Царские указы, или Необычные похождения Царя всея Русси. Часть 1. Царское имя - Юрий Пашанин

Глубокие познания

Рябушкин А. П., «Сидение царя Михаила Фёдоровича с боярами в его государевой комнате», 1893 г.

Царь слова писал с ошибкой —Слаб умом, как ни крути.Он и цифры знал не шибкоОт ноля до девяти.

Кончик гвоздика на стулеНарушал Царя покой.Ряд арабских загогулинЦарь чертил своей рукой.

Выводя с трудом овалыВ цифрах девять, ноль и шесть,Отмечал себе, бывало:«Сходство с мышкой в чём-то есть.

Эта – хвостик вверх задрала,Эта – вниз, смотрю, а таТо ли хвостик потеряла,То ли вовсе без хвоста».

Царь восьмерку с тройкой скромноНачеркал сто раз подряд.Получил из них огромныйСамогонный аппарат.

Что-то Царь сравнил со стулом,Что – с колом, что – с гусаком,Что – с ружьишком книзу дулом,Что-то – с выгнутым крюком.

Царь с пером сидел недаром.Хоть какой, но вышел прок.Он решил теперь боярамПреподать ума урок.

Кинув взгляд на заседанье,Царь сказал, открыв тетрадь:«Я за ваше цифр незнаньеБуду вас сегодня драть.

Вас спрошу не про Европы,Про Россею, про Китай.Сроду цифры как холопыНе знавали, почитай.

Хоть по брови вы одеты,Вижу всех насквозь отсель.Мозг у вас для цели этойСтал прозрачным как кисель.

Мозг и мой слегка в застое,Головой я год не тряс.Есть решение простое —Обучить сей цифре вас.

Запишите цифры этиНа бумаге в три ряда.Всем покажем в Старом СветеМы продвинулись куда.

Никакой, конечно, подвигЭтим мы не совершим,Только знают пусть в народе —И у нас мозги с аршин.

Ту науку дам теперь яДо последней цифры впрок.Вот бумага вам и перьяИ начнём уже урок».

Царь боярам для учебыНепечатно, от руки,Выдал Царский труд свой, чтобыВнять смогли ученики.

Стали все чесать затылки.Меж бояр пошёл шумокИ на лицах их ухмылкиНе заметить Царь не мог:

«Кто ещё там зашушукал?Выводить овал нолю.Потреблять Царя науку,А не то гулять пошлю».

«Что же их так рассмешило? —Думал Царь, потупив взгляд. —Будто всем воткнули шилоВ место то, на чём сидят».

Трудно цифре научиться.На листах, что выдал он,Меж колов гуляла птица,Бабы гнали самогон.

Стулья, мыши как с натуры.Хоть везде Царя рука,Но сия карикатураОт науки далека.

Без шкурки

Седов Г. С., «Иван Грозный и Малюта Скуратов» (фрагмент), 1870 г.

Царь одной деталью в телеСтал немножечко негож.«Слышал я, что в этом делеВам морской помог бы ёж, —

Мысль Царю подкинул лекарь. —Сей рецепт, отнюдь, не нов,Но ежа меняют грекиЛишь на сотню скакунов».

«Что творится, Матерь Божья?Бартер встал держав промеж.Но менять придётся всё жеНа ежа коней, хоть режь.

Всех коней изъять в пехоте.Завтра ж бартер воплотить.Царь должён быть в здравой плоти.Или, может, во плоти».

Через день к Царя кроватиНа вечернюю зарюПринесли ежа в ухвате,Чтоб облегчить хворь Царю.

Без ухвата и с ухватомЦарь вертелся так и сяк,Но запас гомеопатаВесь к утру его иссяк.

Прояснил всё лекарь скоро:«Чтобы хвори избежать,Надо быстренько без спораВам сырого съесть ежа.

Может, вкус ежовой плотиБудет вам не по нутру.Если что-то отрыгнёте,Я салфеточкой утру.

Лучше снадобья не сыщешь,В иглах весь его конёк».

Царь ему: «Прости, дружище.Всё же царь я, а не йог.

Я в таких делах не юркий,Есть иголки не могу,А глотать ежа со шкуркойНе желаю и врагу.

Мож, кому сие в охотку,По всему видать, не мне.Как его засунуть в глоткуБез подспорья-то извне?

Я продукт заморский оныйОставляю на потом».

Ёж, Царём не потреблённый,Съеден был простым котом.

Разная длина

Хоть немало из одеждыУ Царя прекрасных роб,Чтобы краше быть, чем прежде,Влез в отцовский гардероб.

В сундуке одёж нарядных —Разбегаются глаза.Подобрал кафтан парадныйВ побрякушках и стразах.

Сунул Царь в обновку жадноОбе царские руки:«Рукава сидят неладноИ как будто велики.

Маковский В. Е., «Художник, продающий старые вещи татарину» (фрагмент), 1865 г.

То ли, правда, дал я маху,То ли всё ж недоедал?Велика отца рубаха.Видно, за год исхудал.

Что один рукав короче,Перебьюсь я, не беда.Хоть заметно, но не очень.А вот с длинным-то куда?»

Царь спросил свою сиделку:«Как сидит на мне кафтан?Может сдать на переделкуПерешить на Царский стан?

Как-то вроде неуклюжеШвы морщинят на спине.Может, надо проутюжить,Чтоб ровней сидел на мне?

И отделан по старинке.Больше надобно шитья.Петли – будто на ширинке.Не просуну пальцы я».

«Что ж Вы, батюшка, хотели?Будут вещи велики.Ведь на Вас и в самом делеНе рубаха, а портки.

Ну-ка, ну-ка? То ж кальсоныБыли Вашего отца».

«То-то я в наряде ономНе найду никак конца.

Ну, а что одна штанинаВдруг короче на вершок?»

«Оторвала половинуЯ вчера накрыть горшок.

Всё равно же понапраснуПролежали в сундуке.А порточина прекрасноСлужит службу на горшке».

Две парточины смыкалиТуго руки на спине.

Царь в сердцах: «Спина ль, рука лиСнять сие мешают мне?»

Кое-как отца кальсоныЦарь с себя тихонько сгрёб,Бросил на пол. С видом соннымОн покинул гардероб.

Дураки на дорогах

Рябушкин А. П., «Московская улица XVII века в праздничный день», 1895 г.

Приехал к Царю как обычно в субботуКороль перекинуться парою слов:«Потратил весь день, чтоб объехать болото.Когда же дорогу скроишь без углов?

Хорошей дороги в объезд даже нету.Не сладко в пути до тебя мне пришлось.Как в ней ни кружился, засела каретаВ местах непролазных по самую ось».

«Лет триста уже, как дорогу к тебе мыВедём сквозь болото от нас напрямик.И я подхватил эту нужную тему.В неё я по самую маковку вник, —

Ползя на коленях по выцветшей карте,Царь-батюшка стал пояснять Королю. —

Дорогу я лично обследовал в марте.Всё в думах о ней, аж ночами не сплю.

Хотел уж на все я подействовать точки,Не след за отдельные только хватать,Но в наших болотах коряги да кочки.Такой бурелом и царю не под стать.

На части уж две сей маршрут протяжённыйЯ в мыслях разбил – до реки, от реки,Но только проект замечательный оныйМешают мне в срок воплотить дураки.

Прямую дорогу к тебе мы наладим.Каких-то годочков полста пусть пройдет,И будем мы оба с тобой в шоколаде.Тебе я как царь доложу наперёд».

«Нам с этой мечтою пора бы расстаться,Хоть сам помечтать иногда я люблю».

«В какой-то момент стал и я колебаться, —Продолжил уверенно Царь Королю. —

Но самых тяжёлых своих ожиданийПробили мы все жё некрепкое дно.И вместе с другими из всех созиданийЯ лучше расчёты провёл заодно.

И, как бы того мы с тобой ни хотели,Столь быстрым движение может не быть.Дистанций огромных хоть нет в самом деле,Но раньше дорогу никак не открыть.

Ну, раз уж приехал, в спокойном режимеДавай-ка с тобой посидим за столом.А то каждый раз всё куда-то бежим мыИ каждую стену берём напролом».

За ужином всё ж не закончились спорыО том, что Царю сей проект не с руки.Да! Вряд ли дорога построится скоро,Коль строить продолжат её дураки.

Под другим углом

Царь скучает у окошка.За окошком тишина.Видно как бежит дорожкаИ околица видна.

Тишину ни что не режет.Не нарушили покойНи телеги старой скрежет,Ни скотины нудный вой.

Вдруг, наморщив лобик хмуро,Царь убрал покой с лица:«Где-то вроде квохчут куры.Блеет где-то и овца.

У россейских, слышал, нацийНет уж живностей в живых.Может, бред галлюцинацийПрёт наружу слуховых?

Девять раз как враг заклятыйПосещал я все дворы.Видно, надобно в десятыйВыбираться из норы».

Орловский В. Д., «Весенний день на Украине» (фрагмент), 1882 г.