Сталинград - Андрей Иванович Еременко

Правда, это не всегда удавалось легко определить, так как бой гремел, не затихая ни днем ни ночью, самолеты непрерывно появлялись то большими, то меньшими группами, шли воздушные бои, ни на минуту не умолкала зенитная артиллерия. В этой обстановке важно было быстро определить, где именно сосредоточились изготовленные для атаки пехота и танки противника. Противник, как правило, держал свои первые эшелоны на расстоянии 200–300 метров от нашего переднего края; далее в глубину до 3 километров и более стояли в развернутых боевых порядках (замаскировавшись) и ждали сигнала для начала действий остальные его войска, предназначенные для атаки. Как только удавалось определить участок, намеченный противником для атаки (а это нам удавалось почти каждый раз), сразу же давались указания о подготовке контрмероприятий. Что это за указания? Давалась команда командирам подгрупп: артиллерийской, противовоздушной обороны, гвардейских (реактивных) минометов, командующему ВВС, в которой указывались цели (карта «Дон» или «Волга», литера шифра, квадрат), по которым должен вестись огонь, плотность артиллерии и количество назначаемых снарядов, время готовности открытия огня – для артиллерийских групп 15–20 минут (так как они всегда были готовы), а для авиации несколько больше, смотря по обстановке. Чтобы проверить, правильно ли определен участок атаки, и установить наблюдение за действиями противника, обычно держались в воздухе истребители-разведчики, которые разведывали предполагаемый рубеж и, еще находясь над противником, по радио передавали сведения о ходе подготовки врага к атаке и моменте ее начала. Таким образом, по данным воздушной и наземной разведки, а также артиллерийских наблюдателей, мы определяли момент начала атаки противника. Как только она выявлялась, немедленно отдавался приказ об артиллерийском и авиационном ударе по заранее распределенным целям, т. е. по целям, которые были назначены 20–30 минут назад, когда выявился исходный рубеж атаки противника. Как правило, такие удары были настолько сильны, что противник не выдерживал их.

Мы создавали на избранном нами участке или в полосе атаки противника «зону смерти».

Обычно артиллерийский и авиационный налет начинался, когда поднималась в атаку пехота, следовавшая за танками противника. Это делалось неспроста. Если такой налет производить несколько ранее, когда противник находится на месте, готовясь к атаке, то результаты контрподготовки обычно бывают незначительными, так как исходный рубеж у противника готовится всегда хорошо (здесь и убежища, и другие укрытия). Если же такой налет производить как раз в те моменты, когда у противника все приходит в движение (к тому же нередко гитлеровское командование посылало своих солдат в атаку, подпоив их для смелости), то результаты наших контрмероприятий, почти как правило, были существенны; обычно вражеские атаки не только бывали отбиты, но зачастую атакующим дивизиям наносился большой урон. Дело в том, что на участке атаки нам действительно удавалось сосредоточить огонь большой силы. Он организовывался примерно так. В 100–200 метрах от нашего переднего края на глубину 2–4 километров, на фронте всего участка атаки с некоторым обеспечением флангов, создавалась густая полоса заградительного огня. Иногда по главному участку атаки противника работало до 200 орудий и минометов на километр фронта, и это делалось при общем превосходстве врага в силах. Так осуществлялось маневрирование огнем.

Организованная таким образом в мощный кулак артиллерия обеспечивала прочность и стойкость нашей обороны. В дни особенно напряженных боев, к примеру сказать, только одна фронтовая группа артиллерии расходовала более 10 тысяч снарядов. Характерны в этом отношении уже приводившиеся выше показания пленных о действиях нашей артиллерии.

Во всей дальнейшей обороне Сталинграда эти мероприятия сыграли выдающуюся, если не решающую роль.

В течение декады со 2 по 12 сентября разгорелись ожесточенные бои на внутреннем обводе. Эти бои не прекращались ни днем ни ночью. Наиболее мощные удары по Сталинграду пришлись вновь по войскам на участках 62‑й и 64‑й армий.

Нельзя не сказать здесь несколько слов о командарме 64‑й армии генерал-майоре М.С. Шумилове. 64‑я армия под его командованием сыграла исключительно большую роль в Сталинградском сражении. Ее упорство и активность в обороне, ее маневренность и подвижность на поле сражения причинили врагу множество неприятностей, нанесли ему большой урон, опрокинули многие расчеты противника, помогли сорвать не один из назначенных Гитлером сроков захвата Сталинграда. Наступая на участке 64‑й армии, Гот, что называется, обломал свои танковые клинья. Армии удалось удержать в своих руках высоты, расположенные южнее Сталинграда, что сыграло существенную роль в устойчивости обороны города в целом.

Генерал-майор Михаил Степанович Шумилов (последнее звание – генерал-полковник) – человек большой души, с широким военным и политическим кругозором, сильной волей и высокой требовательностью – все это были замечательные качества, характерные для советского военачальника. Товарищ Шумилов хорошо умел организовать бой, взаимодействие в нем родов войск и твердо держал управление в своих руках. Ни при каких условиях не поддавался панике.

Его доклады об обстановке в ходе Сталинградской битвы всегда были исчерпывающи и объективны, а его смелые, четкие решения были всесторонне продуманы и говорили о высокой оперативной культуре.

Взаимоотношения с подчиненными он строил на суровой, но справедливой требовательности и отеческой заботе об их нуждах.

Припоминаю, как в особо трудные минуты он говорил спокойным баском: «Духом не падаем, товарищ командующий, прошу о нас не беспокоиться, задачу выполним».

Эта уверенность командарма передавалась каждому воину армии. Воины армии непоколебимо защищали сталинградскую землю, действительно стояли насмерть.

Членом Военного совета 64‑й армии на протяжении всей Сталинградской битвы был полковник Зиновий Тимофеевич Сердюк (позже первый секретарь Центрального комитета Коммунистической партии Молдавии). В боевых успехах и стойкости частей и соединений 64‑й армии немалая роль принадлежит товарищу Сердюку.

Начальником штаба армии был генерал-майор Иван Андреевич Ласкин, опытный штабной работник; участник героической обороны Севастополя. Штаб армии под его руководством работал на высоком оперативном уровне.

Начальником политического отдела армии являлся полковник М.П. Смоляков, принципиальный и энергичный политический работник, умевший в любых условиях обстановки добиваться надлежащего политического обеспечения выполнения боевых задач армии, поддерживавший тесную связь с коммунистами частей и подразделений.

Глава VIII

Волга – последний рубеж

Но наши люди не сдаются —

Они металлов всех прочней

И клинья вражеские гнутся

У новых – сталинских флешей.

После того как противник вышел к Волге в районе Латашанка, Рынок, мы сразу же стали предпринимать энергичные меры, чтобы срезать этот «змеиный язык» врага, высунувшийся к Волге. Он больно жалил нас; надо было во что бы то ни стало соединить фланги Сталинградского и Юго-Восточного фронтов.

Первая попытка выполнить эту задачу, как известно, относится к 24 августа. Но тогда наш