Мертвое «да» - Анатолий Штейгер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Есть тишина, которой не смутить…»
Есть тишина, которой не смутить,И есть слова, которых мы не в силеПроизнести и повторитьНи в этой жизни, ни в могиле.
Душа безмолвна и чиста,Ей нелегко живется в свете,Она давно уж не в ответеЗа то, что говорят уста.
Не то, не то! Но так пройдут года,И мы не скажем правды никогда.
1928Свадьба
1. «Все в этом мире случается…»
Все в этом мире случается,Все непонятно для нас.Пышною свадьбой кончаетсяКаждый хороший рассказ.
Вот понесли за невестоюШлейф, и вуаль, и цветы.Перед дорогою крестноюСтала прекраснее ты.
Узкие кольца меняются,Сказано мертвое «да».Повесть на этом кончается.
Падает с неба звездаИ на куски разбивается.
2. «Священник ведет новобрачных…»
Священник ведет новобрачных.Растерянный взгляда жениха.Как облаком, тканью прозрачнойНевеста одета, тиха.
Все тленно. Конечно, изменитОна ему через год.Но чем этот мальчик заменитВсе то, что он нынче не ценит.Все то, что он ей отдает?
Давос, 1929ГАБСБУРГ
На портрете он бледен и худ,Плечи сдвинуты детски-сутуло.За таких, как на праздник, идутПод холодное вражее дуло.
Цвет волос — золотистее ржи,Взгляд очей его — девичьи зыбкий.Сколько нежности, горя и лжиВ незаметной надменной улыбке.
Только больше молчали уста —Возле губ две короткие складки.Для коня: мановенье хлыста,Для людей — мановенье перчатки.
У него было мало друзей,Были только влюбленные слуги.Я хожу теперь часто в музейПроводить перед ним все досуги.
Этот взгляд — как густое вино,В драгоценном налитое кубке.Тяжело Золотое Руно,Если плечи так узки и хрупки.
Сердце, сердце, что сделал с тобойЭтот призрак Эрцгерцога зыбкий?Значит, могут быть нашей судьбойМертвецов неживые улыбки?
«Только след утихающей боли…»
Только след утихающей боли…С каждым валом — слабей валы.Легкий сумрак. В осеннем полеТянут медленный плуг волы.
Между небом и между намиЗаполняется мглой провал.Мы во всем виноваты сами,Ты у нас ничего не брал.
Тишина… Тишина такая,Тишина на земле и в нас,Словно в мире совсем инаяИ хорошая жизнь велась.
Словно осенью мы не те же,А серьезнее и грустней, —О себе вспоминаем реже,Вспоминаем Тебя ясней…
«Уходила земля, голубела вода…»
Уходила земля, голубела вода,Розоватая пена вздымалась…Вместо сердца — кусочек холодного льда,Сердце дома, наверно, осталось.
Время шло, но последний томительный годБыл особенно скучен и долог.Горечь все наплывала, копилась, и вотОживать стал прозрачный осколок.
И забился, как сердце, но только больней,Угловатые стенки кололи.Так прибавились к боли привычной моейКапли новой томительной боли.
Книга жизни
1. «Не нами писанные главы…»
Не нами писанные главы,Но нам по этой книге жить,Терять надежду и тужить,Искать и подвига, и славы,И вдруг понять, что не даноНам изменить хотя бы строчки,Что в Книге Жизни ставит точкиЛишь Провидение одно…
2. «Каждый ждет долгожданного чуда…»
Каждый ждет долгожданного чуда,Каждый верит — настанет черед!Безразлично, когда и откудаНаше бедное счастье придет.Только сердце устанет. А мигиНе летят, а ползут, как века.Перелистывать скучные книгиНе торопится Божья рука.
НЕБЛАГОДАРНОСТЬ(Париж, 1936)
a J.-N. Journel
«Мы верим книгам, музыке, стихам…»
Мы верим книгам, музыке, стихам,Мы верим снам, которые нам снятся,Мы верим слову… (Даже тем словам,Что говорятся в утешенье нам,Что из окна вагона говорятся…)
Marseille, 1933«Никто, как в детстве, нас не ждет внизу…»
Подумай, на руках у матерейВсе это были розовые дети.
И.Анненский
Никто, как в детстве, нас не ждет внизу.Не переводит нас через дорогу.Про злого муравья и стрекозуНе говорит. Не учит верить Богу.
До нас теперь нет дела никому —У всех довольно собственного дела.И надо жить, как все, но самому…
(Беспомощно, нечестно, неумело).
«…Наутро сад уже тонул в снегу…»
Е.Н.Демидовой
…Наутро сад уже тонул в снегу.Откроем окна — надо выйти дыму.Зима, зима. Без грусти не могуЯ видеть снег, сугробы, галок, зиму.
Какая власть, чудовищная властьДана над нами каждому предмету —Термометру лишь стоит в ночь упасть,Улечься ветру, позже встать рассвету…
Как беззащитен, в общем, человек,И как себя он, не считая, тратит…— На мой не хватит, или хватит век, —Гадает он. Хоть знает, что не хватит.
Berne, 1935«Как нам от громких отучиться слов…»
Как нам от громких отучиться слов —Что значит «самолюбье», «униженье»(Когда прекрасно знаешь, что готовНа первый знак ответить, первый зов,На первое малейшее движенье)…
«Мимолетные встречи — всегда на виду…»
Мимолетные встречи — всегда на виду.Торопливые речи — всегда на ходу.— «Если будет возможно, конечно, приду».
Не придет…На моем двадцать пятом годуЯ себя как дурак, как мальчишка веду.
«Слабый треск опускаемых штор…»
Слабый треск опускаемых штор,Чтобы дача казалась незрячей,И потом, точно выстрел в упор —Рев мотора в саду перед дачей.
(…И еще провожающих взорБезнадежный, тоскливый, собачий.)
«Время искусный врач…»
Время искусный врач,Лечит от всех неудач,Лечит от всех забот.
Скоро и глупый плачНочью (во сне) пройдёт.
ДРУЖБА
1. «Где-то теперь мой друг?..»
Где-то теперь мой друг?Как-то ему живется?Сердце, не верь, что вдругВ двери раздастся стук:Он никогда не вернется.
Мне ли, себе на зло?(Или ему повезло).
2. «Одна мечта осталась — о покое…»
Одна мечта осталась — о покое.Не надо дружбы, все слова пусты,И это слово — самое пустое.
(Для дружбы надо, чтобы было двое,Одним был я, другим был воздух: ты.)
Ницца, 1934«Попрыгунья стрекоза…»
