Сталинград - Андрей Иванович Еременко

значительно усилила свежими резервами войска, расположенные к северу от Сталинграда. Сталинградскому фронту из резервов Ставки были переданы 24‑я и 66‑я армии (правда, только что сформированные, причем плохо обученные, укомплектованные старыми возрастами); армии возглавлялись: 24‑я – генерал-майором Д.Т. Козловым и 66‑я – генерал-лейтенантом Р.Я. Малиновским; фронт был усилен также авиацией. Оба командующих армиями находились в несколько подавленном состоянии, они только что были освобождены от командования фронтами: Козлов – за поражение в Крыму, Малиновский – за сдачу без боя Ростова. Я не учел их настроения. На первых порах командармы действовали без огонька, и это, конечно, не могло не сказаться на действиях их армий. К 4 сентября основные силы этих армий вышли в район Самофаловка, Ерзовка, Лозное. Таким образом, войска, непосредственно оборонявшие Сталинград, могли рассчитывать на серьезную помощь с севера. Я отдал приказ командармам Малиновскому, Козлову и другим срезать фашистский выступ к Волге, но у них не получилось. Жуков объяснял эту неудачу тем, что было мало сил. Это не совсем так. Войска Юго-Восточного фронта, следуя приказу, принимали все меры, чтобы справиться с врагом собственными силами, помня русскую пословицу: «На Бога надейся, а сам не плошай». В связи с этим в районе боевых действий Юго-Восточного фронта пришлось в спешном порядке провести ряд организационных мероприятий. В условиях, когда мы не могли противопоставить атакам противника достаточно действенных контрмер, тем более что Волга разрезала наши боевые порядки и стесняла маневренность – самую сильную сторону современной обороны, рождалась новая идея, ранее не известная в истории оперативного искусства. Продумывая вопрос о том, как быстрее и надежнее организовать отпор врагу и защитить Сталинград в условиях весьма и весьма ограниченной возможности маневра живой силой и танками, я принял оригинальное решение – опереться на огневые средства: артиллерию, минометы, реактивные установки, а также на авиацию, чтобы не распылять их, а использовать массированно. Максимум внимания было сосредоточено на вопросах управления вообще и артиллерией в особенности. Артиллерийский огонь в отражении вражеских атак приобрел очень серьезное значение. Поэтому организация этого огня, группировка артиллерии, управление артиллерийским огнем – все эти вопросы были поставлены в центр внимания и штаба фронта, и штабов армий и дивизий.

Мы и раньше уделяли много внимания артиллерии и минометным частям, но к началу сентября, т. е. в момент развертывания боев на внутреннем городском обводе, мы централизовали большую часть артиллерии и, по сути дела, взяли ее в свои руки. Для того чтобы лучше осуществлять руководство и управление артиллерийскими группами фронтового подчинения, по моему приказу их было создано три:

1) Группа тяжелой дальнобойной артиллерии (тяжелых 120‑мм минометов), которая хорошо действовала с прибрежного района Красная Слобода. Во главе был поставлен командующий артиллерией 51‑й армии генерал-майор артиллерии В.П. Дмитриев. Василий Поликарпович, показавший себя в боевой обстановке энергичным генералом, хорошо справился со своей работой. Это замечательный артиллерист, прошедший в Советской армии (с 1919 года) большой путь от командира батареи до командующего артиллерией армии (в 1939 году окончил Артиллерийскую академию).

2) Группа реактивных установок М-13 и тяжелых гвардейских минометов во главе с командующим эрэсовскими частями Юго-Восточного фронта генерал-майором артиллерии А.Д. Зубановым.

3) Группа артиллерии (50–60 орудий) из состава противовоздушной обороны Сталинграда. Эта особая группа привлекалась только для действия по наземным войскам противника на 15–20 минут, выполняя огневой налет или ведя заградительный огонь; в остальное время артиллерия ПВО решала свои прямые задачи по борьбе с воздушным противником в составе своих зон обороны.

Кроме того, была создана авиационная группа штурмовиков в составе двух дивизий, которые всегда были в готовности и по вызову с КП участвовали в отражении атак противника.

Был найден также простой, удобный, весьма эффективный метод управления этими группами.

Когда у меня созрело решение о необходимости создания артиллерийских групп, был вызван командующий артиллерией Юго-Восточного фронта генерал Таранович (к этому времени весь Сталинград обороняли войска Юго-Восточного фронта). Я предложил ему для поддержки Сталинграда создать фронтовые артиллерийские группы с непосредственным подчинением командованию фронта.

К моему удивлению, командующий наотрез отказался, мотивируя тем, что в существующих инструкциях о таких группах ничего не говорится и их создание явится импровизацией и нарушением принципов использования артиллерии. Согласился лишь на создание армейских артиллерийских групп.

Член Военного совета Н.С. Хрущев поддержал мое предложение и со своей стороны тоже рекомендовал командующему артиллерией немедленно заняться артиллерийскими группами фронтового масштаба.

Товарищ Таранович заявил, что считает такое наше решение неправильным и исполнять его не будет.

Посоветовавшись с Хрущевым, мы решили освободить генерала Тарановича от должности командующего артиллерией фронта как человека недисциплинированного и не понимающего, к сожалению, значения такой централизации артиллерии. Его упорство в своих заблуждениях только мешало нам.

В этот же день немного позже мне позвонил по ВЧ маршал артиллерии Н.Н. Воронов с вопросом:

– Вы что, сняли с должности командующего артиллерией фронта?

– Да, сняли, он не подчиняется решению Военного совета о создании фронтовых артиллерийских групп. За подобную недисциплинированность в такой тяжелый период войны его следовало отдать под суд, но мы пожалели, ограничились отстранением от должности.

В процессе разговора Воронов вставил несколько резких реплик, а напоследок сказал:

– Вы затеяли создание каких-то фронтовых артиллерийских групп – это неправильно, мы вас не поддерживаем в этом вопросе. Это сущая чепуха.

– Нет, не чепуха, а группы мы уже фактически создали, приказ отдан. Я должен сказать вам, Николай Николаевич, что вы далеко от Сталинграда и вам не совсем понятно, как здесь развиваются события, а мы близко, нам виднее, что делать и как поступать, чтобы выполнить стоящую перед нами задачу.

Я объяснил, какая обстановка подсказала нам принять такое решение: позитивная, в высшей мере активная оборона предполагает на каждый удар противника отвечать контрударами и контратаками наших войск, а Волга, как оперативно-стратегический рубеж обороны, затрудняет маневр резервами. Для того чтобы его восполнить и придать устойчивость нашей обороне, а также наиболее эффективно, на всю мощь использовать нашу могучую технику, необходимо ее массированное применение.

Но это его не убедило. На мою просьбу назначить командующим артиллерией фронта Николая Михайловича Хлебникова был раздраженный ответ:

– Нет у меня сейчас командующего.

После этого в наших отношениях, безусловно, появилась некоторая натянутость. Но меня это мало беспокоило, самым главным в тот момент было принести пользу делу, которое мне поручено, делу борьбы за Сталинград. Кстати, привкус плохих взаимоотношений неоднократно влиял на оперативно-стратегические и государственные решения в ущерб общим интересам.

Нелегко мне писать, уважаемый читатель, об этих и подобных перипетиях, с которыми я сталкивался в дни Сталинградской битвы, но я обязан объективно и правдиво рассказать обо всем. Это