Чужаки - Алекс Мак

Но эта идиллия закончилась на следующий же день.

Той ночью Сайлас внезапно проснулся в самый глухой час. Луга, которые уже начинали надоедать своей бескрайностью, были сплошь залиты лунным светом, даже ветер не нарушал тишину, присущую этому месту. И вдруг лорд увидел серебряную фигуру. Фигура наклонила голову к траве, потом подошла поближе. Это был пони! Его пони… Конь подошел еще ближе, всхрапнул и потянулся мягкими, теплыми губами к лицу Сайласа. В ужасе тот отпрянул. Пони с пониманием печально посмотрел на бывшего хозяина и побрел прочь, разгоняя хвостом серебряный лунный свет. Сайлас закричал во сне.

Красное солнце встало над равниной. Яркий восход сопровождался ураганным ветром и неизвестно откуда взявшимися среди пышных трав тучами пыли. Защищаясь от вездесущего песка, путешественники наскоро позавтракали. Когда, собрав нехитрые пожитки, Сайлас и Тай двинулись в путь, яростный свист разнесся над полем.

Конский топот наполнил утро. Со всех сторон всадники, всадники, всадники появлялись из трав. Они окружили путников, которые инстинктивно прижались спинами и выставили вперед немудреное оружие. Некоторое время все рассматривали друг друга. Тишину нарушали только ветер, позвякивание конской сбруи и украшений, щедро нашитых на одежду всадников, да всхрапывание коней. Прибывшие были одеты в яркие одежды домотканого полотна, увешанные металлическими побрякушками, многих из них защищали легкие доспехи. Они были вооружены короткими мечами и копьями. Над головами развевался штандарт. Несколько минут все молчали.

Потом, не выдав себя ни знаком, ни движением, всадники бросились на лорда и его спутника.

Придя в себя, Сайлас обнаружил, что крепко связан, рот заткнут вонючей тряпкой, Челнока нет, а сам он приторочен к седлу, как мешок с… неизвестно чем. Он лежал поперек на лошади позади всадника, рукоять меча которого периодически била славного лорда по зубам. Не имея возможности любоваться окрестностями, Сайлас видел перед собой только мелькающие копыта и проносящуюся мимо землю. Его замутило. Слегка приподняв голову, он понял, что отряд разделился, а его товарищ по несчастью приторочен к седлу рядом скачущего аборигена. С ними было еще четыре всадника. «А остальные, скорее всего, оправились дальше патрулировать», — решил достаточно подкованный в военной науке Сайлас.

Он пытался определить, кто и куда его везет, но, запутавшись в клубке времен, который представляла эта реальность, отказался от этой попытки и покорно ждал, что будет дальше. Его спутник время от времени пытался освободиться, явно не считая пленивших их божественными сущностями. Сайлас медленно покачал головой и китаец на время успокоился. Вскоре всадники замедлили бег коней. «Приближаемся к цели», — понял лорд и попытался собраться и сосредоточиться.

Послышался скрип открывающихся тяжелых ворот. Краем глаза Сайлас разглядел мощные крепостные стены и огромные деревянные ворота, обитые железом. Всадников приветствовали радостные крики, вырвавшиеся из множества луженых глоток обитателей, как теперь не сомневался Сайлас, средневекового замка. Прибывшие, звонко цокая, выехали на мощенный булыжником двор. Вокруг стоял адский шум. Кричали люди, бряцало оружие, вопила домашняя живность и истошно орал какой-то неведомый осел. Сайласа и китайца стащили с коней и бросили на покрытые грязью и навозом камни двора. Внезапно наступила гробовая тишина, в которой послышались грузные шаги и веселый разговор. Лорд попытался приподнять голову, чтобы рассмотреть идущих, но чья-то дружелюбная нога впечатала его лицо в грязь.

— Поднимите их, — послышалась вполне членораздельная и понятная человеческая речь.

Грубые руки рывком подняли пленников на ноги. Их взглядам предстала удивительная пара. Он — тяжелый, крупный, но не жирный мужик на кривоватых ногах, сплошь поросший рыжеватым волосом, одетый с роскошью, как ее себе представляют дикари и восточные базарные торговки. Она — тонкая, гибкая, высокая, черноволосая, одетая в элегантное струящее платье из серебряного материала. Они прекратили разговор и теперь внимательно рассматривали висящих на руках стражников пленников.

Девушка наклонилась к своему орангутангу, что-то прошептала ему на ухо и, плавно покачивая бедрами, удалилась. Он согласно кивнул и сделал знак стражникам.

— Оттащите их в главную залу, — приказал он. — Я буду с ними разговаривать.

Повернувшись, хозяин замка (как вычислил Сайлас) взмахнул золотым плащом, отороченным мехом, сверкнул голыми ляжками под ядовито-зеленой туникой и стукнул каблуками ярко-синих сапог до колена. Еще хозяин был сплошь увешан золотыми цепями, кулонами, висюльками и прочей дребеденью, около сильно накрашенного лица болтались пластмассовые красные клипсы кольцами. «Все это особенно хорошо сочетается с небритым пьяным рылом», — отметил про себя Сайлас, но потом сразу отвлекся на стражников, которые крайне бесцеремонно куда-то их потащили.

— Добро пожаловать, гости дорогие, — сказал хозяин, проходя в полутемный холл.

К величайшему удивлению Сайласа, их втолкнули в огромный допотопный, заплеванный грузовой лифт! Этот агрегат, скрипя и подрагивая, доставил их на высоту примерно четвертого этажа. Выйдя из лифта, путешественники, гостеприимный хозяин и стражники оказались в просторной зале с каменными стенами и огромными застекленными витражами, стрельчатыми окнами. По стенам висели гобелены и какие-то рваные и обугленные знамена. То тут, то там стояла изящная мебель, по виду деревянная, но впоследствии оказавшаяся изготовленной из вечного пластика. Конечно, тут был и огромный золоченый трон.

«Конечно, куда же без него», — ехидно подумал Сайлас, хотя его положение не располагало к иронии. Но «Пока живу, надеюсь» было одним из девизов Бонсайтов.

— Что ж, развяжите их, — весело прощебетал мужик в золотом плаще.

Стража повиновалась, после чего заняла свое место по обе стороны от дверей лифта.

— Ну-с, — потирая огромные ручищи, продолжил хозяин замка. — Присаживайтесь и давайте знакомиться! Я, как вы, наверно, уже поняли, — владетель этого замка и всех окрестных земель, барон де Сигоньяк! А вы, милостивые государи, кто такие будете?

Сквозь легкомысленные манеры и притворное веселье Сайлас безошибочно почуял опасность и угрозу, исходящие от этого человека. Поэтому начал он осторожно:

— Я — лорд Сайлас Бонсайт, а это мой слуга Чао Тай, он почти не говорит на нормальном языке. Я, к сожалению, более ничем не могу удовлетворить твое любопытство, поскольку вчера лег спать в своей кровати, а сегодня проснулся в поле и понятия не имею, где я нахожусь!

Тут Сайлас вежливо, но с достоинством поклонился и занял одно из кресел, приказав Таю остаться стоять рядом.

— Чудно, чудно, — еще больше обрадовался Сигоньяк. — Значит, ничего не помним, чудно!

Он хлопнул в ладоши, двери лифта с трудом открылись и двое всадников втащили в зал поклажу путешественников.

— Значит, сегодня утром, — продолжал веселиться хозяин. — А это, позвольте узнать, что такое?

Он достал из вещей шкуру убитого зверя, которую хозяйственный Чао Тай так и не согласился оставить.

— Недавно содранная! — торжествующе заключил барон. — А такие водятся только в моих землях!

— Так кто вы и что вам надо?! — уже грозно спросил он.

Сайлас немедленно понял свою ошибку, но отступать было поздно. Его учитель стратегии всегда говорил, что если уж начал битву, то не меняй план действий.

— Я могу повторить только то, что уже сказал. Я очутился в ваших краях только сегодня утром. Я не только никогда не бывал здесь ранее, но даже и предположить не мог ничего похожего, в моем мире все по-другому. А этого зверя убил мой слуга вчера на охоте. Они водятся в наших лесах в изобилии! Ты можешь не верить мне, но я говорю чистую правду.

Хозяин с сомнением поглядел на лорда. Было видно, что слова Сайласа смутили его.

— Может быть, может быть, — почти пропел он. — Ну что ж, давайте завтракать, а потом вы мне расскажете поподробнее о своем мире!

— Только если ваша светлость соблаговолит рассказать мне подробнее о своем! — со всей учтивостью и поклоном ответствовал Сайлас.

Барон опять хлопнул в ладоши, сработал некий древний механизм, и из ниши в стене выдвинулся уже накрытый стол с ароматно пахнущими кастрюльками, горшочками и мисочками. Сайлас испугался было, как отреагирует китаец, но тот стоял с каменным лицом и ничем не выказал никакого удивления. «Бог ты мой, какой я идиот, — вспомнил Сайлас, — в Древнем Китае были и не такие штучки. А я-то еще решил, что он от страха лифта просто не заметил!» Хотелось бы сказать, что тут он проникся уважением к Чао Таю, но уж чего не было, того не было. Правда, китаец отказался сесть за большой стол и довольствовался трапезничаньем за маленьким столиком в углу. Ел он палочками, которые достал из-за пояса.