Царские указы, или Необычные похождения Царя всея Русси. Часть 1. Царское имя - Юрий Пашанин

Неправильный перевод

Застучали барабаны.Царь тревожно поднял взор.«К Вам посол из Барабамы», —Доложил Царю дозор.

Как должно по этикетуЦарь в короне сел на трон.Процедуру важно этуИсполнял с охотой он.

В бусах, в перьях, бос ногамиВ пляс посол пустился вдруг.Царь подумал, чёрт с рогамиШустро бегает вокруг.

Маковский К. Е., «Боярин Морозов перед Иоанном Грозным» (фрагмент).

Царь таких послов доселеНикогда не принимал.Успокоил еле-еле,Чтоб посол не танцевал.

Царь не мог никак по-русскиЗавязать с ним разговор.Тёр посол руками бусы,Повторяя – «ноу вор».

«Тута нужен переводчик,А не то ведь и к утру,Не поняв, о чём лопочет,С ним дела не перетру.

Позовите-ка Ерёму, —

Тихо отдал Царь приказ. —

Мож, ему язык знакомый?Пусть он встанет между нас».

Отыскали грамотеяВ иностранных языках.«Что, скажи, посол затеял?Не пойму его никак.

Обозвал меня он вором.Мож, я что не так понял?Есть грешок за мной, нет спору.Ты б его скорей унял», —

Царь Ерёму осторожноВвёл в посольские дела.

«Перевесть? Так это можно.Покажите-ка посла, —

Как услышал только фразу«Ноу вор», сказал. —

                                   ОнаМне понятна стала сразу,Вор по ихнему война.

А грозит ли он войною,Что-то сразу не пойму.Вы бы что-нибудь такоеТоже брякнули ему».

«Ху из царь?», – посол расстроилСнова бледного Царя.

«Это что ещё такоеСлышу я от дикаря?

Разве можно этим словомТыкать мне, Царю, в лицо?»

Подыскал Ерёма сноваПодходящее словцо:

«Слово, хоть, и неприлично,Не по-нашему звучит,Он Царю желает личноЧто-то там ещё вручить».

«Но в руках его не вижуНичего ещё пока.Подойдёт пускай поближе,Не видать издалека».

Тут послу махнул ЕрёмаИ добавил грозно: «Кам».Слов ему знакомых кроме,Волю дал своим рукам.

«Да, он чёрный? Ну, и рожа!Испугает даже днём.Кроме пояса, похоже,И одёжи нет на нём?

Что такое нам покажетПротив ихняя страна?Сила их отсюда дажеИз под пояса видна.

Что он там сказал про кризис?»

«Он, Царь-батюшка, тебеГоворит, что принц их кризи,А по-русски – не в себе.

А ещё он не доволенИ даёт тебе совет —У коровы нашей в полеКак у принца чёрный цвет.

Видишь, стал он в разговореНепривычно голосист?Потому, видать, о вореИ твердил, что ты расист.

Нам корову бы иначеПерекрасить дотемна,Мир и дружбу обозначить.Ну, кому нужна война?»

Проводили с почестямиБарабамского посла.Царь Указ издал: «С гостямиВпредь с теперяшня числа

Разговор вести приятный,Слушать тихо, в рот смотреть,Даже если непонятно,Не высовываться впредь.

И в округе, и в столице,Чёрный цвет теперь негож.На Русси посольским лицамНе по нраву он, похож.

Подавать жирнее блюда,Если вдруг послы тощи.Соль убрать из пищи всюду,Недосаливать и щи.

Нужен мир и с Барабамой,И с любой другой страной,Чтоб ни косвенно, ни прямоНе грозили нам войной».

А Ерёма всё ж не полныйСочинил Царю доклад.«Гнал» Царю Ерёма «волны»,Лишь бы был похожий лад.

«Ноу вор» – посол усердноГоворил им «нет войне».Слово выговорил верно —Кризис с мясом в их стране.

Он из самой БарабамыШёл холодною зимойЗа коровою той самой,Чтоб забрать её домой.

Всё же прибыл не напрасноВо дворец к Царю посол —Все коровы в ярких краскахИ в кастрюлях недосол.

За овощами

Альберт Экхаут, «Танцоры из племени тарайриу».

Лишь только оправился Царь понемногу,Весной проводив с Барабамы посла,Всех чёрных коров перекрасив в итоге,«Нелёгкая» Принца к нему принесла.

И ладно б один, Принц приехал с гаремом,А с ним и семнадцать детей-негритят.Царю схорониться бы самое время,Но все перед ним уж, чего-то хотят.

К Царю обратился, по-русски слагая,Сам Принц, не скрывая свой лёгкий акцент:«Я Царь предложить отношенье другая,Мы мясо не хочет в сегодня момент.

Мы есть с огород ваша репа с морковка.Пусть каждой из овощ есть время своя».

Тут Царь осмелел: «Что ты, право, неловко.Конечно, снабжу вас морковкою я.

И репы получите сколько хотите.Её ж хочешь ртом, хочешь попою ешь.А вы нам за них золотишком платитеИ мы устраним в отношениях брешь.

Составим Указ, в результате которой, —

У Принца случайно акцент подхватив,Царь сбился немного, —

                                        которого скороНе будет никто из сторон супротив.

Указ сей составить скорее не чаю.А как всё уладим, какая печаль,Прошу к самовару, к оладьям и к чаю,А там мармеладу на клюкве не жаль».

За чаем в просторной столовой-гостиннойПо-русски про репу пошёл разговор,Про то, как в ненужных Указов рутинеБез репы страдали они до сих пор.

И Принц обещал, что освоит посадкуВ своей Барабаме морковок и реп,Чтоб всем постоянно во рту было сладко,И чтоб их союз наконец-то окреп.

А Царь соглашался с улыбкой нелепойИ думал, внимая его, о своём:«Где ж столько набрать им морковки и репы?Мы ж сами на репе с морковкой живём».

Последствия укуса

Ге Н. Н., «Пётр I допрашивает царевича Алексея Петровича в Петергофе», 1871 г.

У Царя сидел за печкойНеобычно жирный клоп.Клоп из теплого местечкаЗаползал Царю на лоб.

И, по лбу гуляя вольно,Он сосал Царёву кровь.Но однажды очень больноУкусил его под бровь.

Царь проснулся среди ночи,Почесал зудящий глаз.Клоп под бровью больно оченьСнова типнул пару раз.

Расчесал свой глаз до боли,Тут Царю уж не до сна:«Мне терпеть тебя доколе?Больно жизнь твоя красна.

Я позволил под коронойСовершать тебе працуТак, чтоб не было уронуГосудареву лицу.

Ах ты, мелкая зараза!Жить не хочешь ты добром.Как теперь с опухшим глазомЯ предстану пред Двором?

Вон ведь вши в моих подмышках,А которые в паху,Хоть кусают, но не слишком.Ты зазнался наверху.

Нет в тебе ни дипломатий,Этикету тоже нет.Вон клопы в других кроватяхСоблюдают этикет.

Дальше жить с тобой не можно.Покидай мою постель, —Взял клопа и осторожноМежду досок сунул в щель. —

Пусть понюхает подвалаИ подумает пока».

Царь залез под одеялоИ продолжил храпака.

Брёвна для бани

Васнецов А. М., «Кама» (фрагмент), 1895 г.

В золотой купаясь ванне,Этой ванною гордясь,Царь в обычной русской банеНе стирался отродясь.

И не то, чтоб не хотел он —На Русси уж много летИз деревьев бани делатьБыл строжайший дан запрет.

Не самим Царём, конечно,А его, Царя, отцом.Он в историю навечноВписан ванной был творцом.

После ванной на диванеЦарь чесал в догадках лоб:«Что ж такого в русской бане,Коль в ней моется холоп?

А ещё, слыхал, боярам,Чтоб продрало до порток,Поддают куда-то паром,Горячей, чем кипяток».

Почесавшись непристойно,Видно вновь достали вши,Царь решил срубить в престольнойБаню в двадцать пять аршин.

В нарушение запретаЦарь черкнул в Указ строку,Чтоб срубили баню этуВ день субботний к вечерку.

Хоть и был Указ готовым,Ночью Царь увидел сон.Назидание суровоОт отца услышал он:

«Раз решил ты вместо ваннойБаню всё-таки срубить,Отговаривать не стану.Значит, так тому и быть.

Лес не трогайте на брёвна.От реки тащить вели.Их на баню будет ровноУ утёса на мели».

После отчих указанийЦарь собрался на утёс,Чтоб набрать скорей для баниПод утёсом нужный тёс:

«Государевы поленьяЯ хочу увидеть в близь,В непонятных направленьяхВсе пока не растеклись.

Невозможное возможно,У Указов нет границ,И в отца Указах сложныхМы закроем ряд страниц.

Только в речке нету мели,Не достать ведь в ней и дна,И гора бревён доселеУ утёса невидна».

Мастера полдня с подводойНа утёс к реке брели.Царь, похож, глядел как в воду —Нет ни брёвен, ни мели.

Дал команду Царь: «Смотрите.Брёвна класть одно в одно.Ни одно не упустите,На вес золота оно».

«А куда же, Повелитель,Нам смотреть, кругом гранит?»Царь сказал: «Куда хотите.Я же Царь ваш, а не гид».

«Царь с башкой не дружит крепко, —Шепчут люди. – Ну, дела!»По реке лишь только щепкаОдинокая плыла.

Преодоление