Нюрнберг. Скамья подсудимых - Александр Игнашов

УИЛЛИС: Не орать!

ГЕРИНГ: Он подготовил десять штурмовиков.

ЙОДЛЬ: И доложил вам?

ГЕРИНГ: Разумеется. Тогда же мы и решили свалить поджог на коммунистов.

ШАХТ: Я слышал, что один из тех десяти остался без вознаграждения. Некий Гель, в прошлом уголовник.

ГЕРИНГ: Он написал об этом в имперский суд.

ШАХТ: Этот человек был убит?

ГЕРИНГ: Его труп исчез.

ГЕCC: Исчез?

ГЕРИНГ (Гессу). Что вас ещё интересует? По-вашему, все мы — убийцы, а вы один такой теоретик? Старая гвардия, авантюристы, пивные собутыльники Мюнхена. Матрос Заукель, учитель Штрейхер, полицейский Кальтенбруннер. Все мы — убийцы! Почему мы не смогли изменить этот мир? Почему Господь отвернулся от нас?..

УИЛЛИС: Рейхсмаршал, я же просил вас не шуметь!

ГЕРИНГ: Прошу прощения, лейтенант. (Гессу.) Помните Нюрнберг тридцать пятого года, партийный съезд? Фюрер тогда сказал: «Не государство даёт нам приказы, а мы приказываем государству».

ЙОДЛЬ: За это нас и повесят.

ГЕРИНГ: Возможно. Скажите, Йодль, вы верите, что фюрер мёртв?

ЙОДЛЬ: Не знаю. Я ничего не знаю!

ШАХТ: Аэродром у Бранденбургских ворот был уничтожен.

ГЕРИНГ: Но были же подземные ходы в метро!

ГЕCC: Вспомните ещё про океанские подводные лодки в Гамбурге! (Пауза.) Кто-нибудь видел фюрера мёртвым?

ГЕРИНГ: Никто!

ГЕCC: Вы уверены?

ГЕРИНГ: Кернау из личной охраны фюрера якобы видел его живым первого мая.

ШАХТ: Фюрер застрелился тридцатого апреля!

ГЕCC: Зачем?

ГЕРИНГ: Зачем ему стреляться, если есть ампула с ядом? И почему Гюнше снял охрану с апартаментов и чёрного хода при выносе трупа?

ЙОДЛЬ (Герингу). Фюрер жив? Вы уверены?

ШАХТ: А как же дневник Бормана? Русские нашли дневник Бормана!

ГЕРИНГ: Кто-нибудь видел этот дневник? Русские или врут, или подделали дневник.

ШАХТ: Но зачем?

ГЕCC: Если фюрер жив…

ГЕРИНГ: Вот именно! Если фюрер жив, если он спасся, значит…

ЙОДЛЬ: Что это значит?

ГЕРИНГ: Значит, наша идея будет жить в веках! Она будет жить и без него. Но, если хоть один человек в мире будет верить в то, что Адольф Гитлер жив…

ГЕCC: Кого же тогда сожгли в саду рейхсканцелярии?

ГЕРИНГ: Двойника!

ГЕCC: От тюремной еды у меня изжога, а у вас, похоже, что-то с мозгами!

ЙОДЛЬ: Фюрер жив?

ГЕРИНГ: И мы будем живы, пока жива наша идея!

ШАХТ: А где Кейтель? Где Кальтенбруннер? Почему их не выводят на прогулку вместе с нами?

ГЕРИНГ: На прогулку!.. Кальтенбруннер так же, как и я, ответит за всё. Правая рука Гиммлера!.. А Кейтель… Кто такой Кейтель? Кто такой Вильгельм Бодевин Йоханн Густав Кейтель? Генерал-фельдмаршал? Начальник Верховного командования Вермахта? Или трусливый кобель? (Смотрит на Йодля.) Такой же, как вы, Йодль! Вы подписали первый акт о капитуляции, он — повторно капитулировал от имени Германии. Если бы Сталин захотел, вы бы подписывали капитуляцию каждый день!.. Прогулка закончена! (Кричит Уиллису.) Лейтенант!..

УИЛЛИС: Прогулка закончена! По одному по камерам в сопровождении конвоя, господа!..

Три удара молотка председателя трибунала. У микрофона — главный обвинитель от СССР Руденко.

РУДЕНКО: Господа судьи! Я выступаю здесь, как представитель Советского Союза, принявшего на себя основную тяжесть удара фашистских захватчиков. Я обвиняю подсудимых в том, что они превратили войну в орудие массового истребления мирных граждан, в орудие грабежа и разбоя. Во имя священной памяти миллионов невинных жертв мы предъявляем подсудимым справедливый счет. Это счёт всего человечества. Пусть свершится правосудие!..

Камера Геринга. Уиллис и Геринг. Насвистывая марш, Геринг расхаживает: четыре шага туда, четыре — обратно.

ГЕРИНГ: Какой подлец, тварь! Гордится, что не заканчивал академии!

УИЛЛИС: Кто гордится? Вы сказали: «Подлец и тварь, он гордится…»

ГЕРИНГ: Я сказал?

УИЛЛИС: Вы имели ввиду Кейтеля?

ГЕРИНГ: Вы же были на его допросе! Этот русский, Руденко, спросил его: «Вы были советником фюрера в военных вопросах?» И что ответил Кейтель? «Я относился к его ближайшему окружению». И, видите ли, он был против нападения на Советский Союз, даже предлагал фюреру отказаться от этого. Подлец!

УИЛЛИС: Все и так поняли, что он врёт.

ГЕРИНГ: Фюрер отверг его предложение! А приказы о вторжении в Иран, Сирию, Египет Кейтель увидел впервые только здесь! Между прочим, это он за месяц до войны с русскими подписал приказ, разрешающий офицерам расстреливать людей без суда и следствия… Кейтель подписал акт о капитуляции Германии, а здесь и сам капитулировал!.. (Пауза.) Только фюрер мог спасти Германию. Только он!.. Фюрер! Фюрер! Фюрер! Каждый день он твердил мне о Сталине: «На свете есть три великих человека: Сталин, Муссолини, и я! Сталин умрёт, я раздавлю Советский Союз!» Раздавил? Скоро все мы станем трупами… (Пауза.) Что вы знаете о фюрере? Он узнал на себе жестокость и научился применять её к другим. В Первую мировую на фронте он не боялся смерти. Поражение в той войне унизило Германию. В сентябре девятнадцатого он узнал о националистически настроенных ветеранах из рабочей партии. У партии не было ни программы, ни плана действий, ни денег. Но идеи партии совпадали с его идеями. Он вступил в партию под номером пятьдесят пять, вошёл в исполнительный комитет. Выступая перед толпой, он говорил так, словно заряжал людей электрическим током. Не прошло и двух лет, как его выдвинули в руководство. Он придумал партии новое название: Национал-социалистическая рабочая партия Германии. Отсюда и нацизм. Для пропаганды партийных взглядов он создал газету, для охраны партийных собраний — штурмовые отряды. Он всего себя посвятил партии… Что вы знаете о Германии? Если бы не антисемитизм, презрение к демократии, принцип фюрерства, расовая доктрина — Германия давно бы развалилась! А пивной путч! Восьмого ноября двадцать третьего года Гитлер вскочил на стул, выстрелил из пистолета в потолок пивного зала и заявил: «Или завтра будет найдено национальное правительство для Германии, или нас найдут мёртвыми!» Путч провалился, Гитлера судили по обвинению в государственной измене. Это был его триумф. «Я предпочитаю быть повешенным в большевистской Германии!» — заявил он. Стоявшие на улицах под флагами со свастикой роты превращались в батальоны, батальоны в полки, полки в дивизии. В тюрьме он провел девять месяцев, забеременел идеей и родил её! Он завтракал в постели, вместе со своим другом Гессом гулял в саду. Не тюрьма, а санаторий! Он диктовал Гессу первый том «Майн кампф». Руками Гесса была написана наша политическая Библия! Пять миллионов экземпляров на одиннадцати языках мира! Вы можете убить нас, но вы никогда не уничтожите наши идеи!.. (Пауза.) Если зрение меня не обманывает, в ложе прессы я видел Марлен Дитрих. Красотка! Ей, кажется, всё это надоело. Жуёт жвачку, угощает какого-то русского журналиста.

УИЛЛИС: Его зовут Борис. Он пишет репортажи в газету «Правда» и, говорят, книгу.

ГЕРИНГ: Надеюсь, не обо мне?

УИЛЛИС: Вы заметили, как адвокаты всё валят на Гитлера?

ГЕРИНГ: А вы не такой простой, как кажется!

УИЛЛИС: А вы, рейхсмаршал?

ГЕРИНГ: Только дураки могут надеяться на благодарность врагов.

УИЛЛИС: Это, кажется, фраза фюрера? Он ведь австриец?

ГЕРИНГ: Фюрер? Родился в небольшом городке на самой границе Австрии и Германии. Отец — таможенник, мать — крестьянка. То ли за пятнадцать, то ли за тринадцать лет до его рождения отец сменил фамилию Шикльгрубер на Гитлер. Он рос в доме своего дяди Иоганна Гидлера. Какая разница — как писать фамилию: Гидлер, или Гитлер! Гитлеры родили пятерых детей, из них только двое выжили — Адольф и его младшая сестра Паула.

УИЛЛИС: Он действительно хотел быть священником?

ГЕРИНГ: Представьте себе! Из школы бенедиктинского монастыря Адольфа выгнали. Знаете, за что? Курил в монастырском саду! Потом он мечтал стать художником. В шестнадцать лет бросил школу, года два ничем не занимался, бродил по улицам, часами сидел в библиотеке за книгами по истории, мифологии… Кстати, о чём пишет книгу этот русский журналист?

УИЛЛИС: Не о вас и не о фюрере.

ГЕРИНГ: Трибунал ему надоел?