Книга Аркарка - Александр Редькин

С мечником, профессионально занимающимся переписыванием и продажей книг, они познакомились ещё молодыми на философских испытаниях учеников монастырской школы города Токина. Тогда странствующий по Аксии святобригеец распознал в юноше недюжинный ум. Через много лет они неожиданно встретились в столице королевства и, обнаружив друг в друге единомыслие, подружились и стали вместе трудиться над книгами, иногда привлекая к работе надёжных людей.

– Как здоровье твоих пчёл и муравьёв? – спросил Аркарк, используя иносказательную лексику.

– Пчёлы в порядке, слава Бриёгу, и ждут новых весенних цветов, а муравьи работают в лечебнице как проклятые. К сожалению, в городе появилась новая болезнь, и мы пока не знаем средств борьбы с ней, – поделился известием Грион.

– И в чем её новизна? Жирный кот ещё не истребил всех крыс в порту? – спросил книгочей.

Большой или ленивый кот на языке двух друзей означал непосредственно Рочилда Х Осторожного. Аркарк не питал положительных иллюзий в отношении своего монарха, славившегося бездельем и обжорством, и не стеснялся в этой связи лишний раз в частной беседе заочно его уколоть. Грион же считал, что к королю стоит относиться более лояльно и уважительно, и поэтому поморщился.

– В город чёрная болезнь проникла под туникой одного моряка, недавно вернувшегося из Зана. Впервые её обнаружили в районе портовой таверны «Добрая сардина», где она и сейчас отправляет рыбарей в объятия смерти.

– Это очень грустно, брат Грион, – книгочей мгновенно посерьёзнел. – Раз так, то болезнь соберёт богатую жатву в нашем славном городе, итак пострадавшем от прошлогодней вспышки чумы. Что же теперь опять не стоит покупать мясо?

– Мясо, друг Аркарк, вообще не стоит того, чтобы его покупать, – заметил бородатый Грион.

– Есть соль в твоих словах, брат. Однако завтракал ли ты сам этим утром? – участливо спросил книгочей.

– О, да. С первыми лучами солнца Бриёг даровал мне краюху хлеба и гусиное яйцо, и я поблагодарил Духа, прочитав свою собственную молитву.

– Хм, если бы ты читал не собственные молитвы, а те, которые каждое утро произносятся за столом Первосвященника или которые записаны в священной Белой книге, то Бриёг угостил бы тебя половиной жареного гуся или рагу из лучшей фоонской оленины. Да вдобавок налил бы ячменного пива.

– Тогда бы я перестал быть монахом Грионом!

– Истинно так, поэтому я и пришёл к тебе, чтобы дать жизнь одному хрупкому и сладкому цветку.

– А сколько пчёлы могут собрать с него мёда? – спросил монах, прикидывая ближайшие расходы на лечебницу.

Иносказательная беседа двух старых друзей продолжалась ещё некоторое время, в течение которого монах узнал от мечника срок переписывания изречений Ритернока. Затем он получил от Аркарка кожаную книгу, завёрнутую в два слоя чистой ткани, а также аванс в размере пяти серебряных монет по три грегера каждая с изображением «жирного кота» на одной стороне и гербом Аксии на другой. Толстые свечи и пластины глисебра, на которых Грион должен был ночами царапать бессмертные слова пророка, Аркарк собирался прислать ему вечером домой вместе с Даргом. Затем книгочей рассказал о собственных подозрениях относительно вероятной войны с ксебами.

– Верю тебе, друг Аркарк, но я не боюсь войны, и подчиняюсь только Духам: Альтету-Творцу и Бриёгу-Хранителю, да снизойдёт их милость ко всем нам. Хотя я сообщу о твоих соображениях хорошим людям, чтобы они смогли подготовиться, – заметил монах.

– Как знаешь, Грион, но красные волки уже переходят Кон, – мечник собирался уходить.

– Ты говоришь о ксебских солдатах? – спросил монах, наклоняясь за очередным саженцем.

– Я говорю о гутунских лучниках, – тихо ответил Аркарк. – А они, знаешь ли, не все приветствуют святобригейцев.

– Поклонники Грёнрика мне не страшны, – ответил брат Грион, прижимая к себе полученную от мечника книгу, и добавил: – Сладкий цветок мы постараемся вырастить к концу лета. Кстати, куда ты его хочешь пересадить?

– Подарю хозяину леса, – ответил Аркарк, имея в виду тангирского князя.

– О, Бриёг! С каких это седовласых времён лесной господин заинтересовался мудростью Ритернока?

– С тех самых, Грион, как у него появилось много белого хлеба, а элманский граф начал присматриваться к красным волчицам, – сообщил книгочей политическую обстановку на юго-востоке Аксии и поделился своим замыслом: – Я собираюсь к лесному господину на всё лето, у меня есть мысль построить там улей. А сейчас желаю тебе удачи, друг! Встретимся в орех-месяце…

Под белым хлебом друзья подразумевали металл глисебр, выплавку которого Гигрид увеличивал из года в год. Пожелав Аркарку доброй дороги, Грион тепло попрощался с ним и продолжил занятие по засаживанию пустыря белыми розами. Когда книгочей отошёл несколько шагов в сторону рынка, монах глянул ему вслед. Его молодой друг удалялся и может быть навсегда. В воздухе что-то чувствовалось, какое-то изменение, некий ветерок серьёзных событий. Казалось, что будет гроза. Грион поднял взор на небо. Заметив там наступавшую с моря серую тучу, он неожиданно обратил внимание на ворону, присевшую на скат черепичного купола храма. Испугавшись взгляда человека, чёрная птица взмахнула крыльями, лениво оторвалась от крыши и неторопливо полетела над пустырём. Вдруг из её клюва выпал мелкий предмет и совершенно случайно упал прямо Аркарку на шляпу. Книгочей сначала не понял, что произошло, сразу схватился за меч, но тотчас успокоился, заулыбался и, подняв предмет с земли, крикнул:

– Эй, Грион, смотри, ворона обронила на меня косточку!

– Это знак, Аркарк! Будь осторожен! – ответил монах, а про себя тихо добавил: – Да прибудет с тобой Святой Дух.

С Аркарком такие случайности происходили достаточно часто для того, чтобы начать их запоминать и записывать. Как человек с религиозным образованием и книжник, он понимал всеобщую взаимосвязь и упорядоченность всех событий и явлений в Мире. Он верил Альтету, как ему говорили токинские учителя, и имел представление о некоторых таинственных знаках-следах, которые он оставляет, управляя королями и рабами, кораблями и ветрами, соломинками и дубами. Эти знаки мечник называл «неслучайностями» и вёл их учёт – записывал в глисебровый дневник, называемый «Книгой Аркарка о неслучайностях с ним происходящих», как было записано им же самим на кожаной обложке. Такую книгу он писал довольно давно, занося туда в хронологическом порядке свой индивидуальный опыт общения с Творцом в виде необычных событий, таинственных подсказок и знаков свыше, ибо считал, что сам Альтет лично сообщает ему то, что он должен сделать или изменить в своей жизни, чужой, другой, любой. В представлении Аркарка Творец не владел аксийским языком и поэтому общался с людьми и с каждым человеком только таким образом.

Главная цель книгочея при ведении дневника наблюдений не противоречила основным философским задачам мыслителей того времени и состояла в поиске объективных доказательств бытия Творца всего сущего. Утверждение, что всё живое в мире создано Альтетом, поддерживало как беловерье, наиболее распространённая в Ферре мировоззренческая система, так и некоторые отколовшиеся от неё секты. К последним у Аркарка религиозные претензии отсутствовали ввиду обстоятельства жёсткого и неумолимо точного следования их адептами собственным рукотворным догматам, что ставило их вне рациональной критики. Мысли лунопоклонников, благо Луна над Феррой занимала тридцать шестую часть небосвода, или идеи свидетелей Грёнрика – Духа разрушения, или экзотические культы Зана не отвечали на ключевой вопрос: как именно Альтет одновременно руководит всеми живыми существами, учитывая их бессчётное количество, многообразное качество и разный уровень разума, а лишь запутывали ищущего.

Широко действующее в Аксии, Ксеброксе и Даклиции беловерье, мечник находил лукавым и частью ошибочным. Оно представляло ответ на этот волнующий вопрос образом многоступенчатой лестницы, с вершины которой идёт решение Альтета, обязательное для исполнения всеми нижележащими уровнями. В противном случае их ждёт наказание копьём Грёнрика. Согласно беловерскому учению мироздание устроено так: наверху находится могущественный Альтет – Дух-Творец и Вседержитель, сразу за ним следует Святой Дух Бриёг, ответственный за течение жизни, здоровье и безопасность людей, а замыкает Дух разрушения Грёнрик, исполняющий указания Альтета и советы Бриёга, пресекающий и карающий любую живую тварь за малейшее неповиновение. Середина лестницы мироустройства отражала собой вертикальный срез любого человеческого общества по нисходящей линии – от королей до рабов, а нижняя её часть начиналась одомашненными животными и заканчивалась земляными насекомыми. Немногочисленные сектанты Аксии, обитающие преимущественно в крупных городах, не соглашались с таким положением дел, считая королей и рабов равными друг другу, за что их отлавливали гвардейцы и вешали с благословления епископов на площадях головами вниз. Часто в таких богоугодных событиях принимал личное участие и Первосвященник Аксийской церкви Визирдан.