Александр Блок. Творчество и трагическая линия жизни выдающегося поэта Серебряного века - Константин Васильевич Мочульский

В стихотворении «Там в ночной завывающей стуже» он видит ее лицо «в поле звезд». Во вьюжных трелях, под бубен метели она летит кометой, «звезды светлые шлейфом влача». И стихотворение заканчивается:

И над мигом свивая покровы,

Вся окутана звездами вьюг,

Уплываешь ты в сумрак снеговый,

Мой от века загаданный друг.

Эмпирический образ ее (женщина в ресторане) утонул в раскрывшейся звездной бездне; длинный шлейф черного платья – хвост кометы, окутанный звездами.

Еще торжественней, еще великолепней раскрывается ее небесное происхождение в следующей пьесе:

Шлейф, забрызганный звездами,

Синий, синий, синий взор.

Меж землей и небесами

Вихрем поднятый костер.

………………………………………….

Жизнь и смерть в круженьи вечном

Ты – путям открыта млечным,

Скрыта в тучах грозовых.

Своей рукой «узкой, белой, странной» (сравните: «И в кольцах узкая рука») она дает ему факел-кубок; он расплеснется по небу млечным путем и – тогда Она взойдет над пустыней «шлейф кометы развернуть». Реализация метафоры (Женщина – звезда) не есть поглощение одного элемента другим. Незнакомка – одновременно и одинаково реально и женщина на земле, и звезда в небе. В этом тождестве противоречий – чудо поэзии, вершина романтического искусства… Комета, плывущая млечным путем, скрытая в грозовых тучах, сияет «синим, синим, синим взором», протягивает узкую белую руку, влачит забрызганный звездами шлейф.

В последнем стихотворении цикла космическая природа Незнакомки показана в мифе о падении прекрасной звезды. Цикл поэтического творчества завершен: преображение мира проходит три священные ступени: уподобление, метафору и миф.

Поэт обращается к женщине, случайно встреченной на улице:

Поверь, мы оба небо знали:

Звездой кровавой ты текла.

Я измерял твой путь в печали,

Когда ты падать начала.

Мы знали знаньем несказанным

Одну и ту же высоту —

И вместе пали за туманом,

Чертя уклонную черту.

Но и теперь, «в неосвещенных воротах» взор ее столь же светел, как был когда-то «в туманных высотах»; и так же проходит он по темной улице,

И то же небо за тобою,

И шлейф влачишь, как та звезда!

Серебряный, узкий ее пояс – млечный путь ее небесной родины.

Миф о «Незнакомке» Блок задумал развернуть в драматической форме: на это толкала его внутренняя природа мифа, неуклонно стремящегося к драме. Он написал пьесу о падении звезды, о явлении Незнакомки среди «таинственной пошлости» современной жизни. Лирическая драма состоит из трех картин – «видений». Первое «видение»: «уличный кабачок». Подробно описана декорация: «Подрагивает бело-матовый свет ацетиленового фонаря в смятом колпачке. На обоях изображены совершенно одинаковые корабли с огромными флагами. Они взрезают носами голубые воды. За дверью идут прохожие в шубах и девушки в платочках – под голубым вечерним снегом».

На прилавке – пивная бочка; два половых с коками, в зеленых фартуках. За одним столиком сидит пьяный старик – вылитый Верлен, за другим – бледный человек, вылитый Гауптман. Одинокий посетитель неверной походкой идет к прилавку и шарит в посудине с вареными раками; входит девушка в платочке и взволнованно рассказывает своему спутнику, как ночной гость хотел ее ограбить и как его потащили в участок. Человек в желтом пальто продает камею, на которой изображена «приятная дама в тюнике», сидящая на земном шаре. Захмелевший семинарист со слезой повествует о какой-то танцовщице, а его собутыльник отвечает: «Мечтатель. Оттого и пьешь. И все мы – мечтатели. Поцелуй меня, дружок». Пьяный Верлен бормочет: «И всё проходит. И каждому – своя забота». Картина «таинственной пошлости» подготовляет переход в мир «видений». Написанная по всем правилам «реализма», она не более «реальна», чем фантастика следующей сцены. Блок учился у Достоевского – недаром эпиграфами к своей драме он взял два отрывка из «Идиота».

По поводу сцены в кабачке мы находим важную заметку в книге М.А. Бекетовой. «„Незнакомка“, – пишет она, – навеяна скитаниями по глухим углам Петербургской стороны. Пивная из „Первого видения“ помещалась на углу Геслеровского переулка и Зелениной улицы. Вся обстановка, начиная с кораблей на обоях и кончая действующими лицами, взята с натуры. „Вылитые“ Гауптман и Верлен, господин, перебирающий раков, девушка в платочке, продавец редкостей – всё это лица, виденные поэтом во время его посещений кабачка с кораблями». Описав «с натуры» пивную на Зелениной улице, поэт с не меньшим реализмом изобразил в ней и самого себя. Вот сидит он за столиком с записной книжкой перед собой и откровенничает с половым. Печально, чуть иронически звучат его интимные признания. Это – образ Блока-бродяги, посетителя ночных ресторанов, пьющего красное вино, бездомного и бессемейного бобыля.

«Вы послушайте только, – говорит он удивленному половому. – Бродить по улицам, ловить отрывки незнакомых слов, потом прийти вот сюда и рассказывать свою душу подставному лицу.

Половой. Непонятно-с, но весьма утонченно-с…

Поэт (пьет). Видеть много женских лиц. Сотни глаз, больших и глубоких, синих, темных, светлых… Любить их. Желать их… И среди этого огня взоров, среди вихря взоров, возникнет внезапно, как бы расцветет под голубым снегом, одно лицо: единственно прекрасный лик Незнакомки, под густою, темною вуалью… Вот качаются перья на шляпе… Вот узкая рука, стянутая перчаткой, держит шелестящее платье… Вот медленно проходит она… Проходит она… (жадно пьет)».

Так драматизировано стихотворение «Незнакомка». А вот – превращение Незнакомки в Мироправительницу. Поэт покупает камею и смотрит на изображенную на ней богиню.

«Снова Она объемлет шар земной. И снова мы подвластны Ее очарованию. Вот Она кружит свой процветающий жезл. Вот Она кружит меня… И я кружусь с Нею. Под голубым… под вечерним снегом…»

«И медленно начинают кружиться стены кабачка; потолок протягивается в бесконечность. Корабли на обоях плывут, вспенивая голубые воды; открывается небо – зимнее, синее, холодное и в нем – „Второе видение“.

Темный мост через большую реку, за ним бесконечная прямая аллея с цепочками фонарей и белыми от инея деревьями. Идет снег. Разъяренные дворники волокут пьяного поэта. На мосту звездочет наблюдает падение ослепительной звезды.

Через миг по мосту идет прекрасная женщина в черном… Все становится сказочным – темный мост и дремлющие голубые корабли… Незнакомка застывает у перил моста, еще храня свой бледный падучий блеск… Такой же голубой, как она, восходит на мост из темной аллеи. Так же в снегу. Так же прекрасен. Он колеблется, как тихое, синее пламя».

Лирический диалог между Незнакомкой, еще хранящей свой