Революция 1918 года в Финляндии и германская интервенция - Виктор Михайлович Холодковский

воспитывалась в духе революционной борьбы. Руководство социал-демократического союза молодежи, как и руководство партии, этому не уделяло внимания. Однако тысячи юношей — членов союза — сражались в Красной гвардии, не дожидаясь указаний руководства союза. В атмосфере революции быстро потускнели иллюзии о возможности некровавой борьбы, громче заговорил классовый инстинкт. Вести о зверствах, творимых белыми, не запугивали, а мобилизовали на бой. Рабочая молодежь, писал Т. Антикайнен, «не осталась в стороне от этой борьбы. Она со всем воодушевлением молодости бросилась в гущу борьбы. Были созданы молодежные роты, которые честно выполнили свой долг на фронте. Все делали всё, чтобы добиться победы в борьбе». Лапорт, сочувствовавший белым, писал, не скрывая восхищения: «Право же, красные оказывают великолепное сопротивление». Упомянув, что в боях участвуют женщины и 12-летние дети, он добавлял: «Эта неистовая оборонительная борьба имеет в себе поистине что-то глубоко волнующее».

По данным, полученным от 157 секций Финляндского социал-демократического союза молодежи (всего в стране к концу 1917 г. было 470 секций этого союза с числом членов, значительно превышавшим 20 тыс.), 3398 человек, или 42,5% от общего числа состоявших в этих секциях юношей, принимали участие в гражданской войне на стороне красных. Следует учесть, что часть секций, представивших сведения, находилась на территории, занятой белыми, где члены союза молодежи не могли принимать участия в войне на стороне красных, так что на территории, занятой красными, процент участия членов союза молодежи в войне на стороне красных был еще выше. Из 631 члена этого союза, оказавшихся на территории белых и призванных в белую армию, 296 человек, т. е. почти половина, несмотря нарепрессии, отказалась служить у белых. Правда, недостаточное внимание социал-демократической партии к воспитанию рабочей молодежи в революционном духе имело и печальные для рабочего класса последствия: значительные слои трудящейся молодежи, говорящей на шведском языке, оказались под влиянием, шведской буржуазии, вступили в шюцкоры и сражались против своих братьев по классу.

Революционный порыв пролетариата, его героизм в борьбе, величие целей революции привлекли на ее сторону тесно связанную с народом часть интеллигенции; выше уже упоминалось о прогрессивном учительстве. Среди безоговорочно ставших на сторону революции был известный финский писатель Ирмари Рантамала (другие его псевдонимы — Майю Лассила и Ватанен, настоящее же имя — Алгот Тиетявяйнен). Он не был социал-демократом — принадлежал к буржуазной партии старофиннов, но революцию принял и поставил ей на слубжу свой талант. Еще накануне революции он писал: «Величайшим историческим вершителем событий нашего времени стал тот русский рабочий человек в сером, которого называют большевиком. Этот человек силой своих принципов разбил вдребезги то империалистическое здание лжи и угнетения, которое буржуазия возводила в течение веков». Рантамала стал Тиртеем финляндской революции — ее поэтом, звавшим революционеров на бескомпромиссную борьбу с врагом. Его пламенные статьи, звучавшие как стихотворения в прозе, — образец пропаганды в художественной форме. Не боевым ли воззванием были следующие строки: «Вперед! Ибо другого пути больше нет. Позади — крепко замурованные ворота. Дороги назад открываются в могилу. Позади — смерть. Поэтому не может быть другого приказа, кроме: вперед!.. Загрубевшие от работы руки все крепче сжимают оружие. Вперед! Никакого другого приказа больше нельзя слушать, ибо он несет гибель. Жены из дома обращают к вам с мольбой свои взоры. Ваши работящие сестры, обреченные на неволю, на несчастье улицы смотрят на вас глазами, полными слез, и умоляют вас спасти их. Пусть говорит кровь. Пусть приказывает сердце. И оно приказывает только одно: вперед!.. Еще крепче упри ноги в землю для борьбы. Ибо ухо поработителя внемлет лишь голосу меча невольника. Позади — лишь могила свободы. Свобода — впереди. К ней!».

Революционное правительство сначала не поняло того первостепенного значения, какое имел военный вопрос. Из крупнейших руководителей партии почти никто не занимался специально военным делом, их внимание было посвящено законодательной деятельности и организации управления. Вначале военное ведомство даже не было выделено: и внутренними, и военными делами должны были ведать народные уполномоченные Э. Хаапалайнен и Адольф Тайми. Главнокомандующим Красной гвардии являлся первый, но в его отсутствие роль эту выполнял и Тайми. Лишь 22 февраля Главный Рабочий Совет принял предложение об отделении военного ведомства от ведомства внутренних дел. Хаапалайнен и Тайми получили возможность сосредоточиться исключительно на военных делах. Примерно в это время Свечников (которого военный отдел Областного комитета армии, флота и рабочих Финляндии назначил командующим русскими добровольцами в Финляндии) был назначен финскими революционными органами помощником главнокомандующего Красной гвардией Э. Хаапалайнена. Позже, 20 марта, руководство всеми военными делами было поручено коллегии в составе А. Тайми, командира полка Северного фронта Э. Рахья и народного уполномоченного Э. Элоранта. Хаапалайнен оставался народным уполномоченным по военным делам. Пост начальника штаба Красной гвардии занимали последовательно А. Аалтонен, О. Каллио, Э. Хаузен, а с 22 февраля — А. Веслей.

Стратегический план Красной гвардии, составленный в самом начале войны исполнявшим тогда обязанности начальника штаба А. Аалтоненом и одобренный революционным правительством, предусматривал лишь оборонительные действия. Отчасти это объяснялось военной неподготовленностью и недостаточным тогда вооружением Красной гвардии. Но красные потом сами критиковали свою пассивность.

Зато белое командование великолепно понимало важность захвата территории и стремилось осуществить «бег к югу», пока красные не раскачались. На ряде участков белые сразу же взяли инициативу и захватили ту почти нейтральную полосу, которую при более решительном образе действий и красные могли бы захватить без серьезного сопротивления. Даже Маннергейм признавал: «Если бы противник в первые недели февраля энергично двинул свои силы против наших передовых позиций, нет сомнения, что положение (белых. — В. X.) стало бы критическим».

Но некоторые наступательные операции уже в феврале провели и красные — не только в районе Таммерфорса, где Красной гвардией и русскими добровольцами вначале командовал Свечников, но и в других местах. Так как к востоку от Лахти фронт проходил слишком близко от железной дороги, были предприняты небезуспешные попытки оттеснить белых в ряде мест к северу. 7 февраля красные взяли Йоутсено (примерно в 20 км к северо-востоку от Вильманстранда), 11 февраля — Кавантсаари и Ахвола, а 20 февраля — Хейнола (около 40 км севернее Лахти). Попытки белых взять обратно Хейнола были отбиты. 28 февраля Красная гвардия взяла расположенные западнее и севернее Вильманстранда (Лаппеенранты) населенные пункты Леми, Тайпалсаари и Савитайпале. 9 марта красные продвинулись к северу от Хейнола и взяли Дуси.

В марте Красная гвардия начала наступление на фронте в 400 км. Но противник заранее был предупрежден о нем своей агентурой и подготовился, Красная же гвардия не провела тщательной разведки, не выделила