Прокол - Михаил Самороков

Димка замер. Поморгал, посмотрел на Арнольда, потом на Лику, потом снова на Арнольда. Выдохнул и переспросил:

— Тебя — ЧТО?

— Продали. В три года родители меня привезли в украинскую спецшколу «Олимп» и заключили договор о моём обучении. Подписали договор о том, что не будут иметь никаких претензий к школе в том случае, если со мной в течение периода обучения произойдёт несчастный случай. Получили счёт в Первом Украинском и уехали домой. Это как раз миллениум случился, по этому поводу нам Новый год устроили — Арнольд усмехнулся — я мало что помню из этого периода жизни… так, обрывки.

— И больше ты их никогда не видел?

— Почему — никогда? Посещение родителями воспитанников обязательно, как минимум, два раза в год. Дим, ещё раз повторюсь — из нас не готовят киборгов безэмоциональных, эдаких универсальных солдат без мозгов и жалости. Просто очень хороших специалистов, надёжных телохранителей, обеспечивающих своему опекаемому максимальную безопасность. Наши телохранители не станут закрывать своим телом клиента. Они обязаны просто не допустить возникновение подобной ситуации. В большинстве случаев так и случается. Программа подготовки специалиста класса «тень бога» является государственной, и предусматривает сотрудничество с другими спецслужбами, а в некоторых случаях — подчинение сотрудников спецслужб нашему спецу. Просто мы лучшие.

— Ага, как-то всё у тебя просто — Димка был просто ошеломлён неожиданно свалившейся на него информацией — просто продали, просто лучшие… Просто-напросто, блин. А почему ты всё это мне так спокойно рассказываешь?

— А зачем мне неспокойно тебе рассказывать?

— Не, ну это ж секретная информация, наверное.

— Да нет, собственно — Арнольд посмотрел на экран своего коммуникатора — тэк-с, уже скоро транспорт будет. В общем, секретов тут особых и нету, но об этом не принято говорить. Инфа о спецшколах есть в Гипере[7], просто — Арнольд засмеялся — опять «просто» …короче, рекламы на каждой странице нет, бренда, как такового — тоже. Но, кому надо — тот найдёт.

— Итак, «итоги подведём». Выпускники спецшкол «Олимп», «Валгалла», и «Маниту» являются телохранителями высочайшего класса, опытными и крайне дорогостоящими. Методики воспитания и тренингов — это засекреченные данные. Вся остальная информация — открыта, но широко не распространяется. Программа подготовки является государственной и имеет полную поддержку всех без исключения госструктур. Тем более, что силовики, инструкторы БСП и спецподразделения предпочитают проходить часть обучения именно в наших спецшколах. Выпускники — люди в полном понимании этого слова, но обладающие некоторыми способностями, простым обывателям могущие казаться сверхъестественными. Процент небиологических имплантов в организме специалиста не выше, чем у, скажем, шунтированных пациентов клиник. Небольшая часть специалистов после окончания цикла подготовки продолжает обучение уже в другом амплуа — как будущие тренеры и учителя. Кандидаты, не прошедшие полный цикл обучения по разным причинам, остаются в школе в качестве вспомогательного персонала с сохранением статуса и довольно нехилой зарплатой и социальными льготами.

— А что касается того, что учителя навсегда поселяются в стенах спецшколы и никогда не выходят за её пределы — Арнольд подмигнул Лике — это не более чем миф. Все эти «последние ступени», «клятвы и обеты» — обычные легенды. Неинтересно как-то без легенд, ритуалов и чего-нибудь эдакого… мистически-героического, вот и придумывают всякие истории наши особо талантливые сотрудники. Вот и всё, если вкратце.

— А давайте ещё по одной, а потом Дима нам споёт, да, Дим? — предложила Лика.

— Не возражаю — Арнольд разлил остатки коньяка по стаканчикам и провозгласил тост:

— Ну, за искусство!

— За науку! — подхватила Лика.

— Ракенрол форева! — рявкнул Цой и лихо опрокинул стакан.

— Всё равно, многое непонятно — Димка привычными движениями расчехлял Кремону.

— Дим, так в двух словах всего и не объяснишь, это ведь годами создавалось, а сколько ещё будет создано, ой-ё…Ты не закидывайся по этой фиче — Арнольд просто великолепно сочетал нормальный человеческий язык и нью-хипповскую феню — давай лучше, чё-нить для души.

И Димка дал. Цоя и Чижа сменяли Кольцов и Навка, снова Цой… Давно Димке так легко не игралось и не пелось. То ли «Амброзия» так подействовала, то ли какое-то новое и непонятное чувство, возникшее к этим, таким простым, и таким необычным ребятам заставило Цоя буквально превзойти самого себя. Лика и Арнольд подпевали, хлопали в ладоши, всё было просто чудесно. А потом пришёл транспорт…О том, что праздник закончен, Димка понял по выражениям лиц его новых друзей.

— Баста, карапузики — сказал Арнольд с видимым сожалением — кончилися танцы!

— Уезжать, так с музыкой — сымпровизировал Цой — запевайте, братцы! Я вам щас в качестве коды такую песню спою…

Димка заиграл вступление, мощное и энергичное, затем резко оборвал мелодию и тихонько запел, едва перебирая струны:

— Я смотрел телевизор— Я знаю в лицо— Обезьяну, ушедшую в рай…— Я читал её письма перед концом— Я за ними ездил в Китай.[8]

Резко рванув си мажор, Димка продолжил уже в полный голос:

— Я лечился от боли— Я сделал свой шаг— Я ушёл в никуда,— Оставив лишь след на песке…— Если вход в рай разрешён обезьяне,— Значит, он разрешён и мне?..

Останки звука давно стихли, затихла, казалось, и сама Зона, а трое друзей сидели на полянке и молчали.

— Класс! — потрясённо выдохнул Арнольд — Это что было?

— Стас Иванов, «Тень тени» — сказал Димка — Я с ними играл когда-то.

— Надо найти обязательно, у него все песни такие?

— Такие, не такие… Всякие у него песни есть. Нравятся мне они, только не все понимают. Они похожи одновременно на всё, и ни на что не похожи. Кто-то говорит — «закосил», кто-то — «тупо содрал». Некоторым вообще не нравится… — Димка с неожиданным ожесточением начал запихивать гитару в чехол.

— А я знаю, что он ПИСАЛ. И ещё бы написал, если бы не… — Цой наконец-то справился с молнией и встал.

— Умер? — тихо спросила Лика.

— Спился — коротко и зло ответил Димка — Пошли, а то на электричку опоздаем.

Уже подходя к колонне бронетехники и транспортников, Димка вспомнил одну вещь.

— Арнольд, а что это ты сказал тогда лейтенанту? Непонятный язык какой-то…и рукой как-то так сделал?..

— А я думал — спросишь, или нет? — Арнольд поправил лямки своего понтового «Zone Bag». — Это наш специальный язык. Только для посвящённых и членов семьи. У нас же всё специальное. Вот и разработали свою систему распознавания и общения. Система вербальная и жестовая. То, что я сказал лейтенанту, можно перевести, как «здравствуй, уважаемый ученик/специалист». А он мне ответил, что, типа, он приветствует учителя, всячески его уважает и ценит. Как-то так.

Димке досталось место в грузопассажирском отделении транспортёра Т-10, сделанного специально для Зоны. Здоровая, мощная, бронированная дура, способная перевозить до десяти тонн полезного груза, весила не более двадцати пяти тонн при полной загрузке благодаря использованию композитов на основе артефакта «Булыжник»[9]. V-образный двенадцатицилиндровый четырёхтактный дизель был вполне способен поддерживать скорость передвижения до 100 км/ч. Места в отделении хватило как раз на одного Цоя, двигатели взревели и Димка начал свой путь в Зону, жадно прильнув к узкому смотровому триплексу. Поначалу Цой расстроился, что ехать придётся не вместе со своими новыми знакомыми, однако обилие новой информации требовало вдумчивого осмысления, и позже Димка даже обрадовался тому, что остался один. Опять же, хотелось посмотреть на Зону. Смотреть оказалось не на что. Если в округе и была какая-нибудь аномальная живность, то она давно уже поразбегалась. Аномалии, видимые глазу, были либо далеко, либо вообще не впечатляли. До первой остановки на Свалке ехать предстояло не менее двух часов, поэтому Димка примостился поудобнее на рулоне то ли утеплителя, то ли какого-то линолеума, вставил в уши пуговки наушников и врубил альбом «Призрачный мир» Стаса Иванова. Сразу же вспомнились весёлые студенческие денёчки, работу над альбомом, атмосферу праздника на каждой репетиции. Звучала любимая Димкина песня:

— Когда-то давно всё в мире было не так— Когда-то давно мы знали, что время — пустяк— Когда-то давно мы верили в искренность слов— Когда-то давно мы гадали на картах на верность и на любовь— Когда-то давно мы шли по дорогам, где каждый встречный был друг— Но кто-то чужой, да ещё на пороге, сложил заколдованный круг— Когда-то давно мы прогнали его, но он оказался непрост— И каждый, кто хочет вновь к нам достучаться, пусть строит свой собственный мост— Время костром разжигает угли— Мы шагали по звёздам, но небо давно уж в пыли— Кто-то в безумьи считает года— Но мы всё же мечтаем вернуться сюда навсегда,— Сюда навсегда…

Димка закрыл глаза. Вступили ударные, песня зазвучала мощно, постепенно утяжеляясь ближе к припеву.