Новопотемкинские события - Сергей Карамов

– Ага, вдруг? – помрачнел Горемыков. – И чего так?

Вислоухин в ответ пожал плечами.

– Ты ответь мне: почему это произошло?

– Видно, не умеют небоскребы строить, – попытался пошутить Вислоухин.

– Какие такие небоскребы?

– Шучу, – успокоил мэра Вислоухин.

– А где этот прораб Король?

– На строительстве объектов, как я думаю.

– Черт! Министр скоро приедет, а тут больница развалилась… – тихо простонал Горемыков, после неожиданно громко, во весь голос возвестил:

– Черт, безобразие!..

Некоторые вздрогнули, услышав окрик мэра, сам Горемыков понял, что повысил голос, и продолжал снова говорить шепотом:

– Этого Короля уволить надо. В наш город еще никто не приезжал сто лет, а тут больница развалилась… И что министр увидит?

– Памятник кошке, – заметил Вислоухин, но по тяжелому взгляду мэра понял, что сказал он это некстати.

– Ужас! – сказал громко Горемыков, уже не обращая внимания на удивленные взгляды в его сторону.

– Да, ужас! – согласился с мэром Вислоухин.

А Зависаев продолжал, с каждым словом повышая голос, махая руками и волнуясь, будто в данный миг он сражался с полчищами невидимых врагов, о которых он с таким неподдельным энтузиазмом вещал:

– Сейчас вопрос, как никогда, стоит ребром: или мы сплотимся вместе в единый народ, обороняясь от разных внешних и внутренних врагов, которых становится с каждным днем всё больше и больше вместе с растом наших блистательных побед, или мы превратимся в сырьевой придаток, банановую или газовую республику с плохими дорогами, инфляцией, озлобленным и завистливым народом, и ядерными бомбами! Мы говорим: «Ура нашему мэру!» Мы говорим: «Ура нашему гаранту стабильности – нашему Горемыкову!» Мы говорим: «Ура светочу демократии – нашему Горемыкову!» Мы говорим: «Ура нашему интеллекту нации – нашему Горемыкову!» Мы говорим: «Ура нашему защитнику свободы – нашему Горемыкову!» Ур-р-р-а-а-а-а!

Громкие крики «Ура!» потонули в раздавшемся бравурном марше, который начал исполнять военный оркестр, разместившийся возле памятника.

По окончании марша Подпевалов торжественно объявил о приглашении всех собравшихся на банкет в здании мэрии.

– Побыстрее прошу всех идти, так как дождик стал идти, – торопил всех Подпевалов, глядя на внезапно посуровевшее небо.

Всё бы хорошо, как возможно думал Подпевалов, и такой необходимый для нужд город памятник кошечке Люсечке поставили, и открытие памятника провели в торжественной обстановке, да вот дождик может испортить всё торжество…

Глава 18

Обсуждение доклада депутата без наличия самого доклада

Алексей несколько дней после закрытия и насильственного изъятия компьютеров из редакции его газеты пребывал в пресквернейшем настроении. Он не гулял вечером с Леной, не приглашал ее в себе в гости, не ходил с ней в кинотеатры или на дискотеки. К тому же у Алексея резко повысилось артериальное давление, из-за чего он лечился дома.

Лена несколько раз звонила ему, желая зайти хоть на час, но он просто не брал трубку, видя на телефонном определителе номеров ее номер телефона. Он позвонил ей всего один раз за целую неделю, хотя раньше звонил ей несколько раз в день, особенно вечером. Ее родители не противились знакомству Лены с Алексеем, познакомившись с ним и поняв, что он человек хороший, добрый и интеллигентный.

В свою очередь Алексей успел рассказать своей матери о любимой девушке Лене. Мать его с улыбкой встретила рассказ сына о Лене, гладя его по голове и советуя лишь не торопиться с женитьбой.

– Да, если бы наш отец дожил до этого, – вздохнув, протянула она. – Не дожил…

– Привет, я сейчас немного болен, – сказал Алексей Лене, когда ей позвонил, – пока ко мне не приходи.

– А чем ты болен?

– Ничего особенного, – успокоил ее Алексей, – просто давление поднялось.

– Ну, если ничего заразного нет, я зайду?

– Нет, не надо…

– Я говорила тебе, что затея с газетой была глупой? – напомнила Лена. – А ты такой упрямый у меня!

– Ладно, – вздохнул Алексей, – мне сейчас не до газеты… Голова болит…

– Я зайду?

– Нет… Хоть несколько дней врач советовал не работать, лечиться дома и ограничить все контакты.

– Пока, – Лена обиделась и положила трубку.

Максим и Антон, друзья Алексея, тоже звонили ему, тоже хотели его навестить, но и им он отказал в визите.

Иногда даже машина должна отдохнуть, что же тогда говорить о человеке с его бурей эмоций, страстей и дум?..

Целых два дня Алексей не включал телевизор, но на третий день не выдержал и включил. Но на нескольких телеканалах, кроме буйной настойчивой рекламы, ничего он не нашел, поэтому разозлился и выключил телевизор.

– М-да, – произнес он вслух, – надоело смотреть наше всенародное счастье процветания граждан в кредит под рекламно – попсовую истерию!

Он лежал на диване, уткнувшись в потолок, и думал:

«Что же делать? Газету закрыли, надеяться на возобновление ее выхода не приходится… В Думе на меня косятся, словно я чей-то враг… Возвращаться опять в редакцию газеты „Новопотемкинские новости“ не хочу да и могут не принять обратно… Если даже примут вдруг, Горемыков с Подпеваловым позвонят и прикажут меня оттуда уволить! Невеселые перспективы…»

Алексей решил после длительного раздумья продолжать работу в Думе, как и советовал ему председатель партии «Правый фланг» Черных.

Черных подошел к нему сразу после обсуждения депутатами содержания двух номеров «Честной газеты». Также до начала обсуждения Черных советовал ему не волноваться, быть готовым к самому отрицательному решению депутатов, что и случилось, как предполагал Черных.

– Да, я согласен с тобой, – говорил Черных после заседания, – что писал ты в газете только правду и одну правду, но она многим не нравится. Сейчас возвращается, к сожалению, цензура, а многие редакторы, издатели, депутаты и чиновники уже сами вроде внутреннего цензора; они думают: надо ли что-то говорить или писать, может, промолчать, не выступить с речью? Иной редактор думает про себя: «А зачем мне это писать или что-то говорить? Может, не надо и тогда проблем не будет? Не вызовут ли мои слова неодобрение или озлобление ко мне?» Вот такая скрытая цензура есть в каждом чиновнике, редакторе, депутате, помимо явной цензуры!

– А что вы предлагаете? И почему наша партия «Правый фланг» молчит? – спросил Алексей, с надеждой глядя на Черных.

– Нет, мы не молчим, но наша партия не так многочисленна, как, к примеру, «Единое Новопотемкино» или «Справедливое Новопотемкино». Мы пытаемся вносить на обсуждения свои проекты законов, вносим свои предложения, но за них не голосует большинство депутатов. А большинство депутатов относятся к фракции «Единое Новопотемкино», понимаешь?

Алексей кивнул тогда, попрощался с Черных и пошел домой.

Раздумывая, Алексей также решил обратиться в прокуратуру, в суд, чтобы ему разрешили вновь издавать «Честную газету». Однако хождение по инстанциям оказалось долгим и малоприятным занятием. Не помог даже значок депутата городской Думы.

Появившись в здании прокуратуры, Алексей понял, что все сотрудники прокуратуры, включая даже секретаршу прокурора, знают его историю с закрытием «Честной газеты», стараясь отмалчиваться и не отвечать на его прямые вопросы.

Сначала секретарша известила его с дежурной улыбкой на лице, что господин прокурор очень занят сегодня и не сможет, к большому ее сожалению, принять не то, что депутата местной городской Думы, но и самого-самого… После этих слов она подняла свои накрашенные глазки кверху, давая понять Алексею, кого не сможет принять господин прокурор по причине большой занятости.

На следующий день секретарша снова повторила ту же фразу с дежурной улыбкой. Заявление Алексея все же приняла с большой неохотой, больше ничего не говоря и сухо отвечая, что ей нужно много печатать, а ее отвлекают от срочного дела.

– Можно зайти к прокурору? – спросил Алексей, когда наведался в прокуратуру уже на третий день.

– Нет, он на совещании, – сухо ответила секретарша, даже не удостоив на этот раз его на этот раз ни улыбкой, ни даже взглядом, печатая что-то на компьютере.

Алексей вздохнул, решив, что будет ходить до победного конца.

– Мое заявление прокурор прочитал? – спросил он секретаршу на четвертый день посещения прокуратуры.

– Может быть, – уклончиво ответила секретарша, не смотря даже в его сторону.

– Гм, а как вы узнали меня, если даже не смотрите, кто заходит к вам? – удивился Алексей.

– Я ваш голос запомнила.

– А когда прокурор меня примет?

– Не знаю…

– Может, его заместитель меня примет? – со слабой надеждой в голосе спросил Алексей.

– Нет, зама нет.

– А где он?

– Он на совещании.

– Тоже?

– Да.

– А кто тогда на месте?

– Кто на месте, тот работает!

– А мне можно к ним зайти?

– К кому? – не поняла секретарша, печатая и не смотря на Алексея.