Капитан Сорвиголова - Луи Буссенар

На гребне стены появился молодой человек, вернее подросток, в форме английского лейтенанта, и ловко спрыгнул на землю. Сжимая в руке ружье, он метнул в капитана, близкого к обмороку, полный ненависти взгляд:

— Разбойник!.. Вовремя же я подоспел!

Сорвиголова и Фанфан, узнав верного друга, которого считали погибшим, вскрикнули в один голос:

— Поль!

Солдат, приняв юного бура за офицера, уже поднес было пальцы к козырьку, но, тотчас осознав свою ошибку, схватился за винтовку. Однако молокосос опередил противника и, мгновенно разрядив ружье, убил его наповал.

Из всех англичан в живых остался теперь только капитан Рассел. Он рычал и скрежетал зубами, не помня себя от бешенства, но рана не позволяла ему ни сражаться, ни даже бежать.

— Поль, неужели это в самом деле ты? — не веря своим глазам, твердил Сорвиголова.

— Конечно я! И как раз вовремя… Какое счастье!

Не спуская глаз с врага, Поль, держа в одной руке наготове винтовку, другой перерезал ножом путы, стягивавшие его друзей.

— А вот сейчас вместо них мы вздернем тебя, как разбойника и убийцу! — объявил он офицеру-садисту.

— О да, — поддержал Фанфан, — повесить его! Я сам накину петлю!

— Таков закон возмездия! — безжалостно-насмешливым голосом добавил Сорвиголова. — Превратности войны, как говорит мой друг Франсуа Жюно.

И, сняв с шеи веревку, Сорвиголова передал ее Фанфану.

— Действуй!

Капитан, видя свою погибель, бросился было бежать, но Фанфан, мастер шоссона[118], ловко сшиб его подножкой. Затем, крепко прижав подлеца к земле, наш Гаврош просунул голову недруга в петлю и передал конец веревки Полю. Бур с проворством белки вскарабкался по стволу акации и перекинул веревку через ветвь. Спрыгнув на землю, он сказал Жану:

— Приведи лошадь.

Привыкшие к выстрелам животные не испугались и стояли на том самом месте, где их оставили. Сорвиголова подвел одного из коней к дереву, а Поль, привязав веревку к седлу, ударил скакуна ногой по животу. Тот вздыбился, потом бросился вперед, затягивая петлю на шее осужденного палача. Рывок был так силен, что тело преступника подскочило до самой ветви.

Лошадь, остановившись было, снова метнулась вперед, разорвав толстую веревку, как нитку. Капитан рухнул на землю.

— Отец, мы мстим за тебя! — в диком восторге воскликнул Поль Поттер.

Избавившись наконец от врагов, трое друзей крепко обнялись.

Сорвиголова и Фанфан, спасенные чудесным вмешательством Поля, с жадным любопытством расспрашивали товарища обо всем, что с ним случилось за то время, пока они не виделись.

Молчаливый по природе, бур в нескольких словах рассказал о своих приключениях:

— Течение Моддера уносило меня, но я кое-как все же выбрался. В водовороте потерял лошадь, но винтовку спас. Я был уверен, что вы погибли. Столкнувшись нос к носу с каким-то воякой, всадил ему штык в живот. И тут мне пришла в голову мысль взять у бедолаги взаймы форму. В два счета я напялил ее на себя и смог теперь преспокойно расхаживать среди бивачных костров противника. Уведя в одном месте коня, помчался к блумфонтейнской дороге. Когда рассвело, мой хаки, оказавшийся офицерским мундиром, стал служить мне вместо пропуска, разумеется, если не приглядываться к костюму. Я никак не думал, что скачу по вашим следам, и вдруг застаю вас в одной компании с драгунами. «Плохо дело!» — понял я. Сворачиваю с дороги, объезжаю ферму и задами пробираюсь во двор этого домика. Гляжу, совсем вам худо… Быстро карабкаюсь на стену и только-только успеваю прицелиться и уложить тех, кто собирался вздернуть тебя, мой дорогой Сорвиголова. Вот и все! А теперь, поверьте мне, надо, не теряя ни минуты, драпать в Блумфонтейн… Тем более что у нас свежие кони.

— Удирать от англичанишек на их же собственных лошадках — честное слово, за всю жизнь ничего забавней не видал! — заметил Фанфан.

— Да, да! — согласился с Полем Сорвиголова. — Поспешим! Здесь так и кишат неприятельские разведчики, а нам непременно надо остаться в живых, чтобы отплатить врагам за поражение при Паардеберге!

— И отплатить сполна! — подхватили оба молокососа.

Часть третья

ДИНАМИТНАЯ ВОЙНА

ГЛАВА 1

Трагедия баролонгов. — Три пастушки. — Тысяча фунтов стерлингов против одного пенни. — Катастрофа. — Исчезновение одиннадцати улан. — Нелепые кумушки.

На возвышенности Таба-Нгу, что означает в переводе с языка баролонгов «Черная гора», когда-то находилась носившая то же название столица небольшой республики этого малочисленного африканского племени. Но Оранжевой Республике не нравилось существование крошечного негритянского государства, вклинившегося в ее территорию. Как всегда в таких случаях, большая страна искала повода для присоединения к себе маленькой. Им послужила неприязнь, которую более или менее открыто выказывали по отношению к своему соседу сыновья Марока, усопшего вождя баролонгов. И в 1884 году простым декретом президента Оранжевой Республики маленькое государство баролонгов было аннексировано, и его гражданам объявили, что отныне они обязаны следовать законам и обычаям большого государства. Буры всегда жестоко обращались с представителями черной расы, поэтому значительная часть баролонгов покинула землю своих предков и переселилась в Басутоленд, английское владение, входившее в состав Капской колонии.

Здесь вполне уместно провести печальную аналогию между насильственным покорением бурами беззащитного народа и той завоевательной войной, которую вела теперь против них самих Англия и которая, несмотря на все жертвы буров, должна была в конце концов привести к порабощению их родины.

Но довольно философии, перейдем к фактам.

В настоящее время Таба-Нгу, покинутый своими исконными обитателями, превратился в жалкое, хотя и живописное, селение с семью тысячами жителей, преимущественно негров, и с разбросанными там и сям редкими туземными хижинами и принадлежащими белым фермами. От прежнего величия древней столицы остались только сохранившиеся в его окрестностях огромные, поистине циклопических размеров прочные сооружения для сбора дождевой воды, удовлетворявшие некогда потребности всего населения и его бесчисленных стад. Резервуары располагались в степи, у самого выхода из ущелья или между двумя холмами, и ограждались с трех сторон обмазанными глиной каменными стенами: четвертая стена отсутствовала, чтобы вода в сезон дождей могла свободно приливать в бассейны. Благодаря водохранилищам, всегда наполненным чистой и свежей влагой, этот город стал важным в военном отношении пунктом.