Сталинград - Андрей Иванович Еременко

наши войска в невыгодное положение. Наше оперативное положение серьезно ухудшилось, так ранее, находясь в районе разъездов Конный и Древний Вал, войска занимали выгодное положение, создавая угрозу флангам противника, прорвавшимся в район Латашанка, Рынок. Удерживая этот район, мы были близки к тому, чтобы в ближайшем будущем соединиться с войсками Сталинградского фронта, действовавшими с севера, и замкнуть кольцо вокруг немецко-фашистских войск, прорвавшихся к Волге в районе Латашанка.

И вдруг это неожиданное, совершенно ненужное, прямо-таки вредное оставление таких важных позиций. Нам был дорог каждый метр сталинградской земли, а тут отдаем такой большой участок. Правый фланг и центр 62‑й армии, в особенности те войска, которые действовали на Орловском выступе, теперь были зажаты с трех сторон. Тем самым враг получил возможность обстреливать Сталинград артиллерийским огнем.

Такое нарушение приказа нельзя простить никому. Посоветовавшись с Н.С. Хрущевым, мы вынуждены были освободить генерал-лейтенанта Лопатина от должности и допустить к исполнению обязанностей командующего 62‑й армией начальника штаба этой армии генерал-майора Н.И. Крылова, о чем тут же было доложено в Ставку. Наше решение утвердили.

Конечно, это была крайняя мера, однако в условиях войны необходимо принимать подобные решения немедленно не только с чисто правовой или уставной стороны, а главным образом для того, чтобы дать почувствовать войскам, как строго карают виновных за неисполнение приказа, за нарушение воинской дисциплины. Дружба дружбой, а принципиальные вопросы государственной важности должны быть всегда на первом плане.

После выбытия товарища Лопатина мы стали тщательно присматриваться к генералу Крылову, временно вступившему в командование армией. Сначала даже предполагалось просить Ставку оставить его командармом: будучи хорошим штабным работником, он, бесспорно, имел такие данные, которые позволили бы ему значительно вырасти в оперативно-боевом отношении и достойно занимать пост командующего. Однако нас удержало соображение, что такого начальника штаба, как Крылов, с его огромнейшим опытом борьбы в Одессе и Севастополе, подобрать в 62‑ю армию будет очень трудно. Обстановка же в Сталинграде усложнялась. Решили сохранить товарища Крылова на должности начальника штаба.

Пристально занимаясь подбором достойной кандидатуры на должность командующего армией, я оценивал и взвешивал качества многих известных мне командармов, их заместителей, других генералов. Выбор пал на заместителя командующего 64‑й армией генерал-лейтенанта В.И. Чуйкова. Ему были свойственны многие положительные качества: решительность и твердость, смелость в принимаемых решениях и большой оперативный кругозор, высокое чувство ответственности, сознание своего долга и многое другое. По мирному времени товарищ Чуйков был хорошо мне известен, да и сам он хорошо знал меня. Кроме того, он находился недалеко и мог немедленно вступить в командование.

Все эти соображения были немедленно (по ВЧ) доложены И.В. Сталину; мы просили назначить товарища Чуйкова командующим 62‑й армией. И.В. Сталин, всегда относившийся к подбору кадров очень строго, спросил меня, достаточно ли хорошо я знаю товарища Чуйкова.

Такой вопрос был задан не случайно: в Ставке о Чуйкове сложилось не совсем правильное мнение, причем обусловленное не недостатками Чуйкова, а главным образом предвзятым отношением к нему со стороны некоторых в то время старших начальников.

Я ответил товарищу Сталину, что Василия Ивановича знаю хорошо, изучил его как военачальника, продумал целесообразность его назначения, уверен, что на него можно положиться и что назначение его в данных условиях наиболее целесообразно. Я просил утвердить наше совместное с Хрущевым решение. Товарищ Сталин не сразу согласился с нашим предложением.

Конечно, в тот период у Василия Ивановича Чуйкова имелись недостатки. Он, например, с трудом соглашался с решениями высших штабов, подчас даже пренебрегал ими. Порой выдвигал нереальные планы, несоразмерные с силами, средствами и временем, которыми он располагал. Все это я знал, но не это было главным в руководящей и военной деятельности товарища Чуйкова. Вскоре он стал не только освобождаться от подобных своих слабостей и «болезней», но и прекрасно «лечить» других.

Как только вопрос о назначении Чуйкова командующим армией был решен, я немедленно вызвал его из 64‑й армии. Василий Иванович прибыл очень быстро.

Сейчас точно не помню, но, кажется, часов около 10 утра я шел в палатку позавтракать (наш командный пункт в это время находился в маленьком леске около деревни Ямы). На полпути меня остановил генерал Чуйков, доложивший:

– Товарищ командующий, генерал-лейтенант Чуйков по вашему приказанию прибыл.

Поздоровавшись, я предложил вместе позавтракать, Василий Иванович отказался – уже успел перекусить у начальника штаба фронта. Почти час мы беседовали, прогуливаясь возле землянки, иногда, правда, задерживая шаг – мешали гитлеровские снаряды, которые ложились рядом с командным пунктом.

Я расспросил о делах в 64‑й армии, задал ряд общих военных вопросов. Мы говорили о технике и ее применении, о характере борьбы на нашем фронте и ее особенностях.

Признаюсь, что я «прощупывал» Чуйкова в отношении его взглядов на перспективы войны, выяснял его мнение о тактике врага, по ряду других вопросов. К моему удовольствию, Василий Иванович, далекий от какого бы то ни было пессимизма, был настроен положительно. Меня радовала его твердая уверенность в нашей победе над врагом, в наших преимуществах перед ним.

О конечной цели нашей встречи Чуйков не догадывался.

– Василий Иванович, я вызвал вас затем, чтобы предложить новую должность… – начал было я и остановился, пристально взглянув на него.

Всегда сдержанный Чуйков слегка встрепенулся, ответив мне таким же пристальным взглядом.

– …должность командующего 62‑й армией. Как вы на это смотрите?

– В этом отношении, конечно, неплохо, – спокойно ответил Чуйков, употребляя свое излюбленное словосочетание «в этом отношении».

– Положение в армии очень напряженное. Думаю, вы понимаете величину ответственности, которая ложится на вас. Потянете вы эту работу?

– Я думаю, что в этом отношении не подкачаю и при вашей помощи вполне справлюсь, – уверенно к с достоинством ответил Чуйков.

– У некоторых товарищей из 62‑й армии, их, правда, мало, есть боязнь, что противник прижмет части армии к реке и сбросит в Волгу. Короче говоря, у некоторых командиров есть не совсем правильное понимание обстановки. Они, видимо, забыли, что мы уже два месяца держим противника под Сталинградом, нанесли ему громадные потери, сильно подорвали его моральный дух; забыли, что противник с каждым днем все больше и больше выдыхается, а мы крепнем. Ясно, что гитлеровцы все еще очень сильны, во многом превосходят нас в силах и средствах. Задача наша – разбить их под Сталинградом. К этому все идет, но это еще не все понимают. У некоторых нет еще должной уверенности в этом. А здесь нужно быть не только самому твердо уверенным в победе, но и прививать эту уверенность всем своим подчиненным – от солдата до генерала. Как вы на это смотрите? Хватит ли у