Карантин - Грег Иган

– Пароль?

Я закрываю глаза (зачем?), отключаюсь от всех мыслей и слышу, как в моей голове кто-то шепчет что-то на кантонском диалекте. Это не осмысленное слово, и я не прошу «Дежа Вю» перевести. Часовой кланяется и исчезает. На его месте появляется средневековый монах, с комичной быстротой переписывающий свой манускрипт.

Легонько покачиваясь, я стою посреди хранилища. Нет способа узнать, переживаю я успех или некую комбинацию ошибок аппаратуры, мода и собственного мозга, которая внешне неотличима от успеха. Судя по промежуточным этапам, шансы на подлинный успех неплохие. Если я действительно нахожусь в хранилище в здании МБР, то состояний, где я наугад выбираю нужный чип из всего лишь двадцати трех тысяч шестисот, неизмеримо больше, чем тех, где считыватель или/и «Шифроклерк» врут, выдавая за «Ансамбль» что-то совсем другое. Но как оценить, какая вероятность выше: того, что все события сегодняшней ночи пригрезились мне от начала до конца, или того, что все эти запертые двери действительно открывались передо мной? Вот после схлопывания все сразу станет ясно – либо у меня в кармане будет лежать копия «Ансамбля», либо нет.

Тысячекратная проверка – это, пожалуй, слишком. Если размазанное «я» не стремится внести ошибку специально, то ее вероятность можно не принимать в расчет. Но я не жалею, что заказал такую проверку – после всех этих фокусов с отказом камер и замков трудно поверить, что существует аппаратура, на которую по-прежнему можно положиться.

Через несколько минут монах заканчивает работу, кланяется и исчезает. Я отключаю «Шифроклерка», вытаскиваю чип из считывателя, кладу его на место в коробку, прячу считыватель в карман, запираю коробку и ставлю ее обратно на полку. Смешно, но я проделываю все это с большим облегчением. Лучом фонарика я шарю по стеллажам, высматривая, не перепутал ли что-нибудь – нет, все выглядит в точности так же, как до моего появления.

Я поворачиваюсь к выходу. В дверном проеме стоит женщина в ночной рубашке. Худощавая, тридцати с небольшим лет. Тип лица англосаксонский, кожа, как и у меня, черная.

Лаура Эндрюс, но не та, которую я видел в подвале, преображенной в Хань Сю Лиен. Лаура Эндрюе с фотографии в Институте Хильгеманна.

Как же она выбралась из подвала? Глупый вопрос. Но почему ей не удавалось это раньше, а удалось именно в эту ночь? Может быть, я нечаянно заблокировал систему наблюдения за ней? И почему, выбравшись из подвала, она направилась сюда?

Я тянусь за баллончиком усыпляющего газа. Зачем мое размазанное «я» позволяет ей мешать мне? Не значит ли это, что я не буду выбран? Что я уже все равно что мертв?..

Она говорит:

– Ты получил то, за чем пришел?

Вытаращившись на нее, я киваю.

– Что конкретно ты собираешься с этим делать?

– Кто ты? Лаура? Ты реальна?

Она смеется:

– Нет. Но твое восприятие меня будет реальным. Я говорю от имени Лауры – или от имени Лауры-плюс-размазанные-Ник-плюс-По Квай и так далее. Но в основном от имени Лауры.

– Что значит «от имени»? Ты Лаура или не Лаура?

– Лаура находится в размазанном состоянии, она не может говорить с тобой сама. Она говорит с размазанными «Ником-плюс-По Квай», но чтобы говорить с тобой, она создала меня.

– Я не...

– Ее личность распределена по чистым состояниям. Вы с ней не могли бы непосредственно взаимодействовать. Но она перевела в режим единственного состояния достаточно информации, чтобы передать тебе главное. Она установила контакт с размазанными Ником-плюс-По Квай, но они как дети, на них нельзя положиться. Именно поэтому я говорю с тобой.

– Я не...

– Ты похитил «Ансамбль». Лаура не собирается этому препятствовать. Но она хочет, чтобы ты до конца понимал, что может делать «Ансамбль».

Я по-прежнему растерян, и от этого говорю слишком резким тоном:

– Я и так знаю, что он может делать. Ведь я же сумел проникнуть сюда? Я же открыл хранилище? – Наверное, не следует удивляться тому, что у размазанной Лауры нет и следа идиотизма, ведь у нее было тридцать четыре года на то, чтобы постоянно улучшать работу своего мозга в этом режиме. Но как она научилась создавать призраки, которые читают мне лекции по работе с «Ансамблем»?..

Она качает головой:

– Ты не понимаешь меня. Но обязательно поймешь. Лаура усилит состояние, в котором ты сможешь понять.

– Она что же, управляет мной?..

– Она поддерживает с тобой связь единственным доступным ей способом. Я обещаю, что ее действия не помешают действиям размазанных Ника-плюс-По Квай. А при вашей физиологии мозга лучший путь к пониманию – беседа, такая, как у нас с тобой.

«Такая, как у нас?» Ну конечно, значит, есть другие, и не обязательно, что успешной будет именно эта. Но до сих пор все, что я делал, было успешным, и теперь трусить уже просто нелепо.

– Продолжай.

Женщина – посланец Лауры говорит:

– Первое, что ты должен понять: сфера действия схлопывания конечна. Человеческий мозг имеет определенную степень сложности, и конечное число людей, имеющих мозги конечной сложности, не способны разрушить бесконечное число состояний. Более того, есть такие состояния, в которых структуры мозга, производящие схлопывание, вышли из строя. А без таких структур эти состояния недосягаемы. Схлопывание – явление локальное. Оно разрушает часть суперпространства – пространства всех чистых состояний, – но всего лишь часть. Бесконечно много состояний остается нетронутыми.

Единственная ветвь реальности среди гигантской пустыни, окруженной бесконечными зарослями. Ведь именно такую картину мира я себе представлял, когда размазался и схлопнулся в первый раз! Но...

– Как же мы можем жить в окружении всего этого.., и ничего не замечать?

– Чтобы обнаружить состояние, вы должны схлопнуть его, перенести в реальность. А эти состояния не участвуют в схлопывании.

– В таком случае откуда о них знаешь ты?

– О них знает Лаура.

– Откуда?

– Несхлопнутые области суперпространства обитаемы. В них есть разумная жизнь, рассеянная по состояниям. Когда одна из цивилизаций обнаружила опустошенный район, который населяете вы, она осторожно обследовала его границы, а потом приняла меры, чтобы изолировать этот район.

– При помощи Пузыря?

– Да. Но до того, как Пузырь был установлен, один индивидуум решил провести дальнейшие исследования. Решил проникнуть в глубь района.

– И... Лаура видела это существо? Оно разыскало ее и вошло с ней в контакт – потому что она не схлопывает волну?

Женщина-посланец улыбается:

– Нет. Лаура и есть тот исследователь. По крайней мере, исследователь сделал ее строение близким, насколько возможно, к своему собственному. Исследователь пересек опустошенный район и вступил во взаимодействие с вашей реальностью. При этом он схлопнулся, то есть погиб, но он устроил схлопывание так, что часть его сложности закодировалась в генах Лауры. Когда Лаура схлопнута, она едва способна поддерживать физиологические процессы, ибо почти весь ее мозг занимают структуры, работающие лишь в размазанном состоянии. Но когда она размазывается, то превращается, в сущности, в того самого исследователя.

– Что?! Лаура – это инкарнация одного из создателей Пузыря? – Далекий голос шепчет: «верь в это, не то обязательно погибнешь». – Зачем же она жила у Хильгеманна? Зачем она жила здесь? Она могла сбежать, и...

– Она так и поступила. Она изучила почти всю планету.

– Почти всю планету? Но ее дважды поймали...

– Да, ее ловили рядом с Институтом, но не потому, что она пыталась скрыться из него навсегда. Она хотела схлопываться только в своей комнате, но было два путешествия, когда ей это не удалось. Институт Хильгеманна – спокойное, безопасное место, удобная база, где она могла подолгу оставаться без наблюдения. Это давало ей возможность размазываться до такой степени сложности, чтобы можно было устраивать экспедиции. Достигнув этой сложности, она уже могла избегать схлопывания. Тебе это знакомо.

– А зачем вообще было возвращаться в Институт? Почему не остаться размазанной навсегда?

– Размазывание идет экспоненциально быстро. Через пару дней ей пришлось бы подавить схлопывание всех жителей Земли. А еще через пару дней... – Она запинается.

– Что?

– Еще через пару дней опустошенный район был бы вновь заполнен. Человечество проникло бы сквозь Пузырь и вошло бы в контакт с остальной частью Вселенной. Трудно предсказать, к чему бы это привело. Но есть вероятность, что волновую функцию этого района больше не удалось бы стянуть никогда.

Я напряженно пытаюсь понять это. Мир был бы размазан целиком и навсегда? Каким образом? Ведь все сосуществующие варианты должны включать состояния, которые вызывают схлопывание? Правда.., срабатывает только то схлопывание, которое делает само себя реальным. Мир, где схлопывание никогда не делает себя реальным, так же непротиворечив, как и тот, где существует единственная реальность.