Новопотемкинские события - Сергей Карамов

– Это вторая серия того известного фильма?

– Нет, это новый фильм, – ответил Алексей, ставя диск с записью фильма, – вернее, новый старый фильм, новая картина о старом в нашем время дежа вю.

Алексей поцеловал Лену и закрыл глаза на мгновение.

Чего ты зажмурился? – удивилась Лена.

Он засмеялся, открыв глаза:

– Светлое будущее бьет в глаза!

– Да-а, – протянула Лена. – за словом ты в карман не полезешь. Острый у тебя язычок!

– Согласен и многие его боятся.

– Люблю я твою улыбку, хотя у нас не принято постоянно улыбаться.

– Вот этого я никак не пойму! – вздыхая, ответил Алексей. – Мне с детства об этом говорили.

Лена кивнула:

– Да, многие ходят угрюмые, будто их с утра ограбили, обхамили, избили…

Короткая пауза.

– А что с твоей газетой? Всё, ничего сделать нельзя?

– Я подал заявление в суд, – сообщил Лене Алексей.

– Зачем? К чему?

– Ну, побольше оптимизма, мадам! – бодро произнес Алексей.

Лене фильм не понравился и она перестала его смотреть.

– А ты знаешь, что наш мэр – внучатый племянник предка Рюрика? – спросила она.

– Не понял…

– В краеведческом музее появился портрет какого-то Горемыкова (то ли его портрет, то ли его предка) с такой надписью, – добавила Лена.

– Не может… – только и мог вымолвить изумленный Алексей, но Лена его перебила:

– Может! Пойди в музей и посмотри.

– Да-а, – протянул Алексей, усмехаясь, – пойду… Горемыков – человек с большой буквы. Не уточнили только, с какой именно! Анекдот хочешь?

– Ну…

– Спрашивает ребенок маму: «Мам, скажи, у нас самый-самый главный в городе и есть самый-самый умный?» «Самый-самый умный у нас появится, – ответила мама, – когда человек займет пост самого-самого главного в городе. Вот тогда его назовут самым-самым умным в городе».

Лена в ответ громко засмеялась, целуя Алексея и желая переменить тему разговора, но Алексей продолжал интересоваться новой надписью в музее:

– Подожди, в самом деле в музее висит такая надпись о нашем мэре или это анекдот твой?

– Какой же анекдот? Тогда выходит, что вся наша жизнь – анекдот!

– Иной раз так и выходит, – заметил Алексей.

– Я только сейчас вспомнила… Там написано о его прадеде – Мстиславе Ивановиче Горемыкове.

– Тогда этот Мстислав Горемыков и является племянником предка Рюрика? Но тогда наш мэр, хоть не он племянник того предка, но все-таки предок!

– Гм, ну и что?

– Имидж – модное словцо в наше время, – ответил Алексей. – Чего не сделаешь для собственного имиджа? И черту душу продашь, и свою потеряешь!

Алексей, как ни странно, говоря последнее, был совершенно прав в отношении мэра славного города Новопотемкино: душу Горемыков давно потерял и совсем не хотел ее найти… А душа Горемыкова блуждала где-то, не находясь вместе со своим хозяином. Всего этого Алексей не знал да и не мог знать при всем своем желании, но иногда у него вырывались какие-то пророческие выражения или слова, подобные изречению ясновидящих.

Попрощавшись с Леной, Алексей сел за стол, перебирая свои бумаги, стараясь найти рукописный вариант доклада, но не нашел.

Глава 20

Философствующие пенсионеры и ожившие статуи

Ночь лежала над городом.

Улицы Новопотемкино были темны, фонари не горели-то ли опять кто-то лампочки выбил, метя в них камнем, то ли стали экономить электричество, отключая фонари после двадцати двух часов; одинокие прохожие не удивлялись отсутствию света, идя в потемках, словно слепые, а некоторые шли со своими включенными фонариками. Лишь две центральные улицы рядом с мэрией были освещены.

Иногда на улицах раздавался шум проезжающих автомашин. Некоторые водители личных автомашин развлекались быстрой ездой по ночным улицам, благо прохожих поубавилось в ночное время, а одинокие прохожие быстро перебегали улицы.

Где-то в ночной тиши горланили подростки с неизменными бутылками пива в руках. Многие из них выходили на улицу не позднее девятнадцати часов и возвращались домой в основном поздней ночью или ранним утром. Подростки кричали, зовя какую-то Машу, живущую в нескольких кварталах от их места пребывания. Подростки почему-то думали, что эта Маша сразу же их услышит и прибежит к ним поддерживать их великосветский разговор, шатаясь по улицам и попивая вместе пивко. Одинокие прохожие побаивались таких пьяных шумных подростковых компаний, не подходя к ним близко и даже не смотря в их сторону.

Доблестных милиционеров на ночных улицах Новопотемкино видно не было, разве что в центре города стояли два инспектора ГИБДД, останавливая каждую проезжащую машину для проверки документов.

Светло было возле двух ресторанов в центре города. У входа в оба ресторана медленно прохаживались молодые девушки в ярких блестящих нарядах, мини-юбках и с сигаретами в зубах, нервно куря и постоянно вертя головы в разные стороны, ожидая клиентов.

Не мог заснуть в своей постели Горемыков, вздыхая и глядя на храпящую жену Юлию. Накануне он чуть повздорил с ней, высказав давно наболевшее. Юлия вновь попросила его помочь решить некоторые вопросы деятельности ее фирмы, но Горемыков наотрез отказался это делать. Тогда она, рассердившись, пригрозила ему, сказав, что тихих семейных сексуальных радостей пусть он не ждет. Вот поэтому он не мог заснуть, ворочался, переворачивался с боку на бок, хотя вечером предполагал позабавиться с Юлией в постели.

Алексей Видотрясов спал один и ему снова снился новый фантасмагоричный сон.

Мирно спал рядом с женой Подпевалов, посмотрев перед сном последние теленовости.

Летел обратно в туманную и далекую Англию английский джентльмен Фоксли, раздумывая о непредсказуемости этих странных русских.

Не спал директор телекампании «Наше зрение» Миловидов, сидя перед телевизором в ночное время и постоянно переключая телеканалы; он следил за программами своего канала, сравнивая его постоянно с другими каналами и думая о будущих рекламодателях.

Миловидов понимал, что на его канале очень мало разных сенсаций, плохих новостей; местный канал всегда пытается дойти до уровня центральных телеканалов, что удается это редко кому; когда телеканал стал похож на медийный рынок с рейтингом продаж реклам и эфирного времени, плохая новость лучше продается, чем хорошая, вот отчего наше телевидение стало смаковать некоторые взрывы, пожары, наводнения, постоянные сообщения о разных убийцах, маньяках, извращениях.

Писаренко до сих пор томился в психиатрической больнице, пребывая в одной палате с четырьмя помешанными, которые в отсутствие медсестер и дюжих санитаров бесились, прыгали на своих кроватях, дразня его, дико хохоча и называя его почему-то не Писаренко, а Писанкой.

Антохин тоже не спал, смотря ночью фильм о Джеймсе Бонде и представляя себя эдаким российским суперменом в летном костюме и шлеме, летящем на истребителе Су-27; вот он выпрыгивает из истребителя и приветствует выстроившийся специально для него ограниченный армейский контингент; вот он находится в подводной лодке в Атлантическом океане; вот он залезает в танк в едет в нем на войну. Всё это представлял Антохин, продолжая смотреть фильм о Бонде, почему-то думая, что, если он залезает в танк или истребитель, то он станет никем иным, как самим агентом 007.

Директор фирмы «Наша надежда» Матроскин кутил в ресторане, сидя в компании двух проституток.

В городском парке на скамеечке мирно беседовали трое интеллигентных пенсионеров, которые часто собирались вечером, сидя до поздней ночи и обсуждая разные бытовые и политические темы.

Один из них, среднего роста курносый пенсионер в очках, задал вопрос своему лысому соседу:

– Как вы думаете, а кого из бизнесменов теперь посадит Горемыков?

Лысый пенсионер неопределенно пробормотал что-то, все услышали лишь некоторые междометия:

– Гм… м-да… я… как это… я…

Тогда третий высокий пенсионер высказал свое мнение:

– Думаю, пока никого арестовывать не будут!

– Да? – усомнился пенсионер в очках.

– Да, – продолжал высокий пенсионер, – пока будут Крестовского искать.

– Чего его искать, если даже мы знаем, где он находится? – недоуменно проговорил пенсионер в очках.

– И где он находится? – спросил лысый пенсионер.

– За границей.

– Ладно, Горемыков сажать пока олигархов не будет и… – произнес пенсионер в очках, но его перебил высокий пенсионер:

– Нет, скажите, скажите мне, пожалуйста, нам всем скажите, если сажают у нас бизнесменов, то это разве капитализм?

– При чем тут капитализм или иной изм? – удивился пенсионер в очках. – Ну, посадили одного, потом второго, будут они более послушные.

– Ах, значит, вы не верите общепринятой версии о неуплате ими налогов? – хихикая, поинтересовался высокий пенсионер.

– Все они налоги платят не полностью! Ясно?

– Неужели?

– Да! – убежденно повторил высокий пенсионер. – Если все налоги у нас заплатить, можно тогда смело протягивать ноги в гробу.