Последняя Утренняя Звезда - Оливер Джонсон

И он обрадовался — летаргический пульс его сердца слегка ускорился. Она не будет кровавым рабом какого-то другого Живого Мертвеца. Только его: либо чарами, гипнозом — либо укусом, не имеет значения. Она должна быть его!

Даже если она действительно та, кого древние манускрипты называют Светоносицей, если она враг его Бога, она не умрет, но будет жить, жить с ним.

Он позвал тысячу голосов под собой, приказав им охранять ее, не касаться ее.

В то же мгновение пришло ощущение движения, как если бы тело пролетело через невообразимое пространство и оказалось в Сером Дворце Исса, там, где в плену томилась его душа. И он увидел, как она падает со своего высокого места, падает оттуда, где оставалась последние двести лет среди других душ, избранных Темным Богом. Бог сбросил ее с высоты: Исс разгневан. Его мысли и дела — ересь: Светоносица должна быть уничтожена. Как же Бог накажет его? Что сделает с его смертной оболочкой? Быть может в кожу вгрызется миллион червей, или земля откроется и проглотит его, сбросит вниз к самым воротам Хель?

Фаран вздохнул, поднял глаза к небу, затянутому штормовыми облаками, которые с бешенной скоростью летели с востока, но никакого наказания не было. Он по-прежнему живет второй жизнью, Жизнью в Смерти. И опять он воззвал к кольцу вампиров, окруживших Талассу, приказав беречь ее, несмотря на то, что она — Светоносица.

Внезапно он обнаружил, что опять бежит вниз, торопясь по крутому склону к полю боя, даже не думая о том, что может упасть и повредить свое лишенное нервов тело.

Потом темноту прорезала вспышка, он запнулся, упал и покатился вниз, ударяясь о камни, рвавшие его кожаные доспехи. Еще и еще, удар за ударом, о все камни и валуны. Наконец он остановился.

С того момента, как Фаран увидел ослепляющий свет в небе, он изо всех сил сжимал тяжелые веки. Но на сетчатке уже отпечатался образ: Таласса, подняв руки к небу, призывает к себе ослепляющую звезду. Ярче чем солнце. Он начал ползти обратно ко входу в пещеру, слепо нащупывая путь руками. Где же Голон?

Тысяча голосов немертвых, наполнявших его голову чем-то вроде белого шума исчезли, слились в один протяжный вой. Он чувствовал, что они, как отпрянувший вспять прилив, потекли обратно, в темные коридоры шахт. Потом — наконец-то! — голос Голона. — Я здесь, повелитель, — прокричал волшебник, перекрикивая шум ветра и вой вампиров. Рука Голона ухватила его за руку и подняла на ноги. Какой-то вампир слепо врезался в него. Он пошатнулся и оттолкнул немертвого в сторону.

Голон повел его обратно на склон, его зрение стало мало-помалу проясняться. Но только тогда, когда они вновь оказались в первом помещении шахт ы, голоса мертвых опять наполнили его сознание. Они разбиты и разрозненны: он должен сплотить их. Фаран открыл глаза. Слава Иссу, он не слеп. Бледное лицо Голона начало выплывать из темноты.

— Где они? — прорычал он, не осмеливаясь выглянуть наружу.

— Они прошли через проход, милорд, — ответил Голон. — Сейчас они идут к пирсам.

Фаран выругался. В глазах было еще темно, но он увидел Живых Мертвецов, прячущихся от света в темноте подземного коридора. Он встал, и, пошатываясь, шагнул в плотную толпу, ругаясь и дерясь в безумном гневе, пока не заставил их всех встать на ноги и пойти к лабиринту туннелей, которые вели на берег озера. Потом Князь-Вампир повернулся к Голону.

— Я иду за ними. Помни — Бронзовый Воин должен быть уничтожен, — проревел он.

Волшебник кивнул. Фаран оставил его у входа в шахты и пошел вслед за толпой немертвых.

ВОСЕМНАДЦАТАЯ ГЛАВА

Парящий над Волнами

В умирающем свете звезды отряд Талассы достиг спуска, который вел на северные склоны Холмов Дьюрина. Над собой, прямо под вершиной Каменного Черепа, они увидели темный зев пещеры. Нет сомнений, что, как только свет погаснет, из ее тени хлынет новая волна вампиров.

Ноги скользили, пока они торопливо спускались по обледенелой дороге, ведшей на север. В тысяче футах под собой они увидели огромное ледяное озеро, под светом падающей звезды его гладкая поверхность сверкала как стекло. На берегу стояли три пирамиды, окруженные развалинами стен. Недалеко от берега неподвижно застыли три корабля, вмерзшие в лед; к каждому из них вел свой пирс.

Внезапно налетел порыв ветра: шторм тоже перевалил через проход и шел за ними. Несколько ледяных дротиков ударилось в маску Уртреда. Свет, падавший с неба, становился все слабее, и, наконец, полностью скрылся за плечом Малигара.

Таласса дернула его за рукав и указала на замерзшие корабли. Уртред посмотрел туда, не понимая, что она имела в виду. Но Таласса уже спускалась по крутому спуску к первой из крытых галерей, ведших на пирсы. Остальные последовали за ней, спотыкаясь об валуны.

Вскоре они достигли первой стены: здесь оказался пролом, сделанный когда-то давно; за ним находилась крытая галерея, ведущая вниз. Они взобрались по упавшим камня и оказались в укрытии темноты. Света не было: факелы пропали вместе с санями, но Таласса зажмурилась и сосредоточилась, как под Равенспуром; в то же мгновение странный зеленый ареал окружил ее, как бы вырос из нее. Потом он открыла глаза и щелкнула пальцами — шар зеленого света с шипением появился перед ней, паря в воздухе. Из темноты появились широкие ступеньки, ведущие к озеру. Они очень вовремя очутились в укрытии, так как именно в этот момент ураган нагнал их и ударился о внешние стены, град барабанил по камням как гром.

Только сейчас у них было время, чтобы перевести дыхание. Выжило не больше дюжины жителей Годы; каждый был бледен и покрыт шрамами и порезами от недавнего сражения. Из всех упряжек осталась только собака Гарадаса, ее мех был вымочен и запачкан, а лапы дрожали от холода.

Через пролом в стене они увидели, что свет почти погас. Они не могли ждать Бронзового Воина: вампиры вскоре будут здесь. Они торопливо пошли по крутому коридору вниз, дорога стала выравниваться, и они вошли в то самое помещение, в котором несколько дней назад побывал Голон. Через круглое отверстие в потолке был виден свет, отбрасываемый Талосом.

В центре находилось массивное каменное ложе, длиной в тридцать футов и шириной в двадцать, наклоненное на север. Оно могло бы выдержать даже Бронзового Воина, может быть даже Бога, если, конечно, предназначалось для этого. В центре его был вырезан золотой символ солнца. Прямо перед ним находился проход, через который они увидели покрытый льдом пирс, длиной в сотню ярдов и шириной в пятьдесят, ведущий в озеро. На его конце находился корабль, призрачно белый в свете падающей звезды.

Увидев его, один из горцев радостно вбежал в проход. Как только он оказался на пороге, последовала ослепляющая вспышка белого света, на долю секунды тело превратилось в силуэт, который исчез, испарился.