седьмом плачет ребенок. Иногда слышится звук спускаемой в туалете воды. Глупо, но банальность всего этого вселяет уверенность. Как будто существует некий закон сохранения неправдоподобия, согласно которому мои неудачливые «я» должны сейчас слышать за дверью каждой квартиры одну и ту же версию «Рая» Анжелы Ренфилд.

Добравшись до десятого этажа, я принимаю решение: если Лу нет в квартире 295, я обыщу все здание, от крыши до подвала. Терять мне нечего. А если его нет в здании? Тогда обыщу всю улицу.

У двери квартиры 295 я замираю, но лишь на мгновение. Вытащив пистолет, я осторожно нажимаю на дверь.

Дверь открывается.

Глава 13

Лу стоит у стола, заставленного лабораторной посудой, и наблюдает, как вращающийся магнит перемешивает жидкость в колбе с культурой. Он сердито смотрит на меня, но выражение его лица вдруг смягчается, и он говорит почти радостно:

– А, это ты, Ник. Я тебя не узнал.

– Отойди назад и положи руки на голову.

Он подчиняется.

Надо ли схлопнуться сейчас, чтобы сделать мою победу необратимой? Нет. Успокаиваться рано, кто знает, какие подвиги еще потребуется совершить. Я делаю глубокий вдох:

– Ты выпустил амеб?

Он с невинным видом качает головой.

– Если ты врешь, я...

Что я сделаю? И как я узнаю, врет он или нет? Соседние дома вроде бы не распались на квадриллион версий – но ведь и я сам выгляжу вполне обыкновенно:

– Почему ты их не выпустил? Он смотрит на меня немного ошарашено:

– Культура, которую я послал в «Неомод», была ослаблена. Я не мог знать, каким тестам они ее подвергнут и как себя поведут, обнаружив что-нибудь слишком необычное. Это заведение из тех, что готовы сделать марионеточный мод, чтобы один гангстер подсыпал его в рюмку другому гангстеру, но не более того. Если бы они поняли, что штамм способен распространяться, как чума, они отказались бы интегрировать наномашины. – Он кивает на колбу, в которой крутится магнит. – Теперь я провожу обработку ретровирусом, который возвращает в геном важнейшую промоторную последовательность. То, что было до этого, – обычная нелегальщина, а здесь уже вещь серьезная.

Верить ему нет причин, но, с другой стороны, зачем он стал бы возиться со всем этим хозяйством, вместо того чтобы ходить по улицам, распространяя мод? Глянув на колбу, я вижу, что она наглухо запечатана. Сначала это меня удивляет, но потом я догадываюсь, что он боится случайно размазаться, занимаясь таким ответственным делом. Я ведь тоже решил оставаться схлопнутым в процессе синтеза «Ансамбля».

Я спрашиваю:

– У кого еще есть копии мода?

– Ни у кого.

– Вот как? Значит, ты не сумел внушить свои идеи никому из членов Канона?

– Не сумел. – Помедлив, он небрежно добавляет:

– Ты был единственным, который мог бы их понять.

Я сухо улыбаюсь:

– Не надо лишних слов. Я больше не принадлежу к Канону. Похоже, хоть из этого сумасшедшего дома мне удалось удрать.

А ты скоро последуешь за мной – хотя и не столь экзотическим способом.

Он качает головой:

– Мод верности тут ни при чем. Ты размазывался и схлопывался – достаточно часто, чтобы понять, как неизмеримо много это тебе дает.

– Дает? – По правде говоря, я никак не могу прочувствовать истинный масштаб того, что я в данный момент предотвращаю. Застигни я его с чем-нибудь более безобидным – с хорошим куском плутония, например, – смертельная угроза была бы куда очевиднее.