Последняя Утренняя Звезда - Оливер Джонсон

Оливер Джонсон

Последняя Утренняя Звезда

Дейву Моррису — другу, советчику, вдохновителю

Перевод: А. Вироховский

НЕЧЕСТИВЫЙ РИТУАЛ

Фаран отвернулся от него и подошел к ближайшему смертному ложу, на котором лежало тело первой жертвы, ее сморщенное лицо выглядывало из изорванного, скомканного савана. Он поставил Чашу и свой драгоценный груз на ложе и на секунду снял кожаные перчатки. Открывшиеся руки были мертвенно-белыми, с черными венами. Он опустил указательный палец в Чашу, зачерпнул капельку крови и стряхнул ее на зык мертвеца. Внезапно тело выгнулось дугой, как если бы в него ударила молния. Голон, удивленный, отпрянул назад. Тело опять содрогнулось, но потом улеглось на ложе. Фаран внимательно оглядел труп, легкая улыбка перекосила уголок рта. Голон подошел чуть-чуть ближе, пораженный тем, что видел. Синяя вена на шее трупа дрогнула, потом еще и еще, и наконец начала медленно пульсировать: четыре раза в минуту.

— Скоро он встанет, — сказал Фаран. Он махнул рукой, приказывая Голону перейти к следующему ложу. Князь указал на кинжал, который Голон все еще держал в руке. — Открой им рты, всем.

Волшебник подошел к следующему телу, одной рукой прижав рукав своего плаща ко рту. В другой он держал обсидиановый нож. Неловко орудуя ножом, он заставил закрытые челюсти трупа открыться…

Ссылка на карту: http://oldmaglib.com/book/j/Johnson_Oliver__The_Last_Star_Of_Dawn(Lightbringer-3)_map.jpg

Подписи к карте(в алфавитном порядке)

Astragal Астрагал

Attar Аттар

Bardun Бардун

Forest of Lorn Лес Лорн

Forgeholm Форгхольм

Galastra Галастра

Goda Деревня Года

Gorvost Горвост

Grate Ice Lake Великое Ледяное Озеро

Hangar Parang Хангар Паранг

Imblewick Имблевик

Iskiard Искьярд

Maligar Малигар

Morigar Моригар

Nush Нуш

Ossia Оссия

Perricod Перрикод

Scalprock Скалпрок

Segron Hight Пик Сегрон

Shandering Plain Сияющая Равнина

Srain Desert Пустыня Срейн

Supperstion Mountain Гора Преданий

Surrenland Суррения

The Astardian See Астардианское море

The Black Mines Черные Копи

The Broken Hines Сломанные Вязы

The Dragon's Back Спина Дракона

The Dry River Сухая Река

The Fire Mountains Огненные Горы

The Inland See Внутреннее Море

The Iron Gates Железные Ворота

The Lake of Lorn Озеро Лорн

The Land of Clouds Страна Облаков

The Last Star at Dawn Последняя Утренняя Звезда

The Nations of the Night Полунощная Чудь

The Niasseh Range Кряж Ниассе

The Old Father Старый Отец

The Palisade Палисады

The Turnament Plain Турнирное Поле

Thrull Тралл

Thrullland Тралланд

Tire Gand Тире Ганд

Valeda Валеда

Wizard's Tower Башня Волшебника

Waterfalls Водопад

ПЕРВАЯ ГЛАВА

Закат в башне

Он будит меня, этот юный писец, которого я больше не в состоянии видеть. Весь день я проспал, и сейчас уже вечер. Я был далеко, видел сны о землях, которые лежат далеко от моей башни, о тех землях, по которым я путешествовал в годы юности.

Но сейчас я просыпаюсь и опять становлюсь Аббатом Форгхольма. Я встаю с кресла. Даже через покрытые бельмами глаза я вижу оранжевое сияние: солнце садится над Огненными Горами. Я поднимаю к нему ладони и благословляю писца. — Пускай наш лорд Ре найдет золотую нить Галадриана в лабиринте ночи. Пускай барка солнца опять взлетит на небо: пускай его лучи упадут на тебя, брат Кереб.

Но я не думаю о своих словах. Сны о прошлом — вот что посещает меня. Сегодня я и Кереб закончим последнюю главу. И время совершит полный круг, конец соединится с началом: в этой башне началась история моей жизни. Здесь она и закончится.

Мне было двенадцать, когда я впервые попал сюда; меня принесли наполовину мертвым из храма внизу на самый верх башни, откуда все, что под ней, кажется миниатюрным и далеким, как будто из другого мира: сам монастырь, монахи, горы и долины. Много лет моими единственными товарищами был вот этот изъеденный червями стол, пыльные колбы и реторты, эта узкая койка и три книги, которые мой учитель Манихей оставил мне перед тем, как умереть.

Они по-прежнему стояли на полке над черным от огня камином, освещенные светом садящегося солнца — на том самом месте, куда я сам поставил их, когда пришло мое время уходить.

Все страны, в которых я побывал во время юности, описаны в одной из этих книг: Тралланд, Суррения, Земля Полунощной Чуди, Оссия, Аттар и даже Страна Затерянного Города, Искьярд.

Но дни моих странствий давно закончились — и вот остальные две книги, которые напоминают мне о них. С того дня, как сорок лет назад я вернулся сюда, я не разу не открывал эти увесистые тома, хотя каждый вечер беру их в руки и глажу корешки — как сейчас.

Первая книга посвящена моему богу — Ре, Повелителю Огня и Возрожденного Солнца. Книга Света. Я подношу закрытый том к глазам; серебряный кант потемнел, но лазурит, покрывавший четыре угла старинного кожаного переплета, светится под лучами садящегося солнца и сверкает светло-синим цветом: цветом магии. Каждый вечер я подношу ее к глазам — я делаю это не потому, что таким образом поклоняюсь моему Богу, но она обычно так делала каждый вечер: молчаливо молилась, держа книгу в лучах заходящего солнца.

Потом я беру в руки самую маленькую из трех книг. Я чувствую ее кожаный переплет, помню ее цвет: цвет черной каминной полки, на которой она стояла все эти годы. Мои пальцы колют маленькие иголочки, как если бы я держу что-то живое и дышащее. Я чувствую медленный, еле заметный пульс. Мой друг, это пульс магии.

В ней сосредоточено все мое искусство: небольшая, не толще большого пальца и не длиннее ладони, кожаный переплет потрепан и покороблен огнем, водой и руками сотен адептов, живших до меня. Последним был Манихей. Я до сих пор слышу его слова: "Учи хорошо. В ней все заклинания пиромании, искусства Пламени. Если ты выучишь ее всю, то сможешь призывать огонь из ветра и льда, и даже свести молнию с неба." Да, учитель, я так и делал, и уничтожил всех наших врагов…

Я ставлю книги на место. Кереб молчит. Его беспокоит только наше ежевечернее занятие — я диктую ему историю Войн Огня и Червя. У него нет причин любить меня. Я ничего не плачу ему и не подарю безбедное существование. Его прислал сюда Высший Жрец далекого Перрикода, и приказал разделять со мной мою ссылку; тогда Кереб ожидал каких-то великих дел. С тех мы вместе переносим наказание. Мое — на всю жизнь, его, возможно, закончится, когда наша работа, вот эта история, подойдет к концу.

То есть сегодня, если позволят Ре и моя память.