Нить Гильгамеша - Евгения Витальевна Кретова

криминальной полиции, вымученно вздохнул и дал отмашку:

– Надо, значит, зови.

Глава 32. Неудачный план, но другого нет

Борт фрегата «Унция»

Ноэль слушала его внимательно – то хмурясь, то с усилием кивая.

– Должен быть иной выход, – настаивала она: изложенная землянином идея не внушала доверия.

– Валяй, готов выслушать, – Влад развел руки в стороны и прислонился спиной к обшивке «Унции».

Ноэль шикнула на него и прислушалась к тишине.

– Ты играешь, Влад, но играешь с огнем… За Филином – «Новая эра», миллиарды тумаров[43] и огромные технические мощности.

Влад резонно отметил:

– «Новая эра» отбивается от причастности к теракту всеми конечностями.

– И ты им веришь? – Ноэль усмехнулась. – Готова поспорить, что на плечах Филина, какими бы кровавыми они ни были, «Новая эра» с большим удовольствием въедет в новое будущее… Без финансовой и технической поддержки «Новой эры» Филин ничего бы не сделал. Он фанатик, не принц, не богач… Он сумасшедший, по сути – просто чье-то орудие…

Влад знал, что клириканка права – все операции, которые проводились с «Унции», проходили под флагом «Новой эры», Филин не таился и разбрасывался деньгами, щедро оплачивая предательство и подлог. Но сбором доказательств причастности трансгалактической корпорации будет заниматься Теон и служба безопасности, наверняка уже занимается. Его же задача – остановить Филина.

– Ты говоришь, он фанатик?

Ноэль задумалась, кивнула.

– Я слышала часть разговора Пао и Марса… Пао говорил, что Филин из влиятельной семьи с Креониды, он должен был сделать серьезную политическую карьеру или даже сделал ее. Очень талантливый юноша, о нем в прошлом говорили с большим уважением. Но всему помешал Теон, он лишил Филина всего, даже имени. И теперь Филин, словно «взбесившийся, сорвавшийся с цепи пес». И он прольет реки крови, разрушит города и цивилизации лишь бы добраться до своего врага.

У Влада приподнялась бровь:

– То есть истинная цель Филина – сам Теон? Довольно странный план мести тогда.

– Пао это говорил с большим воодушевлением, он искренне верит Филину, ставит его на пьедестал, понимаешь? И это все вместе с теми приготовлениями, которые ты сам уже видел, делает его невероятно опасным. Он хочет уничтожить его имя, разрушить его карьеру, став притчей во языцех, свидетельством бессилия и падения Теона – человека, который удерживает Единую галактику в шаге от хаоса. Он не успокоится, пока не уничтожит его.

Влад хмыкнул:

– Герой, ставший проклятьем… История Земли встречала и такое. Знаешь, у нас есть миф о Гильгамеше. Он был выдающимся воином, царем, приведшим свою страну к процветанию, но он хотел бо́льшего. Он хотел прославиться в веках, стать равным богам и получить бессмертие. И даже пытался собрать армию, чтобы выбраться из загробного мира, куда его отправили боги от греха подальше…

Ноэль вздохнула:

– Не знаю, грезит ли Филин о бессмертии, но большой крови он точно не страшится, пять тысяч людей он уже убил.

– Нужно предупредить безопасников и полицию, – Влад порывисто встал. – Завтра в три часа начнется хаос, к этому времени не только «Унция» подходит к границе сектора, но и собранные пожарные установки…

– Зачем? – Девушка озадачилась. – Нам нужен был катер и его система безопасности как образец, чтобы вмонтировать «Унцию» в их сеть переговоров.

Землянин мрачно покачал головой:

– Нет. Полученный с катера код применялся неоднократно, я отследил его. Все портативные установки были перегружены на «Линель», который получил задание транспортировать их на станцию геологов отгадай в какой сектор?

У Ноэль распахнулись глаза:

– Сюда?

– Совершенно верно. И сюда же приехали энергетические установки, которые ты так заботливо сбрасывала на Фобосе… «Унция», вернее ее параллельный искин, станет информационным узлом, станция – боевой единицей. А объектом – один из миров четвертого сектора.

– Филин захватит станцию наблюдения? Но зачем ему установки?

– Может быть, для переброски десанта?

Ноэль отрицательно качнула головой:

– Нет, это портативные станции, через них можно передать только некоторое количество вещества… – Она схватилась за голову. – Ох, я не понимаю…

Влад протянул ей руку и помог подняться.

– Первое, что нужно сделать – это успокоиться. Второе – продолжать наблюдать, именно сейчас могут всплыть важные подробности. Третье, самое важное, нужно предупредить станцию.

– Отправить сообщение? Филин сразу его перехватит, он контролирует связь.

Влад прищурился:

– Я проберусь на станцию и попробую обезвредить оборудование, которым собирается воспользоваться завтра Филин. И хорошо бы это сделать сейчас, потому что готов поспорить, завтра на «Унцию» явится сам Филин, чтобы руководить операцией из зрительного зала. И я его встречу…

Ноэль ахнула, прикрыла рот рукой:

– Один? Он не подпустит тебя, он…

Влад не стал слушать:

– Тсс, без паники, вспоминаем первый пункт.

Девушка рассердилась:

– Дай же мне сказать!

Влад отмахнулся:

– Потом скажешь. – Что бы она сейчас не сказала, это не изменит принятого решения. – Сперва мы подстрахуемся и подпортим те чертовы установки. И у меня есть идея, хоть она тебе не понравится еще больше, чем предыдущая…

Он обезоруживающе улыбнулся, от этой улыбки у Ноэль сжалось сердце.

* * *

– Мне эта идея не нравится, – она повисла на его руке, под рукой чувствовала напряжение его мускул, улавливала сбившееся от быстрой ходьбы дыхание.

Они спешили к камерам очистки. Там, за резервным шлюзом был склад с отработанным топливом и брикетами бытовых отходов, подлежащих списанию и утилизации – за время перелета таких отходов скапливалось несколько небольших контейнеров. Там же хранились списанные скафандры. Их было три и один вполне подходил по размеру Владу.

– Они нормальные, рабочие.

– А почему списанные? – Влад рассматривал нутро шкафов для скафандров и проверял оборудование. Перещелкивал тумблеры гидравлики, очистку, датчики герметичности клапанов и стыки.

Ноэль нервничала, то и дело поглядывала на мембрану гермопереборки. Влад, не получив ответ, обернулся. Посмотрел с вопросом.

– А? А как еще объяснить нахождение здесь лишнего спасательного оборудования, не предусмотренного номенклатурой. – Она пожала плечами, закусила губу.

– Зачем они здесь? – удивлялся Влад.

Ноэль посмотрела на него, как на ребенка, задавшего нелепый вопрос:

– Это пиратское судно, если ты еще не понял. Этим шлюзом пользуются, если кому-то нужно выскочить за борт во время полицейского рейда или забрать что-то вдалеке от любопытных глаз.

Сработал сброс отходов из вентиляции, пар с громким хлопком вырвался из решетчатого сопла. Ноэль от неожиданности ахнула и схватилась за руку Влада. Тот быстро сориентировался, обняв девушку, усмехнулся:

– Ты весьма феерично пытаешься меня остановить, Ноэль, – он коснулся ее щеки. – Это не так работает…

Он склонился к шее девушки и коснулся губами. Ноэль вцепилась в черную ткань его куртки, потянула на себя, запрокинув голову.

– Ты меня доведешь до безумия…

Грудь землянина поднималась высоко, а руки – горячие и мягкие, будто отлитые из воска – ласкали спину, обжигая прикосновением. Влад спрятал лукавую улыбку, проложил поцелуями дорожку от шеи к губам девушки, дразня ее кончиком языка. Когда их дыхание, наконец, смешалось, пробормотал:

– У нас говорят «ты сводишь меня с ума», – и, не позволив девушке ответить, накрыл рот поцелуем, нежным и одновременно стремительным, торопливым.

Она пахла медом и карамелью, как гречишное поле за околицей дедова дома. И от нее так же, как от всеобъемлющего ощущения свободы, сносило голову, вышибая все мысли, кроме одной – чувствовать каждой клеточкой своего тела, как она отзывается на его ласки: как порывисто вздыхает от поцелуя в яремную впадинку, как начинает дрожать от прикосновения кончиком языка по губам. Чувствовать грудной клеткой, как изменяется частота ударов ее строптивого сердца то уходя в крутое пике, то снова возвращая Ноэль возможность дышать.

– Не останавливайся! – приказала она, когда он попытался отстраниться. – Я не хочу тебя отпускать.

Влад обнял ее до шума в ушах. Всего на мгновение приподнял над полом, едва не опрокинув на себя. Чтобы в следующее мгновение поставить на место и решительно отстраниться. Бережно оправил на девушке китель и поправил лацкан. Ее взгляд был все еще затуманен, дыхание – рваным, она все еще смотрела на него, а в глазах искрилось разочарование пополам с благодарностью.

– Оставим это на «сладкое»… – пробормотал Влад.

Ноэль прищурилась.

– Что это значит «на сладкое»? Опять эти твои