Чужаки - Алекс Мак

— Чтоб вы сдохли! Чтоб вы сдохли, — рычал он, разбивая кулаки в кровь, так что красные отпечатки оставались на гладкой поверхности зеленоватого стекла.

В порыве истерического малодушия он хотел уже треснуться и головой об стенку для полноты картины, но вовремя заметил отражение чьего-то движения в стекле.

Сайлас так резко повернулся, что ослабевшие ноги чуть не подвели его. Едва избежав падения, он бросился за удаляющейся, смутно видимой среди тысячи бликов стеклянного города фигурой. Пробежав метров триста, Сайлас неожиданно выскочил на открытое пространство и резко затормозил, опять чуть не поскользнувшись на мостовой. Перед ним расстилалось что-то вроде широкого проспекта или даже шоссе, заполненного массой людей, которые двигались в едином ритме. Как это и принято на улицах с двусторонним движением, люди образовывали два организованных потока, движущихся навстречу друг другу. Не было слышно ни разговоров, ни шороха, не было даже слышно звука шагов. Сайлас непроизвольно посмотрел на ноги шагающих по «проспекту».

К его ужасу и удивлению, он разглядел, что нижние конечности людей почти по колено погружены в «стекло» мостовой. Лица идущих были бессмысленны, глаза пусты. Казалось, их ничто не занимает, кроме ритма, в котором они шли.

Сайлас обратил внимание, что идущие были разных возрастов, среди них были и мужчины, и женщины, и дети. Прямо на его глазах один из стариков споткнулся и упал. Стеклянная река беззвучно сомкнулась над его головой, не вызвав никакой реакции у остальных пешеходов. Эта масса живой плоти, текущая мимо, вызвала у Сайласа такое неожиданное и сильное отвращение, что его едва не вырвало.

Он отвернулся и увидел тень фигуры, скрывающейся за поворотом. Стараясь не вляпаться в странную субстанцию, которой был покрыт «проспект», Сайлас бросился догонять незнакомца.

Он чуть было не пропустил его. Пробегая по очередной улице, он боковым зрением заметил движение в тени, падающей от стеклянного здания. Не размышляя, повинуясь отточенным за годы тренировок реакциям, он бросился на копошащуюся в полумраке фигурку. Когда Сайлас вытащил незнакомца на свет, тот оказался грязным, тщедушным и таким же запущенным, как и давешний абориген, субъектом. В руке человек сжимал что-то похожее на дохлую крысу. Желудок Сайласа взвыл в пароксизме голода. Благородный лорд, не теряя времени на пустые разговоры, изо всех сил вцепился в дохлое животное. Рука, к его радости, действовала, и только отголосок давешней боли напоминал об инциденте с падением. Бродяга, по-видимому, считая крысу своим шансом на выживание, не уступал. Они молча боролись, выкручивая друг другу руки, царапаясь и стараясь подставить противнику подножку. Вдруг послышался треск сломанной кости, и абориген, подвывая, бросился прочь и очень быстро скрылся в лабиринте улиц. Сайлас воровато огляделся по сторонам и тоже очень быстро рванул в противоположную сторону. Пробежав несколько кварталов и убедившись, что его никто не преследует, он присел у стены дома и разглядел свою добычу.

Это действительно была крыса, которая если и отличалась от крыс, живших во времена Сайласа, то внешне это никак не проявлялось. И была еще одна хорошая новость: крыса была убита, а не умерла своей смертью. Причем убита недавно. Сайлас достал из кармана комбинезона небольшой нож и со сноровкой бывалого охотника разделал зверька. Не имея возможности добыть огонь и прекрасно помня курсы по выживанию, лорд удовольствовался сырым мясом, аккуратно отрезая маленькие кусочки и медленно их пережевывая. Немного насытившись, Сайлас решил подыскать место для отдыха, а потом найти выход из города. «Такая красивая издалека была игрушка, — размышлял он лениво, переваривая обед. — А вблизи здесь жутковато». Даже себе он не признался бы, что больше всего его пугает перспектива присоединиться к людям, вышагивающим по «проспекту». Он почти уже видел себя, идущего с бессмысленным, мертвым лицом в толпе таких же, как он, зомби.

— Я не знаю, куда они идут и зачем, — вслух сам себе сказал Сайлас. — Но пусть идут без меня.

«А зачем мне искать другое место, — рассудительно решил он. — Для того чтобы вздремнуть, и это отлично подходит». Сайлас поплотнее упаковал остатки крысы в карман, подложил под голову Челнок, свернулся клубочком и моментально уснул.

Обостренное внимание и моментальная реакция не раз спасали ему жизнь в прошлом. Особенно когда дело касалось движения акций на рынке или замыслов конкурентов. Помогли они ему и сейчас, хотя ситуация была куда примитивнее и страшнее.

Когда из темноты на спящего Сайласа прыгнула неясная фигура, он, успев своим почти звериным чутьем унюхать врага, нырнул в сторону, даже не открывая глаз. Фигура тяжело плюхнулась на мостовую, источая благоухание помойки, и, шипя, отползла в сторону. Как только глаза лорда Великолепного привыкли к темноте, он увидел, что в ночной мгле шевелятся еще несколько человек. Скорее всего, их зрение было гораздо лучше приспособлено к ночи, поскольку фигуры целенаправленно сходились, сжимая вокруг Сайласа правильное полукольцо.

«Не дожидайся нападения! Нападай первым!» Это был один из главных девизов клана Бонсайтов, который отец вдалбливал ему в голову с настойчивостью метронома. И Сайлас, как истинный сын своих родителей, бросился на чернеющие неподалеку фигуры первым.

Стервятники растерялись от такого быстрого натиска. «Трое справа, четверо слева», — на автомате подсчитал Сайлас. Первый из нападавших упал на землю с разорванным горлом, струя горячей крови плеснула в лицо лорда, ее запах будоражил его, он чувствовал нарастающий восторг битвы.

…Второй из незнакомцев отползает в сторону, прижимая руки к распоротому животу. Третий тоже падает под лезвием небольшого ножичка, который Сайлас с самого начала вытащил из кармана. В этот момент ему на спину прыгает самый смелый из оставшихся.

Звериный рык лорда распарывает ночное небо, а хрип умирающего звучит завершающим аккордом, когда он летит на землю со сломанной шеей. Двое последних нападающих, поняв, что им не справиться с таким сильным противником, пытаются бежать. Но удается это только одному. Не оборачиваясь, он скрывается в ближайшей улочке. На беду второго, он не так быстр. Сайлас догоняет его и, схватив за волосы, бросает на мостовую. Нож лорда уже готов перерезать горло этому грязному человечку…

Злость сменяет отвращение. Он — боевой офицер, лорд, чемпион всех возможных состязаний по боевым искусствам и славный охотник — бился с каким-то отребьем! Первым порывом Сайласа было отбросить от себя жалкого оборванца, но в последний момент он решил предпринять попытку расспросить пленника.

— Смотри на меня, тварь, — прошипел он в лицо обалдевшего от страха аборигена, повернув его за волосы к себе. — Ты меня понимаешь?

Еще более испугавшись, абориген что-то промычал, пытаясь в ужасе вырваться из цепких рук Сайласа.

— Сиди! — уже закричал лорд. — Отвечай! Быстро!

— Не-е-е, — ответил, трясясь, человечек. — Не-е-е! Там! Там! Не-е-е!

Он махнул грязной рукой, указывая куда-то в сторону.

— Что там? — удивившись способности этого недочеловека говорить, уже спокойнее спросил Сайлас.

— Ты! Там! Туда! — возбужденно зажестикулировал абориген. — Там! Как ты! Да!

— Там, куда ты показываешь, есть такие, как я? — недоверчиво проговорил Сайлас. — Ты это имеешь в виду?

— Да-а-а! Такие! Да-а-а!

Неожиданно человечек выхватил из-под своих лохмотьев отточенную железку и неловко попытался нанести удар. Сайлас автоматически ударил его ребром ладони по горлу, разбивая кадык.

Стоя над телом, лорд испытал чувство сожаления. Если бы тот не нарвался так быстро на смертельный удар, можно было бы хоть что-то от него узнать. И еще одно чувство посетило Сайласа: на мгновение он ощутил свое полное одиночество в этом странном мире. Вообще-то он никогда не страдал от одиночества, наоборот, он гораздо более любил быть один, чем с кем-то… Но сейчас, посреди чужого города, в чужом времени, ему очень не хватало человеческого общения, даже если это было только «Не-е-е!» немытого аборигена.

Но долго предаваться всяким там чувствам было не в его привычках, поэтому он быстро и профессионально обыскал лежащие тела. Оглядев найденную добычу: несколько заточенных железок, куски сушеного мяса, предмет, смахивающий на фонарь, и кремень с огнивом, — Сайлас удовлетворенно хмыкнул, рассовал все найденное по карманам и бодро зашагал в направлении, указанном покойником.

Приподнятое настроение, которое вызвала у него уверенность, что где-то есть «такие, как он», быстро сменилось усталостью и унынием. Сказались последствия драки и боль. Однообразные стеклянные улицы нагоняли тоску. Еще несколько раз он наталкивался на живые «потоки», и Сайласу приходилось петлять по окрестным переулкам, пытаясь обойти их и не сбиться с выбранного направления.