Аурлийский цикл. Книга 3. Война плащей - Константин Лебедев

на еще один вопрос. Хотите ли вы продолжить службу на пользу церкви и его преосвященства? — продолжал Лэвден.

— Безусловно, ничего другого я не умею. — Рыцарь вновь скромно склонил голову.

— В таком случае вы продолжите исполнять роль защитника символа. Когда леди Софи поправится, вы отправитесь на передовую. Боевой дух наших солдат сейчас особенно требует поддержки. Вам придется вести наше воинство за собой, находясь прямо в его авангарде.

Генри понимал, к чему клонит секретарь. Сейчас их помиловали, но оставлять в живых отнюдь не собирались. Это назначение наталкивало на очевидную мысль о том, что Ортос только выиграет, если он и Софи найдут свою смерть в бою. Впрочем, рыцарь был не против подобного расклада. Выжить в сражении у него было куда больше шансов, чем в подковерных играх столичных придворных. Столкнувшийся с ним взглядом, магистр расплылся в подбадривающей улыбке.

— Благодарю за ваше милосердие, — сказал Генри, смело выдержав взгляд его мудрых глаз.

— Сколько у вас осталось людей? — спросил секретарь.

— Шесть рыцарей и один оруженосец, — отрапортовал рыцарь.

— Думаю, этого достаточно, чтобы обеспечить надлежащее сопровождение леди Софи. Прошу вас не затягивать и выдвинуться в сторону северного фронта, как только символ будет способна перенести тяготы подобного марша, — дружелюбно сказал Лэвден, хотя рыцарю показалось, что в глубине души он сейчас не испытывает ни малейших эмоций.

Двери зала заседания тайного совета в последний раз захлопнулись за спиной Генри Гилберта. Он очень сильно изменился за прошедшие годы. Раньше, лишившись своего титула и звания, он решил бы, что жизнь на этом окончена, но теперь он обрел для нее новый смысл. Как бы ни закончилась эта война, Софи должна жить, как доказательство того, что этот мир еще не окончательно скатился в ад.

Немного поразмыслив, рыцарь решил не сообщать отцу о произошедшем. Практически все мужчины многих поколений Гилбертов служили в священной гвардии, и выходка Генри должна была стать жирным пятном на генеалогическом древе их рода. Предстоящее изгнание своего сына из гвардии отец бы не пережил.

Не теряя времени, Генри отправился в казармы. Проходя через двор, он поймал на себе несколько десятков взглядов своих подчиненных, оттачивающих фехтовальные навыки. В своем кабинете он обнаружил Брайана Клири. Молодой человек при виде командира явно почувствовал себя не в своей тарелке из-за ощущения, что не по праву занимает чужое место.

— Значит, командор теперь ты? — вопрос прозвучал грубее, чем хотел рыцарь.

Он знал Брайана давно. Сам занимался его обучением и всегда выделял из остальных. Если бы кто-то спросил мнение Генри, он смело рекомендовал бы Клири. К тому же он был одним из лучших воинов гвардии, и в свой отряд Гилберт не взял его только потому, что необходимо было оставить в столице человека, на которого он мог бы рассчитывать.

— Да, простите, сэр! Простите меня, я не хотел. Я пытался сказать им, что вы нужны гвардии, — искренне покраснел солдат.

Генри широко улыбнулся. Он не ошибся в своем выборе. Не может краснеть тот, чья душа приобрела черный оттенок. Люди с обугленными сердцами пускай занимаются политикой и становятся вершителями судеб этого мира, а глава его гвардии должен быть человеком, не забывшим, что такое честь и достоинство.

— Успокойся, Брайан. Твоей вины здесь нет. Я лишь заберу личные бумаги и больше тебя не побеспокою.

Генри действительно достаточно быстро покончил со сбором поклажи. Расставаться со значительной частью своей жизни ему оказалось сложнее, чем он думал, поэтому затягивать свое присутствие в столь дорогом его сердцу месте сэр Гилберт не хотел.

— Сэр, у меня для вас есть небольшой подарок, — заговорщическим тоном проговорил Клири, протягивая небольшой запечатанный конверт.

— Спасибо, Брайан. Надеюсь, тебя ждет долгая и достойная служба. Не посрами своих предшественников на этом посту. Хотя мне ли об этом говорить! — махнул рукой Генри, принимая конверт.

— Куда вы теперь?

— Совет оказался на редкость милостив, так что я продолжу свою миссию. Мне даже позволили сохранить плащ на время войны, но в казармах я больше жить не могу, — меланхолично проговорил Генри, подойдя к окну и наблюдая, как его недавние подчиненные заканчивают предобеденные тренировки во дворе.

— Прозвучит глупо, но я должен это сказать. Все наши братья… Для них вы были лучшим командиром, что они могли желать. Пускай ваше имя вычеркнуто из архивов гвардии, но они будут помнить вас. Их дети узнают о вас, а внуки будут мечтать стать такими, как вы. Говорю от себя и от всех, потому что еще вчера был среди них. — Клири явно расчувствовался.

Генри благодарно улыбнулся и протянул руку своему собрату. Молодой человек, глаза которого немного увлажнились, с трепетом ее пожал. Рыцарь, не спеша, в последний раз спускался вниз по широким коридорам казарм. Во дворе бывшего командора уже ждал его маленький отряд.

— Значит, все? — спросил Эдвард.

— Да, старина. Простите меня, но, похоже, нам теперь придется искать новый дом. — Печальная улыбка преследовала Генри все время пребывания в стенах ставшего ему родным дома.

— Софи?

— Нам позволили и дальше ее защищать. Магистр разрешил мне взять вас с собой, если вы пожелаете отправиться в подобное путешествие. Однако предлагаю вам хорошо все обдумать. В этот раз, боюсь, никто из нас домой не вернется. Обдумайте все как следует, ответа буду ждать завтра. Я остановлюсь в трактире «Три щита». — Не дожидаясь ответа на последнюю реплику, рыцарь направился к выходу из казарм.

Дорога, по которой он шел, проходила между двумя тренировочными полями. Он снова не остался незамеченным. Увидев его, ближайший солдат остановил свой бой и, встав у обочины дороги, поднял тренировочный меч над головой. Генри улыбнулся знакомому лицу. Дирг Крун когда-то был бандитом, но сэр Гилберт пощадил его, предоставив возможность выбрать иной жизненный путь.

Заметив жест товарища, с противоположной стороны подбежал еще один воин и тоже поднял меч над головой. Майлз Лим был в гвардии еще задолго до появления Генри. В начале карьеры Гилберт соревновался с Лимом за звание командора и в конечном итоге выслужился быстрее него. Майлз был зол на Генри из-за упущенной возможности, но шли годы, и однажды Лим постучал в его кабинет с бутылкой вина, признавая его превосходство и предлагая зарыть топор войны.

К краю тренировочных площадок стали подходить все новые и новые люди, направляя острия своих мечей в небосвод. Братья Курц были большими любителями выпить и сильно страдали от своих развязанных языков, однако в бою были незаменимы. Генри не раз выручал их из застенков инквизиции. Шимс во время обучения несколько раз порывался все бросить, но Гилберт, видя в нем потенциал, заставил того идти до конца.

Бывшего крестьянина Кертиса рыцарь выкупил у одного барона за свои личные деньги. Парень был чертовски метким стрелком и развлекал гостей своего господина увлекательным шоу. Лорд Болдор, незаконнорожденный сын кардинала Гранада, был сплавлен сюда, чтобы не мозолить глаза. Генри удалось убедить его, что это не самая плохая участь, и раскрыть его как одного из лучших мастеров копья на всем континенте.

Вдоль дороги по обе стороны уже выстроилось около сотни человек, и каждого Генри знал, с каждым был дружен и мог доверить свою спину. Сердце опытного воина размякло от столь трогательного прощания. Пройдя в гордом одиночестве среди друзей сквозь аллею мечей,