Лучший муж за большие деньги - Мэри Патни

Но ни один из пьяных мужчин не был тем, кого она разыскивала. Эмма помедлила в нерешительности, понимая, что разумная женщина немедленно убралась бы отсюда и забилась в сильной истерике на улице. Но она уже зашла настолько далеко, что не хотела уходить, не повидавшись с Энтони. У неё могло не хватить мужества вернуться сюда вновь.

Открытая дверь в дальнем конце гостиной вела к затемнённой спальне. Внутри она смутно различила кровать с мужчиной, спавшим на спине поверх скомканного покрывала, который мог быть Энтони. Она предпочла не задумываться над тем, в каком он состоянии или с кем делит постель.

Она начала пробираться сквозь путаницу тел, стараясь никого не задеть. В середине комнаты один из спящих застонал, затем перевернулся и поймал её за правую ногу.

– Красивые лодыжки, – невнятно пробормотал он. – Иди сюда, дорогая.

Он тянул её к себе одной рукой, а другой – возился с расстегнутыми бриджами. Она высвободилась, сильно наступила ему на пальцы и продолжила двигаться к спальне.

В дверях, которые вели в маленькую кухню, появился слуга. Когда он её увидел, в его глазах застыл ужас.

– Прошу прощения, мисс, н… но его светлость не принимает.

Эмма остановилась.

– Он в спальне?

– Да, но там вам не место, – в отчаянии сказал камердинер. – Оставьте вашу визитку, и я передам её.

Эмма подняла брови и воспользовалась манерой говорить, которую она переняла у вдовствующей герцогини Уоррингтон.

– Вы не должны беспокоиться о моей репутации. Лорд Верлэйн – мой кузен, поэтому в моём посещении не может быть никакого неприличия.

Проигнорировав протесты, которые бубнил камердинер, она продолжила путь. К счастью, спящий мужчина выглядел более или менее прилично, хотя на нём не было сюртука и шейного платка, а рубашка была распахнута у шеи, открывая её взору смущающий треугольник обнажённой кожи. Энтони, красивый, как всегда, с мощным телосложением и шевелюрой тёмных волос, которые на Вонах–мужчинах смотрелись гораздо лучше, чем на несчастных женщинах вроде неё.

Она внимательно рассматривала его лицо с властными чертами, которое так и не смогла забыть на протяжении многих лет. Даже в таком состоянии, небритый и растрёпанный, он был великолепен. Внезапно его веки дрогнули и глаза открылись. Она затаила дыхание, задавая себе вопрос, как она могла забыть воздействие этих пронизывающих светло–голубых глаз. Сила его пристального взгляда заставила её почувствовать себя подобно бабочке в коробке коллекционера. Она уже почти была готова убежать, когда он рокочущим голосом произнёс:

– Вы, очевидно, Вон, но, будь я проклят, если помню, которая.

Она глубоко вздохнула.

– Я – ваша кузина Эмма Вон Стоун. Вы, вероятно, не помните меня, но моя семья всегда проводила Рождество в Харли.

Какое–то время он её внимательно изучал.

– Ах, да. Малышка Эмма Стоун. Четвероюродная сестра или что–то в этом роде.

– Троюродная племянница, по–моему, – она неуверенно улыбнулась. – Хотя я не настаиваю, что это – точная степень родства.

Он строго посмотрел на нее.

– Однажды я выловил вас из озера, когда вы провалились под лёд, катаясь на коньках.

– Помню–помню. Не самый лучший момент моей жизни.

«Тогда она вцепилась в него, как обезьяна. После того, как он вытянул её из воды, Эмму сильно трясло. Он немедленно понёс её домой, всю дорогу успокаивающе разговаривая с ней. Оглядываясь назад, скорее всего, именно в этот день она и влюбилась в него».

Энтони сел и спустил ноги с кровати, но движения давались ему с трудом, что многое говорило о том, как он провел предыдущую ночь.

– Вы пришли сюда поиграть во: «Вспомни меня»? Если так, время вы выбрали неудачное.

С этим она была согласна, но теперь, когда она уже начала этот разговор, ей хотелось закончить его, как можно быстрее.

– Я пришла по другой причине. Мы с вами можем серьезно поговорить?

Он застонал и обхватил голову руками.

– Мисс Стоун, серьезный разговор с кем бы то ни было – это последнее, чего бы мне сейчас хотелось.

«Однако, мыслил он здраво, и в пользу его хорошего от природы характера говорило то, что он мог быть вежлив с нежданными гостями, хотя, вероятно, в голове у него сейчас стучал кузнечный молот бога Вулкана». Она повернулась к камердинеру, который маячил за дверью.

– Пожалуйста, сделайте крепкий кофе для лорда Верлэйна.

Годы преподавания дали ей некоторые навыки укрощения непокорных. Очень скоро они с Энтони сидели в крошечной кухне, а на столе между ними стоял кофе. Не лучшая обстановка, чтобы оценить потенциального мужа, но по крайней мере на кухне они были одни. Энтони занял стул у стены и сразу же в полусне привалился к побеленной штукатурке. Она вложила в его руку дымящуюся кружку кофе. Не размыкая век, он сделал большой глоток. После второго он вздохнул и открыл глаза.

– Мисс Стоун.

– Эмма, – сказала она застенчиво. – В конце концов, мы – кузены, и вы знали меня ещё девочкой.

– Очень хорошо, Эмма, – он глотнул ещё кофе. – Чем имею честь видеть вас у себя?

Она колебалась, а потом решила говорить начистоту. Это был её главный талант.

– Я слышала, что у вас финансовые трудности, вы практически на грани потери Кенфилда.

Лицо его окаменело.

– Наше с вами родство не настолько близкое, чтобы говорить о таких вещах. Я буду благодарен, если вы сейчас уйдете.

Она с трудом сглотнула. «В гневе он был ужасен».

– Извините меня. Я знаю, что была дерзка. Но спрашиваю только потому, что… возможно, я смогу помочь.

– Никто не может помочь, – раздраженно ответил он. – Через три дня срок закладных подойдёт к концу и эту собственность у меня отберут. На протяжении двух лет, с тех пор как умер отец, я старался заплатить его проклятые долги, а теперь поздно.

Её глаза расширились. «Отец Энтони был очаровательным и симпатичным малым, но ходили слухи, что он был игроком».

– Значит, сами вы играли, чтобы заработать денег и выкупить закладные.

Глаза Энтони сузились.

– Дьявол, как вы узнали? Даже мои лучшие друзья считают, что я играю ради развлечения.

Она пожала плечами, не в состоянии объяснить.

– Просто предположила.

Он налил ещё кофе и добавил молоко, при этом он выглядел осунувшимся. Даже опустошенным.

– Мне было нужно сорок тысяч фунтов. Я сумел накопить половину. И не было никакого шанса одолжить, поверьте, я пробовал. История моего отца как азартного игрока не вдохновляет банки на выдачу мне ссуды, они считают это неоправданным риском. Только за несколько дней до потери права выкупа я отбросил осторожность, – он с болью закрыл глаза. – Вчера я поставил все деньги на одну–единственную игру, чтобы удвоить сумму или не получить ничего. Если бы я выиграл, то Кенфилд был бы спасен.