Куйбышев - Илья Моисеевич Дубинский-Мухадзе

пули настигнут Энвер-пашу. Поставят точку заключительную. Пока лето двадцатого. Валериан Куйбышев в Ташкенте. Турар Рыскулов в Москве. Во главе делегации радетелей «тюркского дела».

Двадцать третьего мая Рыскулов, Ходжаев, Бех-Иванов представляют Центральному Комитету партии свой проект государственного устройства Туркестана. Написанный в тонах еще более категорических. Почти ультимативных. Упразднение Туркестанской комиссии, ограничение прав Реввоенсовета Туркестанского фронта, вывод из Туркестана или разоружение частей Красной Армии, созданных из русских, сформирование чисто мусульманского войска. Внешние сношения, внешняя торговля и военные вопросы полностью переходят в ведение ТуркЦИК.

Существование узбеков, таджиков, казахов, туркмен, киргизов как самостоятельных народов и формирующихся социалистических наций начисто отрицается. Ничего, кроме нарочито выдуманной «тюркской нации»!.. На странице последней скороговоркой отпущение всех грехов: «Панисламизм и пантюркизм потеряли всякую почву в условиях Туркестана».

Двадцать третьего — демарш. Двадцать пятого — заседание Политбюро ЦК. Среди неотложных дел рассматривается положение в Туркестане. Ближе к вечеру Ильич участвует во втором заседании Политбюро. Специально о восточной политике.

Свидетельство совсем прямое. В «Известиях ЦК РКП» семнадцатого июля: «…в течение полутора месяцев с конца мая по начало июля ЦК и в Организационном, и в Политическом Бюро, и в специально назначаемых комиссиях детально разрабатывал и обсуждал вопрос о постановке партийной и советской работы в Туркестане».

Еще особенность существенная. Решение неизведанных проблем туркестанских совпадает с подготовкой Второго конгресса Коммунистического Интернационала. Ленин предлагает на обсуждение «товарищей осведомленных» первоначальный набросок своих тезисов по национальному и колониальному вопросам. Выделяет пункты, по его мнению, наиважнейшие. «…Восточные народы. Борьба с панисламизмом… Туркестан, его опыт…»

В заключительном разделе тезисов:

«…чем более отсталой является страна, тем сильнее в ней мелкое земледельческое производство, патриархальность и захолустность, неминуемо ведущие к особой силе и устойчивости самых глубоких из мелкобуржуазных предрассудков, именно: предрассудков национального эгоизма, национальной ограниченности… вымирание этих предрассудков не может не быть очень медленным. Отсюда обязательность для сознательного коммунистического пролетариата всех стран относиться с особенной осторожностью и с особым вниманием к пережиткам национальных чувств в наиболее долго угнетавшихся странах и народностях, равным образом обязательность идти на известные уступки в целях более быстрого изживания указанного недоверия и указанных предрассудков».

Ильич никогда не забывает поставить дату. Набросок тезисов — пятого июня. Восемь дней спустя — замечания на проекте постановления Политбюро ЦК о задачах Российской коммунистической партии в Туркестане:

«Необходимо, на мой взгляд, проект т. Рыскулова отклонить, проект комиссии принять…» С характерными, «ногое проясняющими дополнениями, поправками.

Туркестанская комиссия обязана «систематически срабатываться» с Центральным Исполнительным Комитетом и Совнаркомом Туркестана. «Запрашивать их заключение, вводить их постепенно в дела… «соглашаться» с ними…» Должны быть расширены права Туркестанской коммунистической партии и особенно «туркестанской трудящейся массы крестьян, земледельцев (способы участия; с_п_о_с_о_б_ы борьбы, с духовенством и панисламизмом и с б_у_р_ж_у_а_з_н_о-националистическим движением особо р_а_з_р_а_б_о_т_а_т_ь»).

Ниже подписи еще два пункта, крайне существенных для дальнейших замыслов Владимира Ильича, для намечаемого им государственного устройства:

«1) Поручить составить карту (этнографическую и проч.) Туркестана с подразделением на Узбекию, Киргизию и Туркмению.

2) Детальнее выяснить условия слияния или разделения этих 3 частей».

Решения окончательного можно ждать со дня на день. Валериан Куйбышев забрасывает находящегося в Москве Шалву Элиава нетерпеливыми вопросами. Требует подробностей. Последнее, что может сообщить Шалва Зурабович, — Политбюро соберется двадцать второго. Обещает быть Ленин.

Ильич приходит. Тревожится, оказано ли «максимальное доверие национальным массам». Степень сотрудничества. Получают ли достаточную поддержку местные работники. Просит в его проекте постановления считать наиболее существенным:

«…уравнять землевладение русских и приезжих с местными; разбить, выселить и подчинить себе кулаков русских энергичнейшим образом… систематически обдумать, подготовить, провести передачу власти — постепенно, но неуклонно — местным Советам трудящихся, под контролем надежных коммунистов…»

Теперь Владимир Ильич готов считать, что все проблемы достаточно прояснены. На следующей неделе Политбюро сможет принять окончательное решение[35].

На долю Куйбышева падает принять отставку Рыску-лова, нескольких других национальных сверхэгоистов. На смену развалившемуся, несостоятельному крайкому приходит временный Центральный Комитет Коммунистической партии Туркестана. Секретарем ЦК становится Тюракулов. По характеристике Валериана Владимировича: «выдающийся самородок, марксистски мыслящий человек». Председателем ЦИК — таджик Абдулло Рахимбаев. Председателем Совета народных комиссаров — туркмен Атабаев.

Настает двадцать шестое июля. Ленин, докладчик комиссии по национальному и колониальному вопросу, обращается к конгрессу Коминтерна:

«…Практическая работа русских коммунистов… в таких отсталых странах, как Туркестан и проч., поставила перед нами вопрос о том, каким образом применять коммунистическую тактику и политику в докапиталистических условиях, ибо важнейшей характерной чертой этих стран является то, что в них господствуют еще докапиталистические отношения, и поэтому там не может быть и речи о чисто пролетарском движении. В этих странах почти нет промышленного пролетариата. Несмотря на это, мы и там взяли на себя и должны взять роль руководителей. Наша работа показала нам, что в этих странах приходится преодолевать колоссальные трудности, но практические результаты нашей работы показали также, что, несмотря на эти трудности, можно пробудить в массах стремление к самостоятельному политическому мышлению и к самостоятельной политической деятельности и там, где нет почти пролетариата… Идея советской организации проста и может быть применяема не только к пролетарским, но и к крестьянским феодальным и полуфеодальным отношениям».

Кажется Куйбышеву, что угадывает он в этих словах Ильича смысл особый, сокровенный. Может быть…

= 23 =

— Никаких сомнений, Валериан Владимирович! — Невысокий ростом, тонкий, быстрый в движениях Файзулла Ходжаев строго вглядывается в Куйбышева, как бы заново оценивая. — На заседании конгресса, в присутствии сотен людей, Ленин не мог прямо назвать Бухару… Каждый, у кого на плечах голова!.. Слушайте, я повторяю его слова: «Идея советской организации проста и может быть применяема не только к пролетариату… — пожалуйста, вот оно! — …но и к крестьянским феодальным и полуфеодальным отношениям«…Вы опять станете призывать меня к терпению? Ну отбросьте свою деликатность, напомните, что прошлая попытка сбросить эмира стоила тысяч человеческих жизней, а я бежал, спасся у русских рабочих на станции Каган…

Овальные, глубокие глаза Файзуллы полны муки. На лице сильнее проступают синеватые шрамы от перенесенной в детстве болезни — пендинки. Валериан Владимирович спешит охладить своего молодого приятеля. Многоопытному Койбаши-ака уже тридцать два, Файзулле — двадцать четыре. Приблизительно. В священной Бухаре новорожденных нигде не регистрировали. Покопавшись в памяти, мать Файзуллы объясняла: «Аллах послал моему повелителю Убайдулле Ходже наследника, когда в нашем саду цвели кусты жасмина».

В конце XVIII века бухарский каракуль покоряет Россию. Во второй половине XIX русское оружие отворяет Каракульские, заодно Шахские, Каршинские, Мазар-и-Шерифские ворота Бухары. Белый царь принимает под свое высокое, почти родительское покровительство эмира Сейида Музаффар Богодура. Дарит повышенные знаки