Прокол - Михаил Самороков

— Знаете, молодой человек, пожалуй, вы нам подойдёте. Физическое состояние вашего организма неплохое, жаль только, что спортом пренебрегаете. Там — доктор закатил глаза — пригодилось бы.

— В космосе, что ли? — Димка уже понемногу приходил в себя.

— В какой-то степени Вы правы, Зона — это совершенно иная Вселенная. Нам ещё познавать и познавать её загадки — похоже, доктор оседлал любимого конька, и готовился прочитать Димке лекцию о мире непознанного.

— Доктор, я Зону не собираюсь изучать — перебил доктора Димка — я в Зоне деньги буду зарабатывать. Кочегаром. То есть, оператором котельных установок. Я её и не увижу толком. Может, закончим на сегодня?

— Да-да, конечно — доктор выдернул из принтера лист бумаги с замысловатыми закорючками, аккуратно вложил его в файл и приобщил к папке, которую Димка успел про себя окрестить: «Дмитрий Галько — взгляд изнутри».

— Теперь Вам осталось пройти инструктаж, это в 12-ом, по коридору и налево. О дате выезда Вам сообщат. Завтра отдохните хорошенько…

— Не употреблять алкоголь, питаться регулярно, спать больше. Знаю, слышал.

— Ну, тогда удачи Вам, Дима — доктор улыбнулся — Надеюсь, увидимся с Вами совершенно в другой обстановке, более, так сказать, непосредственной.

Инструктаж был познавательным. Правда, инструктор сказал, что за это время научиться выживать в Зоне не получится и это здорово обнадёжило десять добровольцев. Инструктор не старался запугать будущих героев, он вообще был то ли заторможенный, то ли ему было абсолютно равнобедренно, что будет дальше с волонтёрами. Димка успел познакомиться с остальными. На «Янтарь» направлялись ещё двое: девушка Лика, ничего такая, и нечто несуразное в очках и патлатое а-ля Джим Моррисон, назвавшееся почему-то Арнольдом. Арнольдом в понимании Димки имел право называться только тот, кто имел рост не ниже «шести футов, пяти дюймов» и бицепсами, от которых рвались рукава футболки. Этот Арнольд ну никак Димкиным представлениям о мужчине не соответствовал. В общем, несуразность. Молодые люди были биологами и решили подзаработать по краткосрочному контракту. Выбор Димки они оценили по достоинству, «должен же кто-то печку топить, пока мы там будем двигать науку вперёд». Димке не показалось, что над ним стебутся, поэтому он предложил на первое время держаться вместе.

— А гитару с собой можно взять? — Димка подмигнул Лике и улыбнулся инструктору.

— Хоть контрабас, лишь бы в транспорт влез — равнодушно ответил инструктор, достал пачку жевательной резины, сунул в рот ароматную пластинку и скомандовал перерыв.

Через два дня назначили выезд. Димка в который раз подумал о том, как хорошо, что родители уехали на дачу на всё лето. Не придётся выслушивать маминых истерик. А вот отец, пожалуй, даже одобрил бы Димкин выбор. Бывший шахтёр, отдавший Донбассу двадцать лет, отец неодобрительно относился к увлечению сына музыкой, считая это занятие несерьёзным. При всём при этом, рок в жизни Цоя появился именно благодаря отцу. Сколько Димка себя помнил, дома всегда звучали «Pink Floyd», «Led Zeppelin», «Машина Времени» и «Воскресенье». Отец любил рок, просто он не верил в Димку, как в музыканта.

До учебного лагеря «Кордон» добрались достаточно быстро. Димка много раз читал и слышал, что стоит только пересечь границу Периметра, и сразу становится «как-то не так». А вот и ничего подобного. Обычное небо, обычная трава, смертельных аномалий нет, вообще нет никаких аномалий. Военный блокпост, куча солдатни в камуфле, суета и шум. Автобус развернулся и уехал, сопровождающий велел стоять на месте и пошёл к административному зданию, выглядящему как обшарпанная двухэтажка с «Кордом» на балкончике, и, собственно, ею и являющаяся.

— Интересно, а курить можно? — задумчиво пиная окурок, спросила Лика.

— Курить — здоровью вредить — важно сказал Арнольд и достал пачку «Лаки». Остальные попутчики тоже засуетились, доставая сигареты, бутылки с напитками и шоколадки. Димка присел на траву, расстегнул молнию чехла и извлёк на свет божий свою верную старенькую «Кремону» с нестандартной большой декой. Походный вариант. На пробу взял пару аккордов, подстроил ми и выдал блюзовое вступление к «Леди Осень» Варшавского. Народ заинтересованно подтянулся, Лика восхищённо ахнула, Арнольд молча показал большой палец. Но ещё разок поразить общество своим талантом Димка не успел. Невесть откуда подошедшие трое военнослужащих с автоматами АН-94 остановились напротив, и нагло уставились на приезжих. Циничные ухмылки на их рожах недвусмысленно давали понять, что они, то есть приезжие, полное говно, и их, то есть приезжих, надо если не пристрелить немедленно, то презирать всячески просто необходимо.

— Эй вы, радиоактивное мясо, оборзели совсем? — лениво рявкнул молодой сержант, держащий свой «Абакан» на плече на манер крутого супергероя из боевиков, — тут нельзя курить и мусорить. Я за вами убирать буду, чё ли?

— Уберёшь, не сдохнешь — совершенно неожиданно выдал Арнольд и демонстративно сплюнул под ноги крутой троице.

— Да ты чё, ох…л, сука? — сержанта, казалось, сейчас удар хватит. — А ну на землю лежать, мордой в пыль — ствол автомата полетел Арнольду чётко в солнечное сплетение. А потом случилось настолько неожиданное, что Димка даже рот раскрыл от удивления, да и все остальные тоже. Автомат непостижимым образом поменял владельца, а сержантик сам последовал своему же приказу, и улёгся мордой в пыль, выпучив глаза и хватая воздух ртом на манер рыбы, выброшенной на берег. Что именно сделал Арнольд, никто не успел увидеть. Вроде бы и не шевельнулся, а вот уже стоит с автоматом в руке. Тут до солдатиков дошло наконец, что события разворачиваются совсем не тому сценарию, к которому они привыкли. Только вот сделать никто ничего не успел. Шевельнувшийся вояка получил в челюсть самый совершеннейший, по мнению Цоя, маваси гери[5] и выпал в осадок, третьему же Арнольд просто залепил в ухо, и количество лежащих на земле пятнистых фигур стало ещё на одну больше. А у Арнольда стало три «Абакана». Как он их отбирал, никто не увидел.

— Что здесь происходит?

— Отставить!!!

От КПП бежали сопровождающий с пачкой документов и группа солдат в тяжёлой броне во главе с лейтенантом.

Приехавших моментально оттеснили от пострадавших вояк. На Арнольда нацелилось не меньше десятка стволов, но, похоже, это его нисколечко не обеспокоило. Арнольд медленно протянул «Абаканы» подошедшему лейтенанту и спокойно поднял руки вверх. Вскочивший на ноги Димка попытался было протиснуться к офицеру и объяснить ситуацию, но его довольно тактично отпихнули к группе прибывших.

— Итак, кто-нибудь объяснит мне, что произошло? — спросил офицер, обращаясь то ли к Арнольду, то ли к присмиревшим солдатикам.

— Господин лейтенант, они на нас напали первыми — затараторил тот, который получил в ухо. Ухо наливалось всеми цветами радуги и на глазах увеличивалось в размерах.

Димка коротко гыгыкнул. Лейтенант резко повернулся к нему.

— Что смешного?

— «Первыми»… Детский сад.

— «Дурдом». Так точнее — лейтенант снова повернулся к солдатам.

— Дальше.

— Ну, сержант Санин попросил предъявить документы, а они… вот — солдат развёл руками, как бы призывая весь мир в свидетели.

— Та-а-ак… Если я правильно понимаю ситуацию, трое бойцов ограниченного контингента миротворческих сил зоны экологического бедствия были избиты и разоружены одним единственным гражданским, который, судя по его внешности, даже не должен догадываться, с какой стороны браться за оружие и не имеющий понятия о рукопашном бое, — голос лейтенанта наливался металлом и постепенно крепчал: — трое отличников боевой и служебной подготовки просрали личное оружие, получили по голове и теперь пытаются оправдаться тем, что на них «первыми напали»? А девчонка вот эта вас не била?? А?!!

— Девушка, Вы их не били? — обратился лейтенант к Лике.

— Не успела — Лика свирепо взглянула на проштрафившихся бойцов — Но ещё могу успеть.

— Да опустите Вы руки, в конце концов — лейтенант посмотрел на Арнольда так, как будто тот был виноват в большей части смертных грехов всего человечества. Арнольд молча показал глазами на бойцов за спиной лейтенанта.

— Отставить! — лейтенант махнул рукой своим ходячим танкам и стволы опустились.

— Итак, мне Вам благодарность объявить, или арестовать за нападение на военнослужащих? — лейтенант обращался к Арнольду подчёркнуто вежливо, тем самым давая понять, что в возникшем конфликте Арнольд виноват не меньше его «залётчиков» — И прекратите улыбаться, ситуация серьёзная. Драка на территории блок поста «Кордон» — это трибунал, а для Вас — подсудное дело.

— Господин лейтенант, позвольте мне объяснить ситуацию — один из вольнонаёмных, среднего возраста слесарь-плотник, которого все называли Никитич, решил вступиться за Арнольда.