Белое с кровью - Кристина Робер

class="p1">Вода вдруг стала такой горячей, жгла кожу, душила. Ника выскочила из ванны и, наспех обернувшись полотенцем, влетела в спальню, да так и застыла: на ее кровати лежал чудовищно огромный букет кремовых роз. Она судорожно вздохнула, не веря своим глазам. Любимые цветы Риты! Издав яростный крик, Ника схватила розы в охапку, пронеслась через комнату и, пинком открыв дверь, вышвырнула букет в коридор. Несколько цветов упали на порог, и она пинала их, тихо рыча и глотая яростные слезы, а когда убедилась, что ни одного лепестка не осталось в спальне, тяжело дыша, прислонилась лбом к двери.

– Если бы я знал, что ты так не любишь цветы, то…

Ника резко выпрямилась и наткнулась на озадаченный взгляд серых глаз. Илан Домор стоял перед ней в тренировочном костюме, с распущенными светлыми волосами и бутылкой воды в руках. Лицо, всегдашняя каменная маска, хмурилось, губы вытянулись в линию.

– Что… я не…

Ника прижала сползающее полотенце к груди и бросила взгляд на светлую груду благоухающих цветов у него за спиной.

– Это ты?

– Твой день ведь, – пожал плечами Домор.

Ника стиснула зубы. Мать снова вывела ее из равновесия. Появилась и в одно мгновение перевернула все с ног на голову!

– Почему именно эти розы?

– Мне показалось, они тебе подходят.

Взгляд Домора скользнул по ее голым плечам, и Ника на автомате обняла себя руками.

– Они мне не подходят, – буркнула она. Потом глубоко вздохнула. – Извини. Если бы я знала, что цветы от тебя, то не вышвырнула бы.

Домор вскинул брови, и его губы дрогнули в улыбке.

– Честное слово. Цветы мне сто лет не дарили.

– Почему? – казалось, воин искренне удивился.

– Не знаю. Может, я не произвожу впечатление человека, которому нужны цветы.

– А как должен выглядеть человек, которому нужны цветы?

Ника уставилась на него. Вглядывалась в светлые глаза и это странное, ничего не выражающее лицо, которое вдруг показалось ей самым правильным и честным лицом на свете, и внезапно почувствовала, как успокаивается. Буря, вызванная Ритой, схлынула, и внутри стало легко. Не так легко, как хотелось бы, но дышать точно стало легче.

Домор сделал глоток воды, а потом сказал:

– Я хотел поговорить. Точнее, прояснить. Наше знакомство не задалось с самого начала, но раз ты здесь и, надеюсь, будешь здесь и дальше, я хочу заключить перемирие. Тем более сегодня церемония, ты официально получишь титул, и, наверное, сейчас тебе очень некомфортно. И нужна поддержка.

Кажется, Ника даже рот открыла от удивления.

– Не думаю, что тебе нужна нянька, как ты любишь говорить. Но я воин и служу оклусу, я оберегаю его и все, что ему дорого. Поэтому буду оберегать тебя, несмотря ни на что. Хочу, чтобы ты это знала.

Ника ничего не ответила, даже не пошевелилась, продолжая таращиться на Домора. Он какое-то время тоже смотрел на нее, затем склонил голову и удалился. Ника провожала взглядом его спину, а когда воин исчез из поля зрения, подошла к груде роз, выудила те, что не были повреждены, и занесла в спальню.

На закате каменный мост выглядел величественно и даже немного устрашающе. Шпили, венчавшие арки моста, плавали в густом тумане. Он стелился по земле мелким ажурным кружевом, и из-за лампочек, закрепленных меж кирпичей, казалось, что солнце пробивается сквозь белые клубы облаков. «Светлый филиал Морабата» – так окрестила его Ника.

На закате стало прохладно. Сама церемония должна была пройти на специально установленном подиуме, вокруг которого в ожидании праздничного фуршета уже выстроились столы, застланные белоснежными сатиновыми скатертями. Пресса прибыла за несколько часов до начала, и отовсюду слышались суетливые переговоры и сверкали вспышки фотокамер.

Как только участники действа со стороны Стамерфильдов оказались на месте, охранники перекрыли проход на мост. Николас, Михаил и Лидия тут же отправились в гущу событий – приветствовать гостей и улыбаться камерам. А Ника осталась ждать, спрятавшись от глаз собравшихся за ровным рядом воинов Алой Розы. Двадцать мужчин, облаченных в парадные синие костюмы с искрящейся вышивкой на груди – розой, символом отряда, – выстроились по стойке смирно и смотрели прямо перед собой. На шее каждого из них с левой стороны виднелась татуировка: роза на стебле, сложенная из геометрических фигур. Сквозь зазоры между воинами Ника видела силуэты гостей – элегантные платья дам и смокинги их кавалеров. И даже Софи, ловко позировавшая перед камерой коротышки-фотографа, изменила дерзкому образу в пользу коктейльного платья приглушенного оттенка.

Руки дрожали, и сердце колотилось как сумасшедшее. Ника хотела, чтобы все это поскорее закончилось, хотела вернуться в замок и больше никогда не стоять перед всеми этими людьми. Она практически никого не знала и думала, что стоит ей только выйти, как они тут же набросятся с вопросами и разорвут на части. Она же впервые появится перед всеми… Красный был символом terra ignis, и Нике пришлось надеть платье этого цвета. Софи настояла на максимальной длине и приталенном силуэте, волосы собрала в низкий пучок и так приправила гелем, чтобы ни одна волосинка не торчала. Было некомфортно. Глаза все время чесались, и хотелось съесть губы вместе с помадой.

– Пс-с… – Стоявший перед ней Агвид Берси едва заметно отклонил голову. Камзол обтягивал его мощную спину, борода вычесана и уложена, волосок к волоску. – Видишь коротыша с камерой?

Ника пригнулась, чтобы лучше разглядеть фотографа. Тот был мелким, лысым, в болтающемся смокинге и с крючковатым носом. Девушка кивнула.

– Это Найк Крамар. Смотри в оба. Он о тебе с прошлого года вынюхивает, за каждым шагом следить будет.

Ника вздохнула: неужели в terra остался хоть кто-то, кто не интересовался бы ее персоной? Каждая собака пыталась попасть в замок, лишь бы собрать новые сплетни о странной принцессе. Могли бы уж вместе с мобильными телефонами упразднить всех журналистов и фотографов! Благо хоть интернета не было – одним источником вранья меньше. Ника хотела сказать об этом воину, но в этот момент к ней обернулся Домор и одарил теплой улыбкой. Она на мгновение растерялась, а потом вдруг замерла и уставилась поверх головы лысого фотографа; яркая вспышка озарила церемониальную площадь, и через несколько секунд перед гостями появилась процессия Саквильских.

Первыми шли Стефан и Эстелла, и собравшиеся поприветствовали их сдержанными аплодисментами. Жена оклуса выглядела уставшей, натянуто улыбалась и вяло махала рукой. А за ними появилась Мари. Сердце упало в пятки, и дыхание сперло. Мари выглядела счастливой, держала под руку незнакомого молодого человека с песочными волосами и россыпью мелких шрамов на лице. Она мило кивала фотографам, но взгляд зеленых глаз блуждал в толпе в поисках кого-то. Ника пристально смотрела на нее и не сразу обратила внимание на Алекса. Его появление гости встретили бурными овациями. Он изрядно хромал, но