Сага - Тонино Бенаквиста

– Кто вы такой, чтобы требовать такое?

Эта женщина меня раздражает. Раздражает, раздражает!

– Мадам, я должен предостеречь вас. Не исключено, что Шарлотты нет в живых. Или она в опасности, брошена в сырой подвал. Она надеется, что ее коллеги забьют тревогу, но ее начальнице, оказывается, на все наплевать. Если найдут ее труп, начнется следствие и вас тоже будут допрашивать; вам нелегко будет объяснить свое бездействие. Вы можете заработать от двух до четырех лет. Сидя в тюрьме Флёри-Мерожи, вы сможете видеться с детьми только раз в неделю. А вам известно, что теперь в комнатах для свиданий нет решеток? Общаясь через стеклянную перегородку, вы даже не сможете обнять своих детей. А ваш муж? Думаете, он будет вас дожидаться? Сначала он станет топить свое горе в бутылке, затем страдать от одиночества – это так понятно. А представьте себе бесконечно меняющихся нянь у вас дома и своих таких добреньких подруг, которые бросятся ему на помощь. Как трогательно – одинокий мужчина с двумя малолетними детьми…

– Я знаю, что у вас за профессия, но мне некогда слушать ваш бред. Если Шарлотта даст знать о себе, я передам ей, что вы заходили. А теперь прошу вас покинуть помещение и больше здесь не появляться.

Мне кажется, что Шарлотта где-то рядом, притаилась вон за той дверью, красная от смущения. Я не хочу уходить и хватаю начальницу за руку, не сильно, естественно, но она сразу кричит секретарше:

– Мирей, вызовите службу безопасности!

– Это гораздо серьезнее, чем вы думаете. Позвольте мне зайти в ее кабинет, прошу вас.

– Отпустите меня!

Одна из девиц вскрикивает. Два типа в синих костюмах заламывают мне руки и волокут к дверям. Я пытаюсь отбиться, но громилы только этого ждут. Видимо, они умирают со скуки в этих современных зданиях.

Жюльетта дома одна. Чарли с детьми пробудет у родителей до середины августа, а она поедет к ним через неделю. Она предлагает мне пообедать, но я отказываюсь и продолжаю стоять в прихожей.

– Ты же ее близкая подруга, а подругам рассказывают все.

– Ошибаешься, Марко. В последнее время, когда вы еще были вместе, она уже ничего не рассказывала. Я даже не знаю, почему она тебя бросила.

– Бросила?

– Как давно вы виделись в последний раз?

– Больше шести месяцев назад.

– Вот видишь.

– Скажи мне, где она.

– Если бы я знала, то сказала бы, не могу видеть, как люди страдают, особенно такие парни, как ты. Кстати, твой дурацкий сериал только испортил ваши отношения.

– Почему дурацкий?

– Неужели ты ничего не понимаешь, Марко? Вначале все мы, твои друзья, гордились тем, что…

– О, только не ты. Я и так выжат как лимон.

– Ты хотел, чтобы тебя любили? Хотел, чтобы Шарлотта любила типа, у которого в голове неизвестно что? Хотел, чтобы она согласилась с таким видением мира?

– Но это же вымысел! Просто вымысел! Жизнь совсем не такая, люди так не живут, в реальной жизни ты не встретишь таких типов, как в «Саге», и мне осточертело без конца повторять эти прописные истины! Осточертело! Боже, на кого я только похож, объясняясь с тобой в прихожей!

Наступает молчание, но не холодное, скорее, выжидательное, когда еще не все сказано.

– Можно переночевать у тебя?

– …?

– Чарли ничего не узнает.

Неожиданно она от души смеется.

– Я, конечно, не буду выставлять тебя за дверь, но, на мой взгляд, эта идея не слишком удачная.

Она права. Я обнимаю ее и целую в обе щеки.

Я снова на улице – зверь, преследуемый охотниками, брошенный один в мире, где люди путают реальную жизнь с той, что видят в кино. Еще немного, и я сяду за стол, чтобы переписать сценарий этого мира.

Голубое небо, зеленая трава, море. Земля населена животными и людьми. Все занимаются любовью, но люди иногда часа два в день метают бумеранг. Из-за споров по поводу какого-то стихотворения Рембо одна половина человечества объявила второй войну. После долгого сражения, во время которого использовалось самое новейшее оружие (сонеты, катрены, малайские четверостишия, оды и александрийские стихи), победители получили право присутствовать на спектаклях, поставленных побежденными.

Мне нужно пройти все испытания, чтобы отыскать свою любимую, и даже встретиться с теми, кого я до сих пор избегал: ее родителями. С людьми, которые всегда задавались вопросом, что их дочь нашла в типе, зарабатывающем себе на жизнь сочинением диалогов для японских мультфильмов. Если они откажутся говорить, я отправлюсь в паломничество по всем местам, где любила бывать Шарлотта, пойду наугад и буду искать ее до тех пор, пока не найду и не поставлю перед выбором: или она вместе со мной покинет эту безумную страну, или мы окончательно распрощаемся. В любом случае мне нужно уехать на год-другой, пока все не забудут о «Саге». Я должен начать новую жизнь сценариста в каком-нибудь другом месте. Это вполне возможно.

– Я не хотел бы беспокоить вас, но вы – единственный человек, который знает, где сейчас Шарлотта. Мне очень нужно повидать ее.

– Марко?

– Да.

– Вы правы, нам нужно поговорить. Во сколько вы будете у нас?

– К обеду.

– Ждем вас.

Порция твердости, доля сухости, капелька ледяного молчания… Нет сомнения, это ее мать. Каким образом девушка, как Шарлотта, умудрилась появиться на свет от таких родителей – вот одна из тайн мироздания, не перестающая меня мучить. Я беру такси, чтобы приехать как можно раньше и как можно раньше откланяться. Они тоже ждут эту встречу, заранее предвкушая, как будут осыпать меня градом оскорблений и забрасывать плохими новостями. Отец Шарлотты открывает мне дверь с улыбкой, которая мне ни о чем не говорит.

– Вы быстро добрались. Входите, дружище Марко, аперитив уже готов.

Я ожидал хорошую порцию розог, а вместо этого оказался в объятиях мадам. Она заливается соловьем о том, как рада меня видеть, перемежая банальные фразы с восторженными восклицаниями и неожиданными поцелуями. Я в полном нокауте, хотя и стою на ногах. Она усаживает меня перед множеством тарелочек с закусками, а хозяин, не спрашивая, наливает мне полную рюмку виски. Я пока ничего не сказал – пусть вначале выложат все, что у них на уме. Впрочем, они сами не дают мне вставить ни слова. Их радушие – продуманная стратегия, и я должен быть готов к обороне. Может, они начитались английских детективов, где гостей вначале осыпают любезностями, а потом приканчивают и закапывают в саду. Может, смысл этого маскарада еще более трагичен: им жаль, что у нас с Шарлоттой ничего не получилось, так как теперь она встретила типа еще хуже меня.

– Мой милый Марко, вы уже в возрасте, когда принимают мужские решения. Когда вы собираетесь попросить руки моей дочери?

– Простите?..

– Я готов выслушать вашу просьбу.

Кто-то звонит в дверь. Удар гонга, спасающий меня в последнее мгновение от второго нокаута. Попросить руки? Я не ослышался? В комнату входит невысокий толстяк и присоединяется к нашему странному аперитиву.

– Этьен, вот наш будущий зять. Марко, позвольте представить вам одного из наших лучших друзей. Этьен.

– Я настоящий фанатик «Саги», – говорит он, – и мне часто удавалось предугадывать события. К примеру, о взрыве праздничного торта на дне рождения главного кассира Французского банка я еще за две серии сказал своей жене.

Женитьба… Шарлотта говорила родителям о женитьбе? Я не могу поверить в это. Снова звонят в дверь.

– О, это, наверное, она, – говорит мать.

– Кто? – я вскакиваю со стула.

– Моя жена, – отвечает Этьен.

Мне представляют Симону, которая тут же подтверждает, что ее муж действительно предугадал происшествие с праздничным тортом. О каком торте они говорят? Все четверо болтают между собой, оставив меня наедине с моим виски. Другое объяснение: они готовят мне сюрприз, устроенный самой Шарлоттой. Сейчас она появится и сообщит, что карантин снят и мы женимся! Снова звонят! Это она!

– Марко, позвольте представить вам мою сестру и ее мужа, – говорит мать. – Они живут в двух шагах от нас и давно мечтали встретиться с вами, особенно с тех пор, как все только о вас и говорят.

Сестра моей будущей тещи живет в том же квартале, что и актриса, играющая Эвелин (которая, несмотря на известность, остается «простой улыбчивой девушкой»). Муж сестры счастлив, что их дружная семья «пополнится писателем». Потом появляется чета Бержеронов, то ли родственников, то ли соседей. Я отвечаю на вопросы, хотя не понимаю, о чем меня спрашивают, путаю взрыв праздничного торта во Французском банке со взрывом, устроенным Эвелиной, но это никого не шокирует. В самый разгар этого шумного обеда мне наконец удается спросить у матери Шарлотты.

– Это ваша дочь сказала вам о замужестве?

– Шарлотта? О нет, от нее такого не дождешься. Но вы, человек, твердо стоящий на земле, разве не считаете нужным узаконить ваши отношения?