Я называюсь Никто - Тимофей Владимирович Алёшкин

мир от имени Республики, он это подтверждает), захватил и беззаконно держал в эргастуле честных и доблестных римских граждан и, наконец, самое ужасное – подверг их самому низкому бесчестью, продал своему клиенту в гладиаторы! Им пришлось скрываться под чужими, варварскими именами. И только чтобы избежать позорной смерти на арене они вынуждены были восстать! Неужели римский народ согласится одобрить это и не протянет руку помощи своим друзьям, родственникам, братьям? Или вы хотите, чтобы Ватии и Метеллы в следующий раз поступили так же с вами?!

Вспомните сцену из фильма «Гладиатор» с раскрытием имени Максимуса на арене – «Меня зовут Максимус Децим Меридий. Командующий северными армиями, генерал испанских легионов. Верный слуга истинного императора Марка Аврелия… Отец убитого сына и муж убитой жены», – вот, это оно, ребята. Ради этого всё Коттой и Спартаком и затевалось. А вы говорите восстание рабов, восстание рабов… Нет, батюшка Родион Романыч, тут не Миколка! Тут дело фантастическое, мрачное…

Часть 3. Реконструкция событий

Мне всегда немного неудобно писать эту часть. Мне кажется, события все известны, действующие силы – партии я выделил и показал, зачем теперь ещё делать реконструкцию? Это как с раскрытыми картами разыгрывать партию в преферанс, или раскрыть механизм фокуса, а потом его показывать, право, неудобно как-то. Но здесь несколько важных деталек ещё нужно доставить в паззл, мне это будет легче, чем вам.

33. 74 год. Планы

Итак, на январь 74 года группы сулланцев и Метеллов занимали в Республике примерно сопоставимые позиции по консулярам и контролю над провинциями и армиями.

Сулланцы – кирпичные, Метеллы – желтые, консерваторы – синие. Как видите, у Метеллов больше военных сил в провинциях, но у сулланцев там тоже всё довольно неплохо, и самые богатые провинции – Азия и Македония – за ними, а небольшое преимущество Метеллов в консулярах в Риме полностью обнуляется сулланским контролем над сенатским большинством. Консерваторы имеют очень сильные позиции в «правительстве», большинство консуляров, но от контроля над провинциями и войсками они практически отстранены.

Как вы, наверное, уже наизусть выучили, сулланцы задумали и готовились, как говорит Плутарх, пересказывая их письма к Серторию, пригласить Сертория в Италию и, возбудив волнения в государстве, изменить тогдашнюю форму правления.

В начале 74 года, я думаю, был в главных чертах готов и начал исполняться грандиозный план Цетега и Гая Котты по проведению переворота с помощью реформ и через «беспорядки» — восстания в Италии, которые будут использованы для силовой поддержки переворота. Правда, Спартака и восстания юга в нём тогда, кажется, ещё не было.

В Риме народные трибуны и агитаторы, в 74 среди них выделялся Квинкций, готовили почву для выдвижения закона о полном возвращении прав и полномочий народным трибунам, который должен был обеспечить всеобщую поддержку плебса тому, кто его выдвинет, и на волне популярности этот герой-реформатор смог бы выдвинуть и провести другие законы о реформах.

Марк Антоний, претор 74 года, получил от Цетега и Котты, постановлением сената, высший империй на море, он собирал флот и армию, чтобы с Мамерком Лепидом в качестве легата начать операции на западе Средиземноморья. Наверняка уже в начале 74 Антоний и Мамерк установили связь с Серторием и начали согласовывать с ним план перехода Сертория в Италию.

Серторий в 75 году выдержал плюс-минус вничью несколько больших полевых сражений с Метеллом и Помпеем, понес в них большие потери, но потери армий Метелла и Помпея были, пожалуй, не меньше. Серторий потерял несколько городов, и ещё раньше был вытеснен Метеллом из богатой Бетики, но удерживал под контролем большие области в Лузитании, стране иберов и Кельтиберии, дававшие ему достаточную опору для продолжения сопротивления. Так что ситуация позволяла надеяться на то, что Серторий удержит военное равновесие с силами Метеллов в Испании и сохранит достаточные силы, с которыми сможет вырваться из Испании и перейти в Италию при таком «противодействии» сил Антония, которое ему в этом поможет, а преследование его правительственным армиям затруднит.

В Цизальпинской Галлии встречу Сертория должен был организовать наместник провинции Котта – он, я уверен, вел переговоры с местными общинами о том, что они могут выдвигать требования о предоставлении римского гражданства и фактически готовил их выступление с этими требованиями (в 72 году десятки тысячи жителей Цизальпины пополнили армию Спартака – по-моему это результат деятельности Котты как наместника). При появлении Сертория в Цизальпине и выступлению местных жителей на его стороне Гай Котта бы выступил против них, как Лепид против повстанцев Этрурии в 78, но, как Лепид, на самом деле позволял бы восстанию разрастаться, параллельно с ростом агитации за реформы и выдвижению там Цетегом, консулом Марком Коттой, Квинкцием и другими сулланцами в Риме программы реформ.

В какой-то момент два потока бы сошлись, Котта, заключив перемирие с Серторием и обещая поддержать его требования в Риме, подошел бы с севера с революционными уже армиями к Городу, если бы против восставших отправили консулов (а Цетег в сенате уж наверное обеспечил бы, чтобы Марк Котта получил больше сил, чем метелланский консул Лукулл), четыре армии бы встали друг против друга, и на этом фоне сулланцы, имея большинство в сенате, перевес в популярности в Городе и большие военные силы на своей стороне (армии Сертория и галлов, Гая Котты и Марка Котты) провели бы переворот через принятие сенатом и народным собранием всех необходимых им законов и решений. Понятно, что ход событий внес бы в эти планы коррективы, возможно, значительные, но как будто ресурсов на всех уровнях было подготовлено достаточно, чтобы справиться с любым возможным противодействием со стороны Метеллов – у тех главные силы и средства были далеко от Рима, а в Риме только Исаврик-консуляр и недавний перебежчик от сулланцев — консул Лукулл.

Конечно, сулланцы не хотели восстановления цензуры, сильной и независимой магистратуры, дающей контроль над сенатом и угрожающей чистками, прежде всего направленными против их большинства. В целом сулланское устройство высшей власти с сильным и контролирующим магистратов сенатом их устраивало, восстановленные в правах народные трибуны им бы своим правом вето мешали не критично, да и их людей и креатур в трибунах было как бы не больше, чем их противников.

Вторым важным контролирующим сенаторов органом были суды. Сенаторская монополия сулланцев, конечно, устраивала. Но из-за их явных злоупотреблений и коррупции в 70-е на нее сильно нападали их оппоненты (вы видели, что сенатская монополия явно