Великая и священная война, или как Первая мировая война изменила все религии - Филипп Дженкинс

Библии и истории. Для меня богословие XIX века больше не имело никакого значения, так как у него не было будущего»[331].

Для Барта и всех согласных с ним возник вопрос: что делать, когда великие христианские ученые последовали вняли суперпатриотической пропаганде буржуазного государства? Богословие, которое обслуживало милитаристскую политику государства в конце XIX и начале XX вв., потеряло всякий смысл[332].

И даже если христианство еще существовало, то христианский мир был смертельно ранен. Благодаря церквам, не соглашавшимся с милитаристской политикой, христианство в 20-х гг. вышло из тупика. Самым выдающимся лидером этих церквей стал консерватор-радикал Барт, страстно убеждавший христиан отказаться от пропагандируемых деградированным государством космополитических ценностей. Даже среди поддержавших революции протестантов и католиков находились лидеры, которые полностью соглашались с Бартом. Впоследствии, когда мы будем рассматривать восточные религии и конфессии, то также увидим, что в поисках построения нового государства их стороники всячески стремились не отходить от позиций религиозного фундаментализма.

Противники христианского мира

Однако верность государству была глубоко укоренена в каждом христианине, что мы очень хорошо видели накануне войны в 1914 г. Многие христиане, конечно, не хотели войны, но одновременно они не могли оспаривать идеал христианства, который можно было достигнуть только с помощью войны. Также многие христиане не приняли вышеуказанный манифест, по крайней мере, не все его положения. А радикальный национализм немецкого духовенства сильно скомпрометировал протестантизм в Англии и Америке. Во всех немецкоговорящих странах христианские богословы подвергались критике. И лишь влиятельный и храбрый Кристоф Блюмхардт, лютеранский пастор, сын харизматичного евангелиста, известный своей приверженностью идеям Реформации, экзорцист и врачеватель душ, был вне всякой критики. Еще с 90-х гг. XIX в. Блумхардт разработал новаторский Христианский социализм, направленный на установление Царства Божьего на Земле через стремление к справедливости и миру; он выступал против войны как катастрофического препятствия для таких надежд[333].

У Блюмхардта было много последователей, особенно в Швейцарии. Одним из них был пастор Леонард Рагац, который выступал в Швейцарии против войны и активно поддерживал идею создания социалистических организаций в среде рабочего класса. Подобно Блюмхардту, он боролся против милитаристской риторики немецких протестантов и, отвечая на критику в свой адрес со стороны немецкого богослова Готфрида Трауба, Рагац убедительно доказывал:

«Вы всегда знаете, как объяснить те или иные слова Иисуса Христа. И подгоняете их под современные исторические события, нисколько не утруждаясь их настоящим смыслом. Вы освящаете войну распятием Христа, а лютую ненависть тевтонцев называете настоящим немецким патриотизмом, ниспосланного им Святым Духом. Вы настоящие подстрекатели войны — больше чем политики, и настоящие энтузиасты войны — больше чем солдаты. Всему вы находите оправдание — неважно, справедливо оно или нет. И именно поэтому вы более опасны, чем сама война»[334].

Карлу Барту во время войны было 28 лет, он служил окружным пастором и жил в маленьком индустриальном городе Зафенвиль, который располагается между Базелем и Цюрихом, в 20 километрах от немецкой границы. Критика Барта представителей немецких церквей за поддержку войны была наиболее резкой. В течение всей войны он разрабатывал свою теорию христианской церкви, в которой обосновал современную стратегию и тактику в отношении светского государства и светской культуры. Современный богослов Ричард Барнетт отмечал: «Летом 1915 г. Барт окончательно порвал с либерализмом, что стало самым великим достижением в богословии за последние 200 лет его существования». Деятельность Барта напрямую была связана с последствиями Первой мировой войны, а самого его часто называют великим христианским богословом XX века, новым Фомой Аквинским»[335].

Барт вырос в Германии, в семье либеральных протестантов, которая всегда была на волне современной интеллектуальной жизни. Поэтому еще в 1914 г. Барт знал вышеуказанный манифест. Позже он писал: «Как только я узнал о позиции Гарнака, Германа, Раде, Эйкена и других, для меня это стало подобно сумеркам богов». Барт был поражен, увидев в списке подписантов Пауля Мартина Раде, который всегда был пацифистом и редактировал многие либеральные издания, в которых публиковались аналитические статьи о кризисе христианства; во время войны он писал смелые статьи о мире и скорейшем прекращении войны. Но факт остается фактом: среди тех, кто подписал манифест в 1914 г., был и Раде, и поэтому к нему также относятся слова Барта о поджигателях войны[336].

Мы не должны относиться к заявлению Барта только как к его личному мнению. Его слова можно сравнить с высказываниями других выдающихся мыслителей того времени. Он был первый, кто правильно определил тенденцию развития христианства в будущем, как бы на первый взгляд это ни выглядело абсурдным[337].

Ища альтернативы в либеральном протестантизме, Барт старался использовать труды Блюмхардта и его швейцарских учеников, но в своих утверждениях о христианском социализме пошел дальше их. Барт, как Кьеркегор и Достоевский, утверждал, что христианство не от мира сего и развивал собственные идеи о радикальном разделении между Богом с Его святостью и миром, которые не совместимы. Барт начал также совершенно по-новому трактовать Библию:

«Новые мировые проекты реально заполонили наш мир. И если мы не будем обращать на них никакого внимания и говорить о них, что они есть лишь плоды безумного воображения, это все равно не вернет нам Бога. И даже читая Библию и узнавая божественную историю, мы не можем вернуть в наш новый мир своего старого Бога».

Отрицая научную критику, Барт призывал стремиться искать Бога поверх Библии, Существующего независимо от нее, Который у него называется Вечным Духом[338].

Впервые взгляды Барта получили популярность у прихожан в округе, где он служил, и у местных пасторов и богословов. В ноябре 1915 г. он выступил в Базеле с проповедью «Царство Небесное во время войны», в которой сделал оригинальное заявление: «Бог есть Бог, а мир есть мир». В этой проповеди Барт назвал существующий мир епархией дьявола и считал, что любая попытка его изменить, изначально обречена на неудачу. Все христиане теперь должны ожидать скорейшего наступления Царства Божия на земле. Такая милленаристская уверенность Барта основывалась на том, что война больше не имела смысла, так как Бог уже насытился страданиями людей[339].

Летом 1916 г. Барт начал интенсивно изучать «Послание апостола Павла к Римлянам» — одно из самых революционных произведений во всем Новом Завете, ставшее главным источником для протестантских реформаторов при формировании ими своего богословия. Главная идея этого послания состоит в том, что человек должен строить свою жизнь только на вере в Иисуса Христа, и все свои поступки и отношения оправдывать этой верой. Это оправдание и есть высшее помилование — незаслуженный