Прокол - Михаил Самороков

Оставшиеся «вильни» были изгнаны на станцию Янов, где закрепились на цементном заводе и тихонько себе додыхали, вяло повоёвывая с мелкими бандюковскими шайками с Затона, поскольку ни «Долг», ни вояк они уже не интересовали. Но кого-то они таки интересовали, поскольку с голоду не помирали, а снаряжение и оружие были вполне современными.

«Долг» тоже подвергся серьёзным реформам. Генерал Воронин, истово ненавидящий Зону, почил в бозе. Его место занял молодой и креативно мыслящий полковник Васильченко, бывший командир спецназа, занявший пост руководителя «Долга» после 32-го года. «Долг» больше не преследовал сталкеров, подвергшихся «биологическим преобразованиям», по крайней мере, в открытую, а также обеспечивал силовую поддержку научных экспедиций, присматривал за порядком в своей зоне ответственности, и регулировал экобаланс аномальной фауны Зоны. Тотальное уничтожение слепых собак однажды чуть не привело к катастрофе локального масштаба, когда на зачищенную «Долгом» территорию Свалки валом попёрли плоти с кабанами, тушканы, и, почему-то, снорки. Две недели Свалка представляла собой апокалиптическую картинку, мутантов частично постреляли, частично разогнали, часть прописалась на новом месте. Собачки подтянулись с Агропрома и Тёмной долины, а Васильченко после неприятной беседы с экологами научного комплекса «Янтарь» категорически запретил несанкционированный отстрел зверушек. Нарушители карались очень строго, вплоть до изгнания из клана, а это было весьма чревато, поскольку «Долг» за всё время своего существования обзавёлся вполне конкретным количеством врагов. Фактически, изгнаннику подписывался смертный приговор, а шансов выбраться из Зоны в одиночку у него было очень и очень немного. Какая там цифра меньше единицы? Вот где-то примерно так…

Государственная программа исследований подразумевала использование не только вольных сталкеров, но и добровольцев-волонтёров из-за Периметра, поскольку работы было навалом, а вот рабочих рук катастрофически не хватало. Не рвались почему-то в Зону люди, помнили, как в 2032 году случился Большой Абзац в виде серии непрерывных выбросов аномальной энергии, прорыв периметра по всем направлениям волнами мутировавшей нечисти, и появления очагов аномальной активности в доселе безопасных прилегающих районах. Видеорепортажи, аматорское видео уцелевших, и не очень, очевидцев заставили содрогнуться весь шарик. Как вам такая картинка — прущие напролом нестройной шеренгой с десяток псевдогигантов в качестве бронетехники, а за ними пехотой собаки с плотями, кабаны, и в качестве десантно-штурмовых батальонов — химеры. Бр-р-р-р…

Да и те добровольцы, решившие подзаработать денег, выбраковывались довольно строго. Придурошные ролевики, надумавшие поискать Кольцо Всевластия и помахать мечами перед мутантами, романтические юноши и девушки, разочаровавшиеся в любви и жизни, преступники, надеющиеся отсидеться в Зоне (эти, впрочем, свою зону таки получали, но совсем другую), и люди, чётко не осознающие, а за каким, собственно, хреном они туда прутся, отбраковывались на первых же тестах. Многих порезала медкомиссия по причине неудовлетворительного физического состояния организма. Свою жатву собрали и психиатры: чудаки, надумавшие оригинально суициднуть, отправлялись на принудительное лечение и возвращались обратно к обществу более-менее нормальными. Хорошо и охотно брались сироты, достигшие совершеннолетия, уволенные в запас ветераны локальных войн, да и просто крепкие физически и психически молодые люди. Кто-то хотел свой дом, кто-то — новый байк, кто-то таким образом надеялся погасить кредит или ипотеку. Достаточно большим был процент решивших расторгнуть контракт и поскорее рвануть из Зоны после первого же знакомства с местной фауной или Выбросом. В этом случае санкции к беднягам не применялись абсолютно, деньги, кто успел заработать, обратно не отбирались, и обеспечивалась реабилитация за государственный кошт. Те же, кто полностью выдерживал срок, получали даже что-то вроде бонуса в виде уважения от имеющих постоянную прописку в Зоне, гонорар, и, разумеется, неофициально, пару-тройку недорогих артефактов типа «капли», «вспышки», или «крови камня». Чисто для собственного использования и не для продажи. Правда, за это дело за Периметром светил некислый срок, но, как правило, если клиент не борзел, предъявлял трудовой договор и командировочный лист с отметкой о сроке пребывания в зоне экологического бедствия и предлагал «договориться», то отказа не получал. Благо заработанного хватало при разумном использовании надолго.

Вот и Димка, благополучно заваливший сессию в меде по причине огромной любви к рок-н-роллу, и выслушавший от родителей душераздирающую нотацию о незавидном Димкином будущем, совести, точнее, отсутствии оной, и вообще, как ты мог… после двухдневной попойки в клубе «Сталкер» и впрямь задумался. Восстанавливаться в институт? После того, что студент Галько наговорил преподавателю и замдекана лично, даже думать об этом не хотелось. Поступить в другой? Результат мог бы быть аналогичным. Не то, чтобы Дима был моральным уродом с руками, растущими из …оттуда, в общем. Совсем нет. Работать Димка умел. Просто не хотелось ему работать. Димка хотел играть блюз и рок-н-ролл. А задумался Цой над разговором, услышанным в «Сталкере» за барной стойкой.

Прозвище своё, кстати, Димка получил ещё в школе, прославившись тем, что знал наизусть все песни Цоя и играл их. Но исключительно на «Кино» Цой не зацикливался. Он слушал и играл почти весь русский рок конца двадцатого, начала двадцать первого века. И не только русский. Димка любил рок. Различные варианты типа индастриэла, техно, синти и мэшин-мьюзик, Димку как-то особо не впечатляли. Находясь под впечатлением от искусства игры гитариста-виртуоза Томми Эммануэль, Димка сам придумал, как можно одновременно играть партии баса, ритм и ещё при этом умудрялся вставлять всякие фишечки, поэтому, со стороны казалось, что играют, как минимум, двое музыкантов.

И вот, опрокидывая очередной «Сталкерский особый», Димка обратил внимание, на яростный, но тихий спор двух юнцов, с видом знатоков обсуждающих варианты пересечения Периметра. Вариантов было несколько, один настаивал на том, чтобы «заплатить одному челу, я его знаю, это верняк стопудовый», второй же утверждал, что «можно и так, а бабки лучше на снарягу потратить». Как именно «так», малёк не уточнял.

Димка хмыкнул. Несмотря на все принимаемые комплексные мероприятия по недопущению незаконного пересечения периметра зоны экологического бедствия, в Зону по-прежнему можно было попасть нелегально. Только вот перспектива ползать на животе по земле, с риском наскочить на мину или запутаться в проволоке, замирать под лучом прожектора, изо всех сил прикидываясь шлангом, и ежесекундно ожидать пули патрульных Димку вовсе не вдохновляла. Можно было воспользоваться услугами «полупроводников», так называли предприимчивых дельцов, решавших дела с вояками. Гарантии благополучного пересечения Периметра «диоды» не давали. Можно было запросто заплатить и оказаться в результате со скованными руками в холодном и сыром подвале блокпоста в ожидании эм-вэ-дэ, суда и пятёрика. Или просто трупом. Патрульные могли и не делать предупредительных выстрелов в воздух. Внезапно Димка осознал, что уже некоторое время вполне серьёзно рассуждает о том, где лучше работать — на Кордоне, в лагере первичной подготовки, на «Янтаре», или оттарабанить два месяца обучения и попасть в Тёмную Долину, закрытую после 32-го, и ставшую почти непроходимой. Тёмная Долина была самым опасным местом из перечисленных. Что-то там творилось непонятное, лабораторию Х-18 поначалу вычистили и начали приспосабливать под нужды науки, а потом шарахнуло, и туда больше не лазили даже самые отмороженные сталкеры. Вояки окопались на территории бывшей фабрики. Четыре смотровые вышки, усиленный керамобетонный забор с «Егозой», датчики движения и детекторы жизнеформ, а также автоматические стрелковые комплексы «Ураган» на вышках и крыше внушали некоторую уверенность в безопасности. Иллюзорную, если честно. Уже три раза латали забор и восстанавливали постройки на территории фабрики. Последний раз после прорыва на территорию персонал военного объекта N45023 спасся в убежище, оборудованном в подвальных помещениях фабрики. И трое суток просидел там, пока не прискакала кавалерия. Попасть к военной базе можно было только в обход через Рыжий Лес, или со стороны Кордона, и, опять же, в обход, мимо лаборатории Х-18. Или по воздуху, и то, не всякий раз и не везде. Старые пути были непроходимыми. Недоступным был теперь и Клондайк — аномальная аномалия, в которой по прихоти Зоны возникали артефакты, от редкого до невозможного. Именно там находили «Фотон» — артефакт, не имеющий массы и инерции, именно там нашли «Индульгенцию» — артефакт, сочетающий в себе практически все защитные свойства, плюс практически без постэффектов. И что ещё интересно, как только народные умельцы или яйцеголовые получали новый мезо-или-гипермодификат, такой точно тут же оказывался на Клондайке. Ну, может не тут же… По графику Клондайк не работал, 364 дня в год это было загаженное донельзя радиацией ничем не приметное место у подножья холма перед Х-18. А в один прекрасный день вдруг появлялись арты. Вот только появлялись они только при наличии у счастливца артефакта «Глаза Змеи», бесполезного сам по себе, но крайне необходимого для мгновенного обогащения в заветный день Х. А «Глаза» можно было найти только у скал на Радаре. А там — «Зов Монолита». Вот такая фигня.