Тайные битвы ХХ столетия - Алексей Виноградов

Партия большевиков являлась не самым главным действующим лицом событий 1905 г. Она вынуждена была даже воссоединиться с меньшевиками, поскольку лишилась финансовой подкормки. Впрочем, Ленин быстро освоился в ситуации и успешно тянул деньги из всех: бундовцев, кадетов и даже октябристов. Узнав от И.И. Скворцова-Степанова о его вступлении в «кадетско-октябристский кружок», т. е. масонскую ложу «Возрождение», Ильич инструктировал своего соратника «выпросить двадцать тысяч на проведение партийного съезда». Деньги были даны, с их помощью состоялась в 1912 г. VI (Пражская) конференция РСДРП.

ТРИ ЗВЕНА КРАМОЛЫ: МАСОНЫ, РАДИКАЛЫ И… ОХРАНКА

После революции 1905–1907 гг. многие оппозиционные элементы России группировались вокруг возродившегося масонства. Прежнее масонство, запрещенное в 1822 г. указом императора Александра I, просуществовало еще полвека в виде нескольких законспирированных кружков. Хотя, насколько известно, к этим тайным масонам принадлежали некоторые влиятельные лица (обер-прокурор Святейшего Синода С. Д. Нечаев, министр внутренних дел граф С.С. Ланской и др.), в целом большого политического веса (в отличие от «легального» периода) орден уже не имел. Отсутствовали в его целях и радикальные тенденции, характерные для декабристов (почти целиком вышедших из масонской среды).

Новый этап для русских «вольных каменщиков» начался в конце XIX столетия — но не в России, а во Франции. Тамошний Великий Восток, известный своими радикальными традициями, решил помочь в деле организации русского «освободительного движения». В 1887 г. в Париже открылась русская ложа «Космос». В нее были посвящены многие известные либералы и оппозиционеры: М.М. Ковалевский, Н.Н. Баженов, В.А. Маклаков, А.В. Амфитеатров и др. Под эгидой «Космоса» в 1901 г. в Париже Ковалевский открыл Русскую высшую школу общественных наук, призванную служить «сближению политических групп, выступающих против самодержавия». Партийный спектр здесь был самым широким — вплоть до анархистов и эсеров (лидер последних В. М. Чернов выступал в школе с лекциями). Немаловажно, что практически все лекторы и слушатели школы или уже являлись масонами, или вскоре вступили в орден (в частности, Чернов «принял орденский свет» в 1905 г.). Пару лекций прочел в школе и Ленин, и это первый факт его сближения с масонами.

«Космос» же при поддержке французского Великого Востока (а также частично на деньги японцев) созвал в 1904 г. Парижское совещание русских оппозиционных и революционных организаций, предварившее движение 1905–1907 гг. Уже в то время, по словам анархиста П. А. Кропоткина, (имевшего тесные связи с французскими и бельгийскими масонами), «братство» имело «свои нити в Петербурге в самых разнообразных сферах»[7]. В 1906 г. в столице и Москве начали работать две ложи — «Северная звезда» и «Возрождение». Чуть позже посланцы парижского Великого Востока Сеншоль и Булэ, приехавшие в Россию под видом инженеров-консультантов, устроят официальную «инсталляцию» русского масонства под эгидой французского.

«Масонский свет забрезжил на берегах Невы. Вслед за ним над Россией засияет и заря свободы» — так передает отчет охранки слова из выступления в Париже одного из руководителей тамошнего масонства. Поражение первой русской революции только усилило приток новых сил в орден.

Он в России разрастался такими быстрыми темпами, что Сеншолю и Булэ несколько раз пришлось повторить свою миссию по «утверждению» новых лож. Последние открылись не только в обеих столицах, но и в Нижнем Новгороде, Киеве и других городах империи. Масонами становятся А.Ф. Керенский, А.И. Гучков, А.И. Коновалов и другие будущие лидеры Временного правительства. Если поначалу «братство» в России имело скорее функцию «политического консультативного комитета» (с некоторым обрядово-мистическим декором), то вскоре оно все более стало принимать вид заговорщической организации. Когда в 1909 г. в Турции разразилась инспирированная Великим Востоком революция, туда направилась делегация российских «вольных каменщиков» во главе с адвокатом М.С. Маргулиесом. Как пишет последний в своих воспоминаниях, цель поездки была в «ознакомлении с техникой турецкого переворота». Ознакомление, видимо, оказалось удовлетворительным, и сами масоны «с брегов Невы» с тех пор часто именовали себя «младотурками». Было совершенно очевидно, что оппозиционные движения нашли в ордене идеальную форму конспирации и «единения сил».

Параллельно организации Великого Востока в Петербурге появились ложи ордена мартинистов. Подчеркнуто оккультный, отстраненный от политики, он вобрал в себя большое число лиц высшего света, увлеченных мистицизмом. По меньшей мере четыре великих князя стали членами ордена. Французский гроссмейстер мартинистов Папюс и его правая рука доктор Филипп были приняты при дворе и одно время пользовались покровительством царя (правда, затем удалены, и духовную нишу Николая и его семьи занял Распутин). Чуть ли не сам Николай II вступил в результате в мартинистскую ложу «Крест и звезда», заседавшую в Царском Селе. Однако даже среди этой великосветской мистической тусовки настойчиво пробивались политические радикальные идеи. Оккультистка Анна Минцлова передавала Андрею Белому свой разговор с одним из великих князей, мартинистом, где последний прямо ставил вопрос: «Что же нам делать с нашей родиной и царем Николаем II?». Некоторые из лидеров мартинистов перешли затем в организацию Великого Востока, соединив тем самым «поиски философского камня» с политической конспирацией.

Охранка не глядела на всю эту подпольную возню сложа руки. Сначала, в 1906 г., была предпринята попытка открыть ложу-ловушку «Астрея». О ее учреждении сообщили через газеты. По мысли руководителей охранки, настоящие масоны непременно должны были клюнуть на такую наживку. Однако никто из подозреваемых в масонстве видных общественных деятелей не откликнулся.

Неудача заставила секретную службу действовать с большим размахом. В результате ее агенты внедрились даже в Великий Восток Франции, и через них удалось выяснить имена и степени посвящения большинства русских масонов. (Когда не так давно была открыта для исследователей «русская» часть масонского архива в Париже, именные списки «братьев» начала века не слишком поразили ученых. Все это они уже видели в фондах департамента полиции в Москве).

Однако никаких репрессивных мер против масонов не последовало. Ни до 1910 г., когда они полностью соблюдали орденскую обрядность, ни тем более после, когда из соображений конспирации большую часть ритуалов пришлось-таки отменить. Многочисленные доносы с мест отправлялись в архив.

Объяснить такое попустительство может вскрывшийся позже факт: к «братству» оказался причастен… и сам директор департамента полиции А.А. Лопухин. Именно он, в частности, «сдал» «собратьям» Браудо и Кальмановичу знаменитого провокатора Евно Азефа. Возможно, как пишет изучавшая парижские архивы масонов Нина Берберова, вступил в орден и шеф жандармов в 1913–1915 гг. В. Ф. Джунковский (будучи в декабре 1905 г. московским губернатором, он проявил странную беспомощность перед лицом мятежа; тогда лишь прибытие из Петербурга Семеновского полка удержало «белокаменную» в руках правительства. Джунковский же раскрыл революционерам провокатора Р. Малиновского). И хотя царь и кое-кто из ретивых чиновников проявляли постоянное беспокойство насчет «тайных интриг масонов», с такой «крышей» орден мог себя чувствовать в империи относительно спокойно. Некоторые «братья» (Е.И. Кедрин, В.П. Обнинский) даже открыто признавали в печати свою принадлежность к масонству, не опасаясь последствий.

…Шестого сентября 1911 г. в киевском драматическом театре двумя выстрелами в упор был смертельно ранен П. А. Столыпин. Это было не первое покушение на жизнь премьер-министра: убить его пытались и анархисты, и эсеры. Премьер досадил многим решительной расправой над революцией. Удачливый убийца, недоучившийся студент Дмитрий (по-еврейски — Мордка) Богров тоже некогда являлся анархистом. Царю доложили о «фанатике-одиночке» и поспешили сдать дело в архив.

Но все обстояло не так просто. Богров числился еще и сотрудником охранки и именно благодаря этому проник сквозь тройное кольцо жандармов в партер театра, где сидел премьер-министр. Допустившему такой «прокол» в работе с личным составом генералу Курлову пришлось уйти с поста шефа «голубых мундиров». Возможно, заговор против Столыпина также был направлен и против жандармского генерала.

К такой мысли подталкивало сообщение газеты «Биржевые ведомости» за 1912 г. Газета называла Курлова «наиболее ревностным врагом масонов»; как выяснилось, годом раньше он представил царю записку об их конспиративной деятельности с перечислением имен видных членов этого «братства» в России. Сразу же после киевских торжеств предполагалось принять против масонов «серьезные репрессивные меры». И вот тут-то грянули выстрелы Богрова… Инициатор несостоявшихся репрессий ушел в отставку, а на его место в итоге сел связанный с тайными структурами Джунковский.