От любви к пельменям - Юлианна Гуськова

еду в номер, с важным видом перелистывая меню, я отправилась в душ. Огромное джакузи так и манило к себе, но я понимала, что вначале полноценный обед, а уже потом все остальное.

Надев какую-то пижаму, которую я бросила с собой, вышла из ванной, с приятным удивлением глядя на подносы с едой. Джошерс вовсе разливал шампанское по бокалам.

— Что ты делаешь?

— Собираюсь выпить, а на что еще это похоже?

— Это деловая поездка, — попыталась я призвать его к порядку.

— Я думал, что в деловых поездках все пьют, — пожал Джошерс плечами.

— Пей, но меня в это не втягивай.

— С чего бы вдруг? Ты же пила раньше.

— Все в прошлом после вашего юбилея. Я выпила немного лишнего и натворила дел, которые все еще мне аукаются.

— Звучит, как очень интересная история, которая по каким-то причинам прошла мимо меня. Расскажешь?

— Ни в коем случае, — категорично заявила я.

— Как знаешь, — он осушил бокал, предназначаемый для меня и налил туда морс из графина, который по внешнему виду нельзя было отличить от вина. — Предлагаю выпить за нас! — торжественно объявил он.

— Зачем нам пить за самих же себя?

— А ты за кого-то другого выпить хочешь? — задал мне встречный вопрос Джошерс.

— Хорошо. За нас, — повторила я, поднимая бокал с морсом и начиная неторопливо есть.

Когда с едой было покончено мне захотелось немного вздремнуть, ибо все самое необходимое после дороги я уже сделала. Однако у Джошерса были немного иные планы:

— Бренда, не хочешь поиграть в игру?

— Зачем? В какую?

— Не знаю, просто чтобы время убить.

— Можно. Только в какую игру-то?

— Ну… Как насчет морской бой?

— Джошерс, мы же не дети уже, — улыбнулась я.

— А что плохого? Хорошая игра, — тут же насупился он.

— Дело не в самой игре. Я просто думала, что ты предложишь мне что-то более увлекательное, что сможет победить мою сонливость, — я сладко зевнула.

— Как будем кровать делить?

— Я ворочаюсь во сне, поэтому ложись просто там, где места хватит.

— А как нам быть, если я тоже ворочаюсь? Что если я тебя случайно столкну с кровати во сне?

— Зная нас с тобой, я бы засомневалась, что это случайность.

— А что? Я привык спать один и на просторной постели. У меня не было нужды ограничивать себя чем-то.

— Очень за тебя рада. Я спать. Единственное правило — не буди меня. Разбудишь без повода — будешь спать на полу. Выключи свет, если тоже соберешься ложиться, — попросила я, натягивая на себя одеяло и почти сразу же засыпая, невольно отметив, что в комнате действительно прохладно.

Проснулась я уже тогда, когда на улице окончательно стемнело. Джошерс тихо посапывал рядом. Пришлось признать, что, когда он спит, то выглядит куда лучше.

Осторожно, дабы не разбудить его, я выскользнула из постели, начав разбирать свои вещи. Одежду я развешивала в шкаф, а мелочи складывала в прикроватную тумбочку.

Джошерс иногда ворочался и в какой-то момент даже открыл глаза, понаблюдал за тем, что я делаю и попросил разобрать и его вещи. Мне не хотелось рыться в чужих вещах в прямом смысле слова, но все-таки согласилась. Да и любопытно было, что он взял с собой в дорогу.

Раскрыв его рюкзак, я с упрочением посмотрела на скомканную одежду, которая была запихана внутрь с какими-то книгами и блокнотами. Словно бы он собирался в последний момент. Или же он просто так складывает вещи. Если последнее, то вопрос почему, он всегда в мятых рубашках отпадает сам собой.

Развесив его гардероб, я несколько раз щелкнула пальцами, применяя бытовые заклинания. Раз живем под одной крышей, то пусть выглядит нормально хотя бы.

Как только я со всем закончила, Джошерс проснулся и сразу же предложил пойти перекусить в ресторане на первом этаже. Идею я поддержала.

— Ты пойдешь так? — я выгнула брови, смотря на Джошерса, который собирался выйти из номера в тапочках и белом халате, который он взял из душа.

— Я не нашел полотенца в ванной, а одеть рубашку на мокрое тело я не могу, — равнодушно ответил он, а я поманила его за собой, входя в ванную комнату и открывая шкафчик под раковиной, в котором лежали полотенца. — Бренда, ты удивительная. Ты прямо как госпожа Настр, в доме моих родителей.

— Даже знать не хочу, кто она. Вытирайся и одевайся, — приказала я ему.

— Бренда, а где туфли? — спросил какое-то время спустя Джошерс, выйдя из ванной в своем самом лучшем наряде.

— Посмотри в шкафу, — ответила я, осознавая, какую ошибку совершила, распаковывая его вещи.

— Бренда, а ты положила в ванную мою зубную щетку? Я кладу ее щетинками на северную сторону. Имей это в виду, хорошо?

— Ты всегда был таким избалованным? — изумилась я. — Как ребенок.

— Я привык удобствам, — вновь поджал он губы.

Когда мужчина наконец-то собрался, мы вышли из номера, спустившись вниз. Ресторан был полон, а внутреннее убранство не могло не радовать глаз.

— Что хочешь заказать? — улыбнулся Джошерс, заметно повеселев.

— Пельмени, — решительно заявила я, откладывая в сторону меню.

— Из всего многообразия блюд ты выбрала именно их? Ты чокнутая или правда так любишь их?

— Хочу узнать, как их готовят заграницей. Может быть, ко мне придут интересные идеи.

— Я многого тебе не знал, — покивал Джошерс. — Счет за еду издательству? Я возьму самое дорогое, — усмехнулся он.

— Не сомневалась. Честно говоря, я не думала, что когда-нибудь мы с тобой будем ужинать в ресторане отеля.

— Я, наоборот, предполагал, что этот день настанет. Я очень настаивал на совместной трапезе, если ты не забыла.

— Нет. Не забыла.

— Кстати, что произошло между тобой и Олевером?

— Ты мне не подружка, чтобы я тебе об этом рассказывала.

— Кончено, я не подружка, я намного лучше. Кто еще может дать тебе совет? — подмигнул он.

— Ну… — я призадумалась, не зная, стоит ли что-то рассказывать ему. — Прости, Джошерс, но у тебя язык без костей. Знаешь ты — знает весь мир.

— Это часть моей работы. Ну, не хочешь и не надо. Я сам все знаю.

— Зачем спрашивал тогда? — недовольно шикнула я.

— Из любопытства. Он признался тебе в чувствах, а ты не даешь ему свой ответ.

— Откуда ты всегда в курсе событий? — искренне изумилась я.

— Дорогуша, ты работаешь в моем издательстве. Конечно, я обо всем осведомлен. Как у тебя дела с Динэлом? — он откинулся на спинку стула.

— Тебя не должна волновать мой личная жизнь. Я же не спрашиваю тебя о твоей.

— И правильно делаешь, что не спрашиваешь — я бы не ничего не сказал, — кивнул Джошерс.